Церковь Сакре Кер в Париже — место паломничества влюбленных всего мира

Продолжение. Начало в номерах за 30, 31 мая, 5, 7, 14 июня

ПОТЕРЯ ФОТОДРУГА

После сказочного Дефанса мы отправились поглядеть на легендарный Нотр Дам де Пари. Это было мое первое свидание со знаменитым храмом. Струился ливень. Храм был мрачен и сер. Он выглядел колюче-неприступным. Но особую пикантность ему придавали цветущие у подножия алые розы. Камень и цветок, сила и нежность, меч и сердце. Все это напоминало иллюстрацию к роману Гюго «Собор Парижской Богоматери». За фасадом, навевающим мысли об аскетизме, клокочут страсти. Но мы еще вернемся к этому легендарному месту в солнечный денек. Там все будет выглядеть иначе.

Тащимся на обед в университетскую столовую, расположенную на окраине столицы. В ней создалось впечатление, что все французские студенты — негры и арабы. Украинские граждане никак не могли разобраться в системе подачи блюд и беспомощно метались между буфетами с яствами, пока не обнаружили в конце зала кассу с негром. Как и наши, французские студенты могли выпить пару стаканчиков колы, а только потом уже заплатить в кассе за третий. Экономия!

Болтающийся на моей груди «Олимпус» девать было некуда, на столе все разместили подносы, поэтому я совершил роковую ошибку — повесил его на спинку стула. Народ налегал на белое столовое вино. Во Франции оно по цене воды. В общем, когда минут через десять нас повезли слушать профессора, повествующего о вреде наркотиков (необходимое условие поездки), я вспомнил о фотоаппарате.

Один из руководителей группы позвонил по мобильнику — общепитовская охрана сообщила, что «Олимпуса» не обнаружено.

Ветеран автобусного турдвижения Элеонора сказала мне великую в своем милосердии фразу:

— Может, тебя это утешит — у меня перед поездкой украли 300 долларов.

Я рассмеялся.

— Удивительно, — говорю, — но это сообщение меня на самом деле совершенно не обрадовало.

— Тогда тебе, может, полезно узнать другое — тут продаются одноразовые фотоаппараты. Кто-то из прошлой поездки посеял фотоаппарат — их выручил одноразовый.

— Вот это, — отвечаю, — информация по существу.

ЦВЕТЫ И КРОЛИКИ

Оказываемся опять в центре Парижа. Чудесно обставлены дворики Пале Рояля (Королевского дворца). Например, в центре дворика — горка металлических шаров на блюде. Или по всей его территории полосатые тумбы, вроде цирковых. Только львов-тигров сверху не хватает. Все эти ультрасовременные, урбанистические штучки весьма органично вписываются в старинные застройки.

На рю де Риволи заваливаем из любопытства в экзотический зоомагазин. В стеклянных аквариумах находятся не только рыбы, а также кролики и щенки. Есть и клетки. Покупателям разрешено тыкать пальцами в прорези решеток, что все с удовольствием и делают. На пальцы весело кидаются щенки и котята всех мастей. Особенно умиляет малюсенький ушастый французский бульдожек. В одной из клеток расположился обыкновенный серо-полосатый дворовой кот. Стоит, между прочим, 500 евро. Я подумал, не устроить ли импорт киевских котов в Париж? Контрабандой!

Девушка в зеленой блузе выбрала маленького коричневого кролика. Ей ушастика, словно игрушку, поместили в пеструю подарочную коробку. На процедуру презрительно глядел огромный белый попугай. Наверное, думал: «Еще одного упаковали! Лучше уж никому не нравиться!»

Из зоологического рая сразу на улице попадаем в ботанический. Завалы цветов! Орхидейные, тюльпановые, хризантемовые джунгли! Пряный запах сшибает с ног. На мне уже больше пыльцы, чем на тычинках. Еще чуть-чуть — начну выбрасывать бутоны.

Наконец добираемся до универмага. Там на линолеумном полу обозначены номера секторов. Из принципа пытаемся не спрашивая найти фотошоп. Задачка, как в телешоу. Через двадцать минут блужданий выходим к фотоцарству с симпатичной девушке в центре. Пленка стоит 7 евро, а одноразовый фотоаппарарат с той же пленкой внутри — 11. Цена аппарата меньше пленки.

Я опять во всеоружии!

