«Трудности перевода»

Несколько лет назад некий западный бизнесмен, побывав в деловой поездке в одной из постсоветских стран, делился впоследствии впечатлениями: «У нас обычно босс крупной фирмы владеет двумя-тремя иностранными языками, а его секретари — максимум одним. У вас все наоборот: босс не знает ни одного языка, кроме родного, а секретарша — минимум один»!

За прошедшее с тех пор время ситуация начала понемногу меняться, люди поняли, что нельзя идти в Европу «безъязыкими», и многие устремились на курсы, чтобы выучить иностранный язык с нуля или освежить в памяти то, чему их учили в школе. На прошлой неделе в гостях у «Дня» побывали директор научно-образовательного центра интенсивного обучения иностранным языкам «Интенсив» Киевского национального экономического университета Валентина Титова, руководитель научно-методического отдела центра Александр Хоменко и один из их учеников Александр Коптелов. На «круглом столе», посвященном проблемам многоязычия в Украине, мы обсудили, как и где лучше всего изучать иностранные языки и что конкретно можем сделать мы, чтобы помочь Украине заговорить с Западом на понятном ему языке. А начался наш разговор с постановки задачи — выполнения «социального заказа на умение общаться на межкультурном уровне».

СКОЛЬКО ЛЕТ НУЖНО УЧИТЬ ЯЗЫК, ЧТОБЫ ЕГО НЕ ВЫУЧИТЬ?

— Можно много говорить о евроинтеграционном направлении, но это дело пойдет легче, если все украинцы заговорят на языках соседних государств и не будут ощущать комплексов перед своими соседями. Очевидно, что вся Украина должна сейчас начать интенсивно учить языки. Мы стартуем с этой темой как с пропагандистской акцией. Я прошу Валентину Михайловну поделиться своими мыслями по этой теме, а также рассказать о своем центре и о том, что вы предлагаете в этом направлении и что могут сделать СМИ.

Валентина ТИТОВА: — Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что именно вы, журналисты, проявили интерес к этой животрепещущей для нашего общества теме. Мне очень понравились слова Ларисы Ившиной: «На этом этапе мы, те, кто думает одинаково, просто обязаны познакомиться, объединиться и поднять эту тему».

Условия, в которых сегодня живет Украина, ее движение в Европу породили новый социальный заказ на формирование другого типа личности — людей новой формации, способных активно взаимодействовать на разных уровнях с представителями международного сообщества от имени нашего государства. В контексте изучения иностранных языков — это, прежде всего, личности, умеющие общаться в мультикультурном пространстве. Конечно, начинать надо с умения общаться на родных языках, в среде которых мы воспитываемся. Но не менее важны и иностранные языки, которыми намного легче овладеть сегодня, когда, с одной стороны, с исчезновением «выездных» границ, в нашем обществе окончательно сформировался мотив для их изучения, а с другой, существует методическая система, позволяющая обучать языку как средству общения в полилоге культур.

Естественно, появление нового социального заказа обусловливает изменение целей обучения иностранным языкам: от обучения языку как лингвистической системе к обучению языку как средству межкультурного общения. Это подразумевает большое внимание к личности обучаемого, а также к культурологическому аспекту обучения. При таком подходе более интенсивно используется творческий и интеллектуальный потенциал обучаемых, раскрываются и активизируются их резервы. А это, в свою очередь, предполагает обязательное усвоение внеязыковой информации, необходимой для взаимопонимания, которое невозможно без знания основных различий в материальных и духовных условиях развития стран и народов, особенностей их истории, культуры и т.д.

Александр ХОМЕНКО: — Хочу добавить, что проблема иноязычного образования стоит довольно остро не только в Украине, но и в Объединенной Европе, которая пришла к однозначному выводу о необходимости воспитания многоязычной личности. С этой целью Европейский Совет по Культурной кооперации декларировал названные нами цели обучения и определил единые требования к уровням владения иностранными языками. Более того, приоритет был отдан коммуникативным методам обучения, которые позволяют в краткие сроки обучить иноязычному общению. Один из них — метод активизации возможностей личности и коллектива, созданный академиком Г.А. Китайгородской, который наиболее эффективен в интенсивном обучении иностранным языкам.

