Церковь и гражданское общество

В Донецком христианском университете состоялся научно-практический семинар «Христианство в Донбассе: история и современность» на котором обсуждались темы не только становления, развития христианского общества, но и роль самой Церкви в отношениях с гражданским обществом. Актуальность вопроса для региона подтверждает еще и тот факт, что Донецкая область — одна из наиболее разнообразных в плане вероисповедания. Здесь зарегистрировано около 1750 религиозных организаций 38-ми направлений. Но это не столь важно, уверены представители научного сообщества. По их словам, важно, какие действия предпринимает то или иное сообщество. «Сегодня нет той силы, которая бы была ответственна за социальные язвы, возникающее в нашем обществе. Только благодаря зрелому гражданскому обществу может развиваться государство», — отметили организаторы встречи. Но как наладить диалог между церковью и гражданским обществом, и какую роль должно играть государство в этом диалоге? Об этом мы решили спросить экспертов «Дня».

Александр БЕЛОКОБЫЛЬСКИЙ, доктор философских наук, профессор кафедры философии Донецкого национального технического университета:

— Диалог на уровне церкви и общества достаточно усложнен. Такая традиция исходит еще из отношений, которые складывались в СССР между обществом, церковью и властью. Это могут быть контакты на личном уровне (а здесь он, безусловно, существует), но не в большем масштабе. Я думаю, что влияние Церкви есть, но все эти инициативы достаточно скупы. Когда мы смотрим на измерения, которые не связаны с официальными структурами, то сразу упираемся в вакуум, некую аморфную субстанцию. Встреча в ДХУ показательна в том плане, что зачастую диалог между церквями и научным сообществом происходит на территории прозападных центров и институций. Они по своему происхождению, генетически несут память и традицию гражданского общества и диалога. Но стоит сказать, что диалог всегда будет смещен в ту сторону, кто проводит такие семинары и встречи. К примеру, если возникнет подобная инициатива у представителей «русского мира», то диалог получится ангажированный. Я думаю, что подобный диалог стоит проводить на территории госструктур. Власть должна быть заинтересована в том, чтобы слышать голоса представителей и церкви, и научного сообщества, и громады. Сейчас не имеет значения, сколько организаций в регионе. Сейчас главное — взвешенно и конструктивно, а главное, представительно подходить к решению тех или иных задач. И в этом плане гуманитарное знание должны быть направленно на решение этих проблем. Думаю, что заинтересованность в построении гражданского общества есть не только у церкви и общества, но и у власти. Они готовы к этому диалогу.

Игорь КОЗЛОВСКИЙ, президент Центра религиоведческих исследований и международных деловых отношений ДООО «Центр Дискавери»:

— Для начала мы должны понимать, что такое гражданское общество. Это — не политическое общество. Это группы людей, у которых вырабатываются общие позиции в отношении тех или иных задач, которые есть. А это может возникнуть только тогда, когда мы научимся снисходительно относиться друг к другу, когда разные части гражданского общества не будут «перетягивать на себя одеяла», а действительно научатся в процессе диалога видеть те или иные проблемы, возможно, смягчать те острые углы, которые есть, решать проблемы на основе толерантного отношения друг к другу. Роль религиозных и духовных центров очень важна. Потому что это люди, у которых есть принципы. Ведь на сегодняшний день очень много беспринципного, система ценностей смещается в сторону индивидуализма и меркантильных интересов. А это опасно. Это проблема здоровья общества. Для того чтобы решить эти вопросы — нужно давать возможность говорить о болезнях общества и уметь слушать.

Елена ПАНИЧ, проректор по научной работе Донецкого христианского университета, кандидат исторических наук:

— Конечно, церковь может влиять и влияет на формирование гражданского общества. Особенно альтернативная. Потому что уже само ее присутствие формирует в обществе осознание необходимости уважать другое мнение, находить общее видение в условиях мировоззренческих различий. Кроме того, большое значение здесь имеет именно способность людей самостоятельно создавать церковные общины, принимать участие в их управлении. Особенно это выражено в протестантизме. По существу, протестантская евангельская церковь как раз и есть в числе основных «двигателей» и «мотиваторов» гражданского общества. Потому что она приучает людей самостоятельно нести ответственность, прежде всего, за свой духовный выбор, за свои отношения с Богом, но также как следствие, и за свой общественный выбор. Человек, который принимает участие в церковной жизни, учится конструктивно влиять на других верующих людей, потому что он чувствует себя частью общины, частью «Тела Христова». Но и в жизни он стремится конструктивно влиять на окружающую его среду, принимать участие в решении общих проблем и вносить свой вклад в улучшение общества. Важно, что при этом такой человек не действует под давлением государственных властей, но привыкает самостоятельно мыслить и выбирать то, что, на его взгляд, наиболее угодно Богу, в которого он верит. В этом смысле церковь очень и очень содействует формированию гражданского общества.

На мой взгляд, достаточно много людей и участвуют в общественной жизни, и влияют на общественное мнение в Украине, не подчиняясь при этом государственным структурам. Я считаю, что определенный этап развития гражданского общества мы уже прошли. Конечно, оно еще не так развито, как хотелось бы, но ведь сам процесс формирования такого общества достаточно длительный и тяжелый. Как раз церковь много уже сделала и делает для формирования гражданского общества. Она помогают людям решать их проблемы во многих сферах (вплоть до того, что помогают иногда создавать свой бизнес или находить работу, как бы мы к этому ни относились, но это помощь). И в этом отношении они вселяют людям уверенность в том, что не все зависит от государства. У меня на это довольно-таки оптимистичный взгляд. Но вот если говорить об отношениях «церковь-государство», то тут, конечно, много чего есть не очень приятного. И прежде всего, то, что государство часто пытается использовать церковь в своих интересах. Государство хочет опереться на церковь для того, чтобы усилить свое влияние на общество и упрочить свою власть. И поскольку государственная власть имеет при этом отношения с реальными людьми, лидерами, руководителями церквей, она иногда стремится играть на их чисто человеческих слабостях и страстях, особенно на любви к власти и деньгам. Думаю, что это какой-то этап своего рода соблазна, который многим нашим церквям и религиозным движениям необходимо пройти, чтобы увидеть, что они приобретают и что могут потерять, поддавшись этому соблазну «теплых» отношений с властью.