«ЧЕРНАЯ ДЫРА»

Когда ученые пикетировали Кабмин с требованием увеличить финансирование отрасли, можно было услышать много неутешительных историй. В частности о том, что помещения НИИ не отапливаются, что они превращаются в «шарашкины конторы», что зарплаты ученым хватает в прямом смысле слова только на хлеб. Кажется, представителей астрономической науки под стенами Кабмина не было. Это означает, что украинские астрономы нашли выход?

— Это, наверно, потому, что астрономы работают ночью, а днем спят. А если говорить серьезно, то выход из ситуации известен и никогда не был секретом — чтобы должным образом профинансировать науку (медицину, образование и тому подобное), нужно наполнить бюджет. А для этого — наладить производство и завершить строительство государства. Так что до денег на науку — еще как волку до хлеба. Астрономии в этой ситуации и труднее, и легче, чем другим направлениям. Труднее, потому что Украина — в числе мировых лидеров по количеству астрономов на душу населения (у нас их около 1 тысячи). И понятно, почему — ведь в СССР астрономия была в почете, а космонавтика была приоритетной отраслью. Вместе с астрономией они формировали основу научно-технического прогресса и соответственно финансировались. Исследования велись «под крылом» оборонной промышленности, а кроме стопроцентного бюджетного финансирования, у нас были и договорные проекты. Сегодня же осталось голое бюджетное финансирование, а в астрономии возникло кадровое перенасыщение. С одной стороны, известно, что интеллекта много не бывает, а с другой — мы не можем сейчас привлечь его в производство, потому что у украинского производителя еще не скоро будут финансы на совершенствование. Я раньше беспокоился: как так, наш научный «Титаник» тонет, а никто не предпринимает организованных попыток его спасти. А потом понял: отсутствие общих планов, мероприятий и тому подобное — это реализация естественной и, возможно, как это ни парадоксально, оптимальной для наших условий стратегии индивидуального выживания. Оставшись без работы или с зарплатой, на которую нельзя жить, инициативный «поплачет», условно говоря, неделю-две, а потом начнет искать себе занятие. Зацепится, закрутится.... Пусть те, кто может, работают и зарабатывают наукой в новых условиях, а остальные пусть ищут себе другое дело. Стратегию планомерного реформирования науки на фоне общего системного кризиса вообще невозможно реализовать даже при наличии лучших мозговых центров и схем — ведь отсутствуют даже механизмы реализации решений. Так что опять возвращаемся к тому, что реформа науки возможна только в реформированном обществе. Вспомните ситуацию в Соединенных Штатах после окончания «холодной войны», когда люди из оборонной промышленности остались без работы.

Легче астрономам переживать кризис, в первую очередь, благодаря «стажу и опыту работы». Астрономия — древнейшая наука, более того, она — научная компонента мировоззрения человека. Она всегда была неотъемлемой частью учебных курсов, начиная с первых школ первых мировых цивилизаций. Большинство астрономических учреждений Украины, как вузовских, так и академических, имеют солидный возраст, известные научные школы, глубокие традиции и на своем веку переживали много периодов войн, разрухи, голода и прочего лихолетья. Кажется, наиболее острый период кризиса проходит. «Естественное» сокращение штатов завершается. Остались ученые, которые полностью (таких мало) или частично живут за счет научной деятельности (таких большинство, они вынуждены искать дополнительный заработок). В дальнейшем, надеюсь, очень медленно, но все же, в соответствии с приростом ВВП, будет улучшаться финансирование. Однако в ближайшие годы основным стимулом научной активности останется борьба за внешнее финансирование — международные гранты и тому подобное. Здесь астрономам также легче — они давно в силу специфики астрономии (изучаем одно небо, необходимость наблюдений из разных мест земного шара, отсутствие экономической конкуренции) интегрированы в мировую науку, имеют широкие международные связи, и, что очень важно, ведут исследования на мировом уровне. Сейчас есть ряд международных программ, которые поддерживают ученых бывшего Советского Союза, в частности, украинских.