В.Т. — В Украине уже делаются шаги для имплементации требований Совета Европы в систему иноязычного образования. Киевский национальный экономический университет также не стоит в стороне. В октябре 2001 г. ректоратом был создан научно-образовательный центр интенсивного обучения иностранным языкам «Интенсив». Сегодня наш центр — одна из немногих образовательных структур в Украине, где в процессе обучения иностранным языкам учитываются современные требования, продиктованные сменой социального заказа.

— Почему принято говорить, что все, кто десять лет изучал, скажем, английский язык в школе, в лучшем случае, владеют им «со словарем»? Почему, пытаясь общаться с иностранцами, многие люди теряются, бледнеют и не в силах выдавить из себя хоть слово? Что является причиной такого поведения: методы преподавания, учебники, отсутствие мотивации?

В.Т.: — Я бы сказала — все это, и не только это. В школе мы обучаем языку ребенка, который уже научился общаться на родном языке. Он уже однажды прошел путь от фонем к тексту. Он научился различать интонации, слова, потом произносить их по слогам, связывать в отдельные фразы. И, наконец, случилось чудо: ребенок заговорил! Другими словами, произошел «запуск» речевого механизма. И вот ребенок приходит в школу на урок иностранного языка, и все начинается сначала: звуки, слоги, слова, зазубривание грамматических правил для соединения слов в предложения, словом, — целый ряд немотивированных действий, которые, возможно, приводят к искусственному «блокированию» процесса порождения речи и способствуют формированию личности некоммуникативного типа. Вследствие этого появляется психологический барьер боязни общения, неуверенность в себе, «закрытость».

А.Х.: — Зачастую одна из главных причин того, что у людей уходило десять лет на то, чтобы научиться общаться на языке, состояла и подчас все еще состоит в отсутствии всякого общения на уроках иностранного языка. Это не пустые слова. Вспомните, не говорили ли вы на занятиях следующее: «Это наша классная комната. А это окно. А это потолок. В классе 30 парт…»? Не принимали ли вы когда-нибудь участия в диалоге: «— Это ручка? — Нет, это не ручка. Это тумбочка»? Не были ли вы вынуждены пересказывать содержание текста, который прочитали всем классом, соседу по парте и слушать то же в его интерпретации? Увы, эти виды деятельности, которые часто встречаются на уроках иностранного языка, не являются общением, т.к. здесь нет личностного взаимодействия, мотива общения, цели общения, интерпретации информации и других черт, присущих общению. Очевидно, что раньше такое языковое поведение на уроке иностранного языка воспринималось как норма, ибо целью являлось изучение языка как лингвистической системы, т.е на первый план выдвигалось знание лексики, грамматики и фонетики. Однако сегодня язык должен изучаться как средство межкультурного общения. Поэтому организованный таким образом процесс обучения не только бессмыслен, но и деструктивен.

В связи с этим было бы уместно упомянуть об интенсивном обучении, которое глубоко гуманно по сути и содержанию и направлено на формирование способности общаться и взаимодействовать в обществе у личности любого типа, в том числе и у интровертов. В результате такого обучения появляется личность, способная использовать язык в речи, знакомая с социокультурными реалиями страны, язык которой изучается, и, более того, знающая культуру и ценности своей страны, чтобы с гордостью и чувством патриотизма делиться ею этим знанием с представителями разных культур.

К сожалению, стереотипы в представлениях об Украине за рубежом работают и сейчас. Мало кто в мире знает что-то о нашей стране. Увы, она по- прежнему ассоциируется либо с Россией, либо с Чернобылем, а украинцы — с «челноками». Но ведь это не так! Мы — страна культурных, умных и талантливых людей!

— Получается, что мы должны заговорить на английском, чтобы сказать им, чтобы учили украинский. Ведь, если мы скажем это на украинском, нас просто не услышат.

В.Т. — Получается так.

— И тогда мы сможем сказать: да, мы знаем английский, французский, итальянский, но хотим говорить на украинском. Не от безысходности и недостатка знаний, а от гордости за свой язык и страну.

ЧТО ТАКОЕ БИЗНЕС- АНГЛИЙСКИЙ, ИЛИ ПРЕЗЕНТАЦИЯ В АЭРОПОРТУ

— А насколько трудно вам было преодолеть сопротивление старой системы обучения языкам?

