Чего вы боитесь?

Теракты, произошедшие на египетском курорте и в Лондоне, в очередной раз заставили мир содрогнуться. В России, например, они напомнили о Беслане и «Норд-Осте». «Все, как у нас. Я понимаю, что это случится когда-то со мной или с кем-то», — так нередко говорили опрошенные социологами Фонда «Общественное мнение». Как передают izvestia.ru, 60% россиян уверены: зверства, осуществленные «воинами джихада» в Лондоне и Шарм-эль-Шейхе, будут и дальше продолжаться по всему миру. А по данным «Левада-центра», 79% опрошенных опасаются быть взорванными, отравленными и расстрелянными террористами.

А чего боятся в Украине? Этим сегодня и поинтересовался «День».

Евгений ГОЛОВАХА, доктор философских наук:

—У каждого нормального человека есть страх, его не может не быть. И это естественно. Как специалист в области общества, хочу отметить, что мои волнения совпадают с переживаниями большей части граждан Украины. Например, рост цен, безработица волнуют сейчас многих людей. Я не принадлежу к тем, у кого быстро меняется настроение. Я пытаюсь смотреть на жизнь объективно, не идеализируя ее. В связи с этим опасаюсь, что будут приняты неперспективные решения в области экономики. И нынче эти страхи реальны, поскольку некомпетентность, поспешность — характерные черты времен революционных перемен. Поэтому и беспокоюсь, чтобы это явление не стало постоянной доминантой в нашей жизни.

Еще меня волнует сегодняшнее настроение в обществе, поскольку сейчас все ринулись устанавливать справедливость быстрыми и радикальными методами. Таким образом мы можем допустить ошибку. А еще меня пугает то, что к нам возвращается советская неорелигиозность, когда церковью была компартия, а Богом — Ленин. Пример — поклонение традициям Майдана. Метод решения всех проблем путем разбивания палаток никогда не приобретет эффективной действенности, поскольку решение проблем с помощью толпы является примитивным. Такое впечатление, что нынче мы просто создаем религиозный культ.

Ради благополучия всех нас единственный выход из ситуации, по моему мнению, — в осторожном и умном принятии решений, а также — соблюдении единой гражданской религии.

Алексей КУЖЕЛЬНЫЙ, художественный руководитель театра «Сузір’я»:

— Страх — это, в первую очередь, отсутствие фантазии. Я боюсь ее утратить, перестать фантазировать. Боюсь дилетантов, фанатиков и хамов: они не умеют фантазировать. Фантазия дает нам крылья, внутреннее мироощущение, связь со временем и пространством. С ее помощью можно выкрутиться из любой сложной ситуации, она спасает нас от неприятностей.

Владимир БЫСТРЯКОВ, композитор:

— Сегодня меня очень пугает нестабильная ситуация в мире, связанная с терроризмом. Обычно я с семьей езжу отдыхать в Египет. Но последние события заставляют задуматься над тем, можно ли вообще в этом году покидать собственную страну. Но и в Украине атмосфера не благонадежная. В последнее время пугает неуверенность в завтрашнем дне. Ведь, как видим, ситуация и финансовая, и нравственная довольно нестабильна. Она совсем не добавляет оптимизма. И что будет завтра, к сожалению, никто не знает. Перспектив улучшения я лично не вижу. Конечно, можно напиться валерьянки с коньяком и на некоторое время забыть о проблеме, но ведь от этого она не исчезнет.

Иван МАЛКОВИЧ, руководитель издательства «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА»:

— У меня «всплывают» в памяти строки одной московской писательницы:

«Я боюсь утечки газа,
Я боюсь дурного глаза,
Я боюсь, что кто-то скажет, что мне надо похудеть.
Я боюсь войны с Китаем,
Слов: «Мы все про вас знаем.
И того, что я без слуха, а меня попросят спеть».

Они ярко подчеркивают душевное состояние людей в любое время. А что касается меня, то я боюсь рассказывать о том, чего я боюсь.

Алексей ДОЛЯ, этнограф:

— Наибольший страх у меня возникает тогда, когда я задумываюсь о будущем своей страны. К сожалению, ситуация нынче такая, что серьезных политических изменений, которых мы все ждали, не произошло. Внешне якобы случился государственный переворот — например, смена кадрового потенциала. А на самом деле? Боюсь, что ничего не изменится, а для меня от ситуации в государстве зависит судьба многомиллионного украинского народа. Статистика свидетельствует, что 75% россиян боятся терактов, а мы в свою очередь боимся россиян — в том смысле, что не нужно, чтобы нами кто-то управлял. Мы должны доказать всему миру, что Украина — это самостоятельное государство. Тогда все у нас будет хорошо.

Сергей КРЫМСКИЙ, доктор философских наук:

— В этой жизни я больше всего боюсь потерять близких. Это не только родители, которые живут и являются, как бы спиной твоего «Я». Это все те близкие, которые тебя окружают и делают из тебя человека.

В народной поэзии каждый человек — это не просто швец, певец... Это в первую очередь «мировое тело». Каждый человек — свой собственный мир, и соответственно место в нем. Наибольшая трагедия — это трагедия исчезновения всего присущего тебе: людей, вещей, животных. Смерть — не только потеря других. Это потеря части себя самого. Следовательно, сберечь физически и нравственно другого — это сберечь самого себя.

Со смертью и страхом потери ближнего нельзя ничего сравнить. Это внутри жизненной судьбы, а потеря других выходит за пределы бытия. И поэтому мы, как Орфей, спускаемся в ад чтобы вернуть тех, кто нас покинул. И как бы это не было опасно, поэт оглядывается назад, на тех, кто за гранью бытия. Человек не уходит от нас в землю, он воплощен в мыслях, в снах, мечтах...

Жизненный лозунг, помогающий преодолеть страх перед смертью — это установка: никогда не сдаваться. Нужно обязательно беречь жизнь.