ЧИСТО НАШЕПРИКЛЮЧЕНИЕ

Вечером почти альпинистской группой из пяти человек начинаем героическое восхождение на холм Монмартр. Аж от Гранд Опера! Двигаемся по улице Клиши, известной секс-шопами и борделями. В проплывающих мимо витринах поражает количество женских ног. То есть не целые манекены, а именно одни ноги. Колготки демонстрируют! Зрелище не безобразное. Такое же количество мужских ног эстетического чувства не вызвало бы.

Возле дверей публичных домов, увешанных порнографией, дежурят сутенеры с перебитыми носами. При виде моей фигуры они бодро кидались с криком: «Уи, мюсье!» На что одному из них, негру с мушкетерской бородкой, я ответил: «Ноу, камараде!» Он тут же сориентировался и выдал: «Товарищ, давай, давай!» Фраза стала крылатой среди нашей группы!

Элеонора сообщила, что на Монмартре, чем выше кафе, тем дешевле. Силы на исходе, страшно охота есть. Тем не менее наши девушки при виде любого общепитовского заведения восклицают: «Дикие цены!» На самом деле — цены умеренные, если бы курс был 1 гривня = 1 евро. Приблизительно в пять раз экономический уровень нашей страны ниже среднеевропейского!

Заваливаем в крошечный арабский магазинчик. Берем водку с подозрительным названием «Полякофф» (0,35 литра) — 4 евро. Никто не помнит слово «стаканы». Чтобы продавец сообразил, я постучал по грязному стаканчику из-под кофе, который уже использовали в качестве пепельницы. Господин меня понял и выдал пять штук. Девушки купили вино.

Еще через 10 минут наше восхождение на Монмартр можно приравнять к покорению Монблана. Подходящий ресторанчик с нужным тематическим названием «Монмартр» гостеприимно распахнул свои двери. Теплой улыбкой нас встретил толстый араб.

Естественно, как и в Украине, тут действует правило: принесенное спиртное пить не разрешено. У трех из пяти в нашей кампании пульсирует мысль: «Пора ударить по водке! Снять стресс от восхождения!»

Заказали пиццу. Хозяин принес пока огромный графин с водой и бокалами. Элеонору осеняет: «Давайте нальем для маскировки в одни бокалы воду, а в другие — водку». Я лихорадочно разливаю из бутылки под столом. Прямо как в розовые времена юности!

Тут начинается самое смешное. Когда я выставил три бокала с водкой на стол, от двух бокалов с водой их действительно было не отличить. Мы их потеряли. Комизм сразил наповал, и мы истерически захохотали. Хозяин перестал улыбаться и смотрел на нашу компанию, как на безумную. Явились, думает, какие-то подозрительные иностранцы, хлебнули водички — и от радости сошли с ума!

Элеонора вышла из заведения, увешенного табличками «Ноу смокинг», покурить на воздух. Я хотел продолжить разлив, но девушки на меня зашикали. И тут на меня снизошло вдохновение! Почему, если клиент может выйти покурить, он так же не может выйти «тяпнуть»? Что мы и лихо проделали. Пьяные и счастливые заваливаем обратно. Алкоголизм быстрого развертывания!

ВЕРШИНА!

Два-три лестничных пролета — и мы оказываемся на макушке Монмартра — Театральной площади. Это место очень похоже на Андреевский спуск. И художники имеются. Несмотря на то, что уже вечер и видно скверно, они пытаются сбыть картины праздношатающейся публике. Мол, берите, дома получше рассмотрите!

Протискиваемся в узкую улочку, в конце которой притаилось огромное и белое, как слон, туловище церкви Сакре Кер. Мы выползаем из расщелины и упираемся в это архитектурное чудо. Проникаем внутрь.

Я сел в деревянное кресло католического храма и приготовился остаться наедине с Высшими Сферами. Но умиротвориться не дали — через две минуты старичок в бежевой кофте стал всех выгонять — церковь закрывается. И здесь душа не нашла успокоения!

Возле Сакре Кер нет нищих, бобылок и других обычных околоцерковных обитателей. На огромной лестнице, растекающейся перед храмом, толкутся пьяные студенты. Они хлебают дешевое вино, целуются и поют под гитару песни. Это место паломничества влюбленных парочек со всего мира. Они сосредоточенно карабкаются по многочисленным лестницам, чтобы прикоснуться к храму Святого Сердца. Кроме французского языка, я слышал тут немецкий, польский, английский, испанский.

Со смотровой площадки раскинулась шикарная панорама вечернего Парижа. Закат был розов и великолепен! Желтые угасающие солнечные блики делали город удивительно древним. Киевские улочки в районе Майдана напоминали те, что лежали внизу. Только надо умножить их на сто, чтобы ощутить масштаб вида.

Продолжение следует