В.Т.: — Если бы не изменилась система, не появилась бы новая задача и новая мотивация. Даже так называемые челноки все равно должны как-то уметь объясниться за границей. Сейчас они вышли на новый уровень общения со своими партнерами и тоже ищут, где бы научиться именно общению на иностранных языках.

Пожалуй, в Украине представителям интенсивного обучения было не очень сложно. Мы одними из первых буквально ринулись изучать новый метод и внедрять его в вузы и школы. Мы отдали предпочтение методу активизации, потому что увидели в нем систему абсолютно во всем: от презентации учебного материала до его «тренировки» в общении и «выходе» в речь. Если ты — педагог и твоя основная задача — учить людей общаться на иностранном языке, ты не можешь не оценить методическую систему, которая позволяет обучать общению через общение, т.е систему упражнений, ориентированных, главным образом, на формирование деятельностных умений. Например: вы — журналисты, и вам нужно взять интервью, скажем, у господина Сороса. На занятиях мы обсуждаем то, о чем вы хотите его спросить, как сформулировать вопрос настолько точно и корректно, чтобы он сам вынужден был ответить на вопрос четко и ясно. А где, как не на занятиях по английскому языку, можно этому научиться?

— В данном случае вы говорите об обучении взрослых людей. А применима ли ваша система к обучению детей иностранным языкам?

В.Т.: — Мы работаем по методу активизации возможностей личности и коллектива. Сегодня это ведущий метод в интенсивном обучении. Изначально он был рассчитан на взрослую аудиторию. Первыми, кто прошел это обучение, были представители научно-технической интеллигенции в возрасте от 35 до 55 лет. Но наука развивается. Отрадно, что мы первыми в Украине сделали попытку применения этого метода в других сферах, в первую очередь в школах. Авторский коллектив под руководством профессора Нины Константиновны Скляренко создал учебно-методический комплекс «English Through Communication» для 5—11-го классов («Английский через общение»), в котором впервые система метода активизации была перенесена на обучение иностранному языку в школах. Написаны и продолжают создаваться коммуникативные учебники по английскому языку для 2—4-го классов. Александр Хоменко — один из авторов этих учебных пособий. Разработан и успешно введен в учебный процесс в нашем центре интенсивный курс обучения английскому языку абитуриентов, поступающих в вузы Украины.

Мы пришли к выводу, что школьная программа — это как бы одно государство, а требования к поступающим в вузы — другое. Школы все разные. В них пользуются разными учебниками — оксфордскими, кембриджскими, а то и вовсе устаревшими, не имеющими никакой коммуникативной направленности. Но при поступлении в вузы многие выбирают иностранный язык как один из вступительных экзаменов. Часто им задают вопросы, касающиеся истории и современной жизни нашего государства. Для этого необходимо владеть знаниями, максимально приближенными к объективным историческим и современным фактам, и уметь продемонстрировать их на иностранном языке…

— Все это есть здесь, в наших книгах «Україна Incognita» и «Дві Русі», которые мы вам хотим подарить.

В.Т.: — Отлично! Теперь нам будет откуда брать реальный материал.

Следующая ступенька — студенты, большинство из которых страдают оттого, что их учили по старинке, по учебникам, написанным еще в Советском Союзе. И здесь наш новый взгляд, современный, проблемный подход тоже очень востребован. Дальше, конечно, идут взрослые люди, которые хотят выучить или усовершенствовать владение языком. И вот тут хотелось бы сразу уточнить: нас часто спрашивают, преподаем ли мы «бизнес-английский». Но само это понятие некорректно.

А.Х.: — Сами авторы бизнес-курсов признают, что нет такого понятия, как «бизнес-английский». Есть английский язык, который используется в ситуациях бизнеса. Я бы сказал, в данном случае речь идет об умении общаться в профессиональной сфере. Общение как одна из форм взаимодействия между людьми происходит в определенных сферах, которые можно условно обозначить как личностная, социокультурная, общественно-политическая и профессиональная. Условно, потому что в реальной жизни границы сфер размыты. Вот пример: вы едете представлять свою фирму потенциальным партнерам в Лондон, прилетаете в аэропорт Гетвик. Вы же не будете прямо в аэропорту начинать презентацию своего предприятия? Сначала надо добраться до отеля, объяснить таксисту, куда ехать, а еще необходимо знать, что нельзя садиться на переднее сидение, иначе таксист может расценить этот шаг как потенциальную агрессию, что надо дать ему 10— 15 % чаевых... Далее, надо доехать до отеля и зарегистрироваться — но так сразу не зарегистрируешься, потому что предварительно вы не позвонили и не заказали номер. То есть, хотя вы «весь в бизнесе», вам приходится совершать целый ряд не относящихся к профессиональной сфере общения взаимодействий. Однако все это необходимо знать, чтобы управлять своим вербальным и невербальным коммуникативным поведением.