ПОРОГОВЫЙ ЭФФЕКТ В НАУКЕ

— То есть получается, что Запад — наша единственная надежда?

— Надеяться нужно только на Бога, но и Бог ничего не дает, а только помогает реализовать добрые намерения. Свое будущее мы должны выстроить сами, или сойти с исторической арены. Запад сейчас заинтересован в нашем возрождении настолько, насколько наша нестабильность угрожает его покою и прогрессу. Запад порой заинтересован в наших нелегалах-рабочих, и они там работают, обогащая прежде всего Запад. Подобная ситуация и с легалами — учеными, «пролетариями умственного труда». Западная наука уже давно стала интернациональной. В США (и несколько меньше в развитых европейских странах) значительная часть ученых — выходцы из юго-восточной Азии. В данном случае значение имеет профессионализм, и ничто кроме него. Наука — это производство информации, и она подчиняется всем законам производства. С одной стороны, это хорошо, что Запад, так сказать, нас кормит. Но ведь те, кто выезжают на временную работу на запад, как правило, там и остаются. Таким образом, мы не можем обеспечить научную преемственность. Украина переживает сейчас стадию значительного оттока научного капитала. Основная беда всех наших научных учреждений в том, что нет молодых кадров. Люди идут на пенсию или меняют профессию, и у нас некого взять на их место. Раньше попасть в аспирантуру в академический институт или университет было мечтой, и для очень многих неосуществимой. Сейчас мы прилагаем много усилий, чтобы найти подготовленных к учебе в аспирантуре людей. Известно, что большая наука есть там, где есть научные школы. И у нас они были, и именно поэтому сейчас Запад ценит и приглашает наших специалистов. Самое печальное то, что сейчас у нас последние возможности, условно говоря, малой ценой, уберечь от развала существующие научные школы, а пройдут годы, и мы уже ничего не сможем сделать, имея даже миллионы долларов (история школы теоретической физики в Германии весьма поучительна). Наука — это прибыльная отрасль. В идеале она может дать гривню прибыли на одну вложенную в нее гривню. Но это возможно только в том случае, если она будет получать не меньше 2 — 3% ВВП. Если вы вложите треть, то это, к сожалению, не означает, что получите треть прибыли, поскольку срабатывает пороговый эффект — за полцены не позволят посмотреть спектакль одним глазом. Однако сейчас нереально надеяться на нормальное финансирование науки. Украине нынче очень помогла бы система своих внутренних грантов. В мире давно известно, что это — лучший способ разделить деньги. Когда не хватает средств, нужно думать о целевой помощи, ведь разрезать маленький пирог на всех, значит, что всем останутся одни крохи. И такой фонд существует, в частности, при МОН. Но, как уже упоминалось выше, в условиях системного кризиса, даже самые лучшие проекты не работают — нечем наполнить этот фонд.

— В каком состоянии находится материальная база в отечественной астрономии? И над какими темами работают украинские ученые?

— Астрономия с каждым годом становится все более дорогой наукой. Раньше можно было обойтись маленькими телескопами и простыми приемниками света. А сейчас для такой аппаратуры уже почти не осталось задач — открытие можно сделать только с помощью новых телескопов и новых инструментов. Телескоп с диаметром зеркала 6 метров, существовавший в Советском Союзе, долгое время был самым большим в мире. А сейчас уже работают десятиметровые и проектируются 100-метровые оптические телескопы. Революция в астрономии, которая началась во второй половине прошлого века при активном участии нашей страны, продолжается. Однако в наблюдательном плане нам часто приходится сидеть на скамейке зрителей. Если в декаметровой радиоастрономии мы, благодаря харьковским ученым, остаемся мировыми лидерами, то в оптической, рентгеновской и гамма-астрономии наши возможности намного скромнее. Мы не можем себе позволить вести очень дорогие наблюдения, превратившиеся сейчас в сложный эксперимент, где заняты десятки и сотни людей и который обслуживает коллектив инженеров. В таких наблюдениях мы задействованы на уровне отдельных ученых — членов научных команд.