«ЗУБРИТЬ ДІД АНГЛІЙСЬКУ МОВУ...»

Лариса ИВШИНА: — Мы говорили о социальном заказе, необходимости учиться общению и преодолевать комплексы. Мы в своей газете полушутя писали об «индивидуальном членстве в Евросоюзе», о том, что нужно массовое движение по приведению себя в порядок. Оно должно охватить прежде всего мобильные слои общества — даже не обязательно молодежь. Я в детстве очень любила стихотворение «Зубрить дід англійську мову, хоч йому вже близько ста...» Там, правда, баба не одобряла то, что дед изучает иностранный язык, и делала вид, что ничего не понимает, но за прошедшие годы, наверное, люди убедились, что это необходимо. А пропагандируют изучение иностранных языков, например, спортсмены: братья Кличко, которые знают немецкий и сейчас занимаются английским; Андрей Шевченко, легко освоивший итальянский… А кто преобладает в потоке людей, идущих к вам в центр?

А.Х.: — Молодежь. Видимо, это новое поколение прагматичных людей, которые понимают, что языки нужны для их благосостояния. А еще — бизнесмены, ведь политика компаний часто требует владения иностранными языками. Примечательно, что после курса обучения одному иностранному языку большинство слушателей не только продолжают его изучение, но и записываются на параллельное изучение второго иностранного языка.

— Вы предлагаете также и курсы украинского языка.

А.Х.: — Да, украинский как иностранный.

— И много ли иностранцев, желающих освоить украинский?

А.Х.: — Увы, нет. Как ни парадоксально, даже от сотрудников посольств часто требуют владения русским языком, а не украинским.

— А обращаются ли к вам политики, желающие в совершенстве овладеть родным языком?

В.Т.: — Были отдельные попытки, которые закончились тем, что они взяли себе индивидуальных преподавателей по украинскому языку.

— По методу активизации?

В.Т.: — Нет. Метод активизации — это активизация возможностей личности в коллективе, подразумевающий не монолог или диалог, а полилог, поликультурность. Есть люди, которые хотят, чтобы их обучали языку индивидуально, считая это более эффективным. Но ведь мы не живем отдельно от общества!

— А как быть с языковым барьером? Мы уже говорили о том, что наши люди, проучившись иностранному языку восемь-десять лет, не могут на нем говорить, чувствуют неловкость. Насколько это серьезный момент?

А.Х.: — Опыт интенсивного обучения иностранным языкам позволяет сделать вывод о больших возможностях ролевого общения, как основы построения учебного процесса, для преодоления психологического барьера боязни общения. В чем суть? Условно говоря: «Поиграем в детский сад!» Это, прежде всего, роли. Вы приходите на занятие, и вы уже не Маша и Саша, а, скажем, Джой и Джованни. Вы — маска, и вы за нее прячетесь, ваш социальный статус, довлеющий непомерным грузом — за стенами аудитории. Когда человека «окунают» в детство, сразу забываются все препоны, все комплексы. Мы играем, и, играя, обучаемся. Однако мы предлагаем такое ролевое общение, которое по своему содержанию соответствует интеллектуальному уровню обучаемых, поскольку примитивное понимание игровой деятельности приводит к примитивным коммуникативным задачам, то есть к снижению интеллектуального творческого уровня обучения.

— Мы как-то говорили о том, что обществу нужен психотерапевт. Получается, что язык является психотерапевтическим средством для избавления от комплексов, полученных в советское время?

В.Т.: — В этом и заключается суть метода. Психотерапевтическое значение роли огромно. Учащийся, в зависимости от типа своей личности, от степени владения изучаемым языком, от конкретной роли в данной ситуации может «самовыражаться», творчески реализовывать свои знания, умения, свой интеллектуальный потенциал, а может «прятаться за свою роль», «создавать свою роль» как средство защиты. «Я — взрослый человек, важная особа, а тут я должен прийти и заговорить на иностранном языке, а мне страшно, потому что я могу сделать ошибку. Но у меня есть маска, и я за нее прячусь, забывая про свой статус!» Преподаватель же продуманно вовлекает каждого в общую деятельность, распределяет роли в ситуации, управляет общением, учит общаться. Очень многое зависит от его личности. Если преподаватель — бука, интроверт, уткнувшийся в книжку, доверитесь вы ему? Вряд ли вы раскроетесь перед таким человеком. Нет, преподаватель должен быть таким, как наш Александр Викторович: эмоциональный, глаза горят! И тогда вы пойдете за ним.

Обучение должно быть легким, простым. Понятно, что за всем этим стоит очень серьезная подготовка. Каждое упражнение должно быть мотивировано, должно учить чему-то конкретному. И тогда люди не думают о том, как они выглядят, выполняя упражнение — потому что перед ними ставится задача: узнайте, расспросите, сообщите, убедите, словом, логично выстроенная цепочка мотивированных коммуникативных действий, направленных на решение конкретных задач. И вы решаете эти задачи с энтузиазмом, потому что это нужно вам самим.

— Ваш метод предусматривает большое количество самостоятельной работы?

В.Т.: — Занятие длится три-четыре часа, поэтому практически все делается на уроке. Но свойство памяти таково, что она сама себя защищает и «вытолкнет» ту информацию, которая недостаточно закрепилась. Поэтому предусмотрены несложные задания на закрепление навыков, приобретенных на занятии. Надо всегда помнить, что без труда язык не выучить.

— А кто лучше занимается — тот, кто пришел сам, или тот, кого заставило пойти на курсы, скажем, начальство?

А.Х.: — Любая деятельность начинается с мотива. Если человек к нам пришел — значит, этот мотив уже присутствует.

РЕЧЬ ИЗ ПРАВИЛ ИЛИ ПРАВИЛА ИЗ РЕЧИ?

В.Т.: — Один из отцов метода, Георгий Лозанов, работал с детьми, которые не могли говорить на родном языке. Он разработал методику для обучения таких детей. Они начали говорить на иностранных языках! Метод доктора Лозанова основан на доверии ребенка к учителю. Детей как бы «отвлекли» от того, что они не могут говорить на своем языке. А обучение организовано по принципу «от целого к частному».

Следуя за Лозановым и Китайгородской, мы так же всегда говорим своим слушателям: «Мы не будем учить вас отдельным словам и рассказывать о формах глаголов. Вы придете на первое занятие и начнете говорить фразами. Сначала вы будете повторять то, что произносит учитель, а потом заговорите сами».

Мы не учим правила, чтобы потом по ним строить речь — как нас обучали в школе. Лучше, наоборот, идти от речи. Человек должен думать не о том, как сказать, а о том, что сказать, как лучше выразить свою мысль на иностранном языке в конкретной ситуации. Однако может сложиться впечатление, что мы обучаем только устной речи. Конечно, это не так. Сформировать коммуникативную компетенцию — значит сформировать умения применять знания о языке в речи, то есть аудировании, говорении, чтении и письме.

— По вашим наблюдениям, какое будущее у изучения экзотических языков в Украине? Есть такое мнение, что если специалисту очень нужны английский и немецкий языки, то специалист по этим языкам уже никому не нужен, и переводчику лучше учить корейский, китайский, арабский.

А.Х.: — Нужен спрос, социальный заказ. Мы открыли курсы арабского, турецкого, но, честно говоря, пока спрос невелик. К тому же система, например, арабского языка отличается от европейских, и нельзя сделать механический перенос методики — надо ее дорабатывать, приспосабливать к данной языковой системе.

— Можно с уверенностью предположить, что самый востребованный язык — английский. А какие еще? Есть ли какая-то специфика для Украины?

А.Х.: — Там, где Украина присутствует — тот язык и требуется. В первую очередь, это английский, немецкий и французский. В последнее время добавились испанский, итальянский, арабский.

— А кто учит, к примеру, испанский и итальянский?

А.Х.: — В первую очередь, студенты — ради возможности поехать за границу по обмену. А еще те, кто едет туда отдыхать или работать.

«ИНТЕНСИВ» + «ДЕНЬ» = СЮРПРИЗ!