Но, к счастью, сейчас в астрономии, имея компьютер и Интернет, можно работать на современном уровне и находясь в Украине. Мы в силах выполнять теоретическую функцию — обрабатывать и интерпретировать наблюдения, которые ведутся на самых мощных телескопах и публикуются в научных журналах или размещаются в Интернете. Теоретическая работа — наиболее тяжелый и основной этап научной деятельности, она обеспечивает конечный научный продукт — новые знания, поэтому отсутствие современной наблюдательной базы не делает нашу науку вторичной. Исследования наших ученых перекрывают практически всех ветки астрономии: от старейшей по возрасту астрометрии до сравнительно молодой космологии и еще совсем юной космомикрофизики. В пространственном измерении наши исследования начинаются в верхних слоях атмосферы и простираются почти до космологического горизонта на 10 28 см, во временном измерении — от момента рождения Вселенной до ее «смерти» в далеком будущем. Астрономия имеет все шансы стать важнейшим звеном научного прогресса в ХХI веке. К такому пафосу побуждает современное бурное развитие теоретической физики, в частности физики элементарных частиц и квантовой теории поля. Новая физика выглядит весьма привлекательной в части возможностей решения проблем «старой», такой как иерархия масс элементарных частиц, квантовая гравитация, проблема космологической сингулярности и тому подобное. Однако проверить положения теории струн в лабораторном эксперименте невозможно — необходимо достичь энергий, которые на 13 (!) порядков превышают возможности современных ускорителей. Единственное место, где такие энергии достижимы — это ранние этапы эволюции нашей Вселенной. Поэтому астрофизическая информация — регистрация реликтового излучения, поиски гравитационных волн и др. — практически единственная возможность проверить новую физику. Так что астрономия в мире имеет захватывающие перспективы. И в Украине ряд теоретических групп работают над этими и смежными проблемами, в частности над физикой ранней Вселенной, исследованием космологических моделей, гравитационным линзованием, релятивистской астрофизикой и тому подобное.

РАЗОБЛАЧЕНИЕ АСТРОЛОГОВ

— Ощущают ли астрономы поддержку и интерес со стороны общества?

— Этот очень болезненный вопрос. Мировая наука переживает новый бум в развитии естественных наук, на подъеме экспериментальная физика и астрономия, доказано существование массы нейтрино, обнаружено ускоренное расширение нашей Вселенной... А в это время в нашем государстве катастрофически падает уровень преподавания физико-математических дисциплин. Еще недавно астрономия не была включена в школьную программу. И это еще один аспект нашего переходного периода.

Жаль, что мы, будучи космическим государством, утратили интерес к естественным знаниям и променяли его на различные псевдочудеса. И это очень грустно, ведь нетехнологическая нация не выживает. В наш Университет набирают всего 10 студентов на специальность астрономия и мы не можем похвалиться большим конкурсом. И откуда он возьмется, если астрономию читают разве что в отдельных школах, новый учебник по астрономии для 11 класса дошел еще не во все школы, и практически отсутствует научно-популярная литература. Где, хочу подчеркнуть, именно наука подана популярно. Я понимаю, что бизнес есть бизнес — продают ту литературу, которую легко продать и прорекламировать. Но ведь какое мировоззрение мы формируем? Я ничего не имею против, скажем, Гарри Поттера, но перенасыщение рынка такими книгами приведет к тому, что мы все будем объяснять активностью темных сил. Таким образом, мы воспитываем человека, который не способен реально оценить себя и сказать себе правду. А это одна из основных черт в формировании характера. Мы из научно образованной и прогрессивной нации превращаемся в нацию, которая живет иллюзиями и фантомами. Вот и сейчас очень модна тема Вселенной и влияния космоса на человека. Да, безусловно, оно есть. Но поддерживаемые СМИ фантастические комментарии подобного влияния уже вызывают не усмешку, а серьезную обеспокоенность относительно ответственности за напечатанное слово.