— Мы говорим о том, что нужно пропагандировать необходимость учить иностранные языки, но в обществе сейчас происходит и политическая дискуссия на тему «украинский или русский». Для нашей газеты приоритет украинского очевиден, но в то же время мы поставили для себя задачу расширения языковой среды: у нас выходит ежедневное русскоязычное издание и англоязычный еженедельник. Нам кажется, многие заметили эти наши усилия и используют «The Day» как пособие в обучении.

А.Х.: — Это очень хороший методический материал для работы. Нам нужен текст. Дальше — уже методика: через систему упражнений, усвоение новой лексики, грамматики и, наконец, выход на коммуникацию, то есть обсуждение проблемы, затронутой в статье. Поэтому мы выписываем англоязычные издания, и ваш еженедельник интересен нам прежде всего потому, что в нем говорится о наших, украинских проблемах. Это дает возможность моделировать учебную ситуацию с опорой на знакомый информационный материал.

— А как вы относитесь к урокам английского, которые печатают некоторые газеты?

А.Х.: — Если это просто статья и параллельный перевод на иностранный язык — какой в этом смысл? Ведь в реальной жизни вы не будете переводить иностранцу газетную статью. В действительности, чтение, например публицистических статей, требует от нас ответной реакции на полученную информацию, а именно, ее интерпретацию, общую или критическую оценку и т.п. Поэтому соответствующим образом нужно и подходить к чтению текстов на иностранном языке. Установка на чтение (в учебных условиях) должна быть мотивирована с выходом на коммуникацию. Учащийся должен не пересказывать статью, а, переработав ее, высказать свою точку зрения на содержащуюся в ней проблему.

— Александр Викторович, а вы готовы стать ведущим такой рубрики в нашей газете?

А.Х.: — Мы — только за!

В.Т.: — При систематическом подходе это могло бы стать уникальным опытом. И мы, и вы мыслим современно и болеем душой за проблемы языка, нам близок ваш подход к освещению событий в Украине, поэтому мы всей душой за это начинание.

«ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ»

— Предположим, человек хочет прийти на ваши курсы. С чего ему начать?

В.Т.: — Прежде всего, конечно, записаться и пройти тестирование, если вы ранее изучали язык. Бывает, что человек приходит и говорит: «Я не знаю язык, но я его учил». «Где же вы его учили?» «В школе, в вузе, потом в другом вузе, в аспирантуре…» «И ничего не знаете?» «Ничего». Был даже такой удивительный случай, когда пришла к нам девушка, которая получила сертификат TOEFL, но говорить на английском языке, тем не менее, не может. Поэтому мы всегда тестируем будущих слушателей: проводим тест на самооценку, затем, на основе самооценки, выполняется тест на проверку сформированности коммуникативной компетенции и только после этого происходит формирование групп однородного уровня.

— А сколько времени нужно, чтобы овладеть языком с нуля по вашему методу?

В.Т.: — С нуля до высокого уровня — примерно два года.

— У нас на «круглом столе» присутствует ученик ваших курсов, продукт, так сказать, педагогических усилий ваших преподавателей — Александр Коптелов. Давайте попросим его поделиться «взглядом изнутри».

Александр КОПТЕЛОВ: — В первую очередь — действительно, полное раскрепощение. Ты видишь людей, с которыми тебе предстоит учиться, и знаешь, что в ближайшие месяцы будешь их видеть буквально через день. Сначала, конечно, чувствуешь себя скованно. Но благодаря усилиям учителя буквально через 20 минут все бегают, кидают мячики, говорят на английском, пишут друг другу записки на английском… Мы бросаем все свои дела и приходим на занятия, какими бы занятыми мы ни были. Случайно встречая товарища по группе на улице — кидаешься к нему и начинаешь говорить с ним по-английски!

За этот небольшой срок, который я провел на курсах, я уже научился рассуждать на английском о разных проблемах.

— А какая лично у вас была мотивация для занятий?

А.К.: — Мне приходится иногда общаться с англоязычными людьми, и попыток объяснить им что-то на пальцах и с помощью мимики явно не хватает. Или, например, смотря по кабельному телевидению CNN или BBC, хочется узнать новости из первых рук, а ты видишь картинку, но не можешь понять, о чем речь, и начинаешь чувствовать себя немного ущербным. Зато сейчас я сижу и смотрю на вашу англоязычную газету и понимаю общий смысл, даже если там встречаются незнакомые слова. Я считаю, это огромный успех.

ЗАКРЕПЛЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО

— Валентина Михайловна, вы привлекаете в качестве преподавателей носителей языка?

В.Т.: — Да, но очень осторожно. Человек должен иметь специальный сертификат на право обучения иностранцев своему языку. Поэтому мы обычно приглашаем их для проведения отдельных тренингов, ролевых игр, заранее тщательно готовимся, объясняем им, чего именно мы от них хотим. Практика в общении с носителем языка — это бесценный опыт, в том числе и для преодоления языкового барьера.

— А что вы посоветовали бы вашим ученикам, чтобы не утратить языковые навыки?

А.Х.: — Конечно, для поддержания уровня владения иностранным языком необходимо общение. Мы предлагаем нашим выпускникам посещать клуб межкультурного общения нашего центра, где они могут смотреть фильмы на иностранных языках, обсуждать их, принимать участие в разного рода дискуссиях с носителями языка, участвовать в лингво-психологических бизнес-тренингах.

— Вам приходилось сталкиваться с ситуацией, когда человек когда- то хорошо знал язык и полностью его забыл?

В.Т.: — Забыть язык невозможно. Благодаря методу, по которому мы работаем, то, что кажется забытым, активизируется буквально за две недели. Конечно, многое зависит от того, как именно и насколько правильно учили этого человека. Часто приходится переучивать, и это самое тяжелое.

УЧИМ ЯЗЫКИ С ПЕЛЕНОК?

— И все-таки, как можно ускоренными темпами интенсивно обучить как можно больше украинцев иностранному языку? Какая должны быть система — от младенческого возраста до старости? Что могут здесь сделать СМИ?

А.Х.: — Вероятно, начинать надо как можно раньше. Не с детского сада — это поздно. Мы не задумываемся об этом, но, согласно современным исследованиям, к трем годам развитие клеток головного мозга уже завершено на 70—80%, то есть мозг ребенка достигает 70—80 % своего взрослого потенциала. В этот период мозг, принимая внешние сигналы, создавая их образы и запоминая их, исполняет роль губки, которая впитывает в себя все то, на чем основывается дальнейшее интеллектуальное развитие ребенка. Все познавательные процессы человека — внимание, ощущения, восприятие, память, мышление, воображение — развиваются после трех лет. Однако они используют базу, сформированную к этому возрасту. Таким образом, если в первые три года не образовалась прочная база, нет смысла учить, как ее использовать. Исследования физиологии мозга и детской психологии доказывают, что ключ к развитию умственных способностей ребенка — это его личный опыт познания в первые три года. Никто не рождается гением или глупцом. Все зависит от стимуляции и степени развития головного мозга в решающие годы жизни — от рождения до трех. Поэтому, чтобы наши детишки, подрастая, говорили на нескольких языках, овладевали основами наук, любили искусство и т.д, по всей видимости, необходимо начинать заниматься их образованием с младенческого возраста. За этим — будущее…

В.Т.: — А сейчас, как мы говорили раннее, есть эффективная методическая система, которая работает и дает блестящие результаты.

Что касается роли СМИ, как пример можно вспомнить замечательную передачу — «Детский час» с уроком английского языка по мотивам популярного мультфильма. Каждое воскресенье все на полчаса замирали у телевизоров — и взрослые, и дети. Людям было интересно. Это специальный учебный фильм, сделанный ВВС, в котором всегда побеждает справедливость, и детей учат правильным вещам и, параллельно, иностранному языку. А кто сегодня у нас в стране этим занимается? Никто.

Л.И.: — Вероятно, если бы на всех уровнях звучало уверенно и твердо, что мы, украинцы, должны быть в Европе, и все бы именно в этом направлении и действовали, все было бы значительно проще. Но пока у нас с арьергардными боями прорывается группа людей, которая хочет привести Украину в Европу, а на хвосте у них висит целый обоз. Значит, надо просто прикладывать больше усилий на всех уровнях, не обязательно на государственном, и люди сами захотят быть рядом с образованными, продвинутыми.

P.S. О начале публикации «Уроков английского с «Днем» мы объявим и в украинском/русском, и в английском изданиях нашей газеты. Следите за нашими публикациями!