— Каким образом можно с этим бороться?

— Если мы хотим сделать кому-то рекламу, то нужно активно начинать с этим бороться. Как бороться с серостью искусства? Воспитывать вкус, пропагандируя действительно высокие образцы искусства. И ни в коем случае не называть искусством то, что им не является. Так и в данном случае — уважаемые издания должны были бы иметь научного редактора с естественным образованием (как второе высшее, например), чтобы хотя бы материалы, противоречащие уровню школьной физики, не публиковались в рубрике наука. Ну а о регулярных репортажах с передового края науки приходится только мечтать. Пусть будет 50 коммерческих каналов с гороскопами, астрологией и заряжением воды, но государственный канал (имею в виду, который финансируется из бюджета) должен распространять научную информацию. Человек-налогоплательщик имеет право требовать качественный информационный товар за свои деньги, и государство должно это право обеспечить. В людях, особенно в молодежи, всегда жила и живет тяга к знаниям — это признак здорового организма. Люди сейчас бросаются на суррогат, потому что не имеют доступа к настоящему. Я бы об этом так много не говорил, но эту проблему мы можем и должны решать уже сейчас — для этого не нужно дополнительного финансирования, нужны профессионализм и ответственность СМИ.

— Известно, что в вашей обсерватории изучают космическую погоду. О ее влиянии на человека существуют полярные взгляды. Как относятся к этому астрономы?

— Я помню, после трагедии в Скныливе многие говорили, что ее причиной была солнечная активность. Хочу сказать, что современная наука отрицает возможность такой силы влияния. Да, солнечная активность влияет на биологические системы и, в частности, может ухудшаться самочувствие людей. Но она не может привести к катастрофе такого масштаба. На Западе медики очень тесно сотрудничают по этому вопросу с астрономами. Мы также ведем такие исследования, в частности вместе с Институтом микробиологии и вирусологии НАНУ, и исследуем влияние солнечной активности на некоторые микроорганизмы. Вообще, какую мудрость можно вынести из этих знаний? Нужно ли пугать людей магнитными бурями? Нет, но печатать прогнозы магнитных бурь нужно. Мы же, когда обещают дождь, берем с собой зонтик. Так и здесь, человеку со слабой сердечно-сосудистой системой необходимо выпить, скажем, вместо традиционной одной таблетки — две. Это пример нормального прогноза и нормальной реакции человека на возможную будущую угрозу. Когда же человек читает гороскоп и ему советуют сегодня не выходить из дома, а он идет и теряет кошелек — как здесь не поверить. На другой раз, когда опять гороскоп посоветует сидеть дома, а шеф вызывает на работу, и от волнения и душевной борьбы человек невнимателен и его зацепит на переходе автомобиль — тут вы уже получаете верного сторонника астрологии на всю жизнь. Кто виноват? Система образования, не воспитавшая полноценного человека, у которого работает логическое мышление. В этом большой недостаток «невинных» гороскопов и астрологии — они склоняют нас к тому, что мы «запрограммированные» люди. Но ведь это обман — никакой гороскоп не может предвидеть какие-то события в жизни лучше, чем наугад сделанный прогноз. И этот факт выпускники средней школы уже должны были бы установить на основе полученных базовых знаний. Много ли людей с высшим образованием признают это фактом? Кстати, астрология в древности была «научной дисциплиной», на основе тогдашних экспериментальных фактов, скажем, о различных особенностях характера людей в зависимости от даты рождения делались попытки установить судьбу «по звездам». Прошли тысячи лет, теперь мы знаем, что эти «экспериментальные факты» имеют земное происхождение (в разные времена года плод по- разному питается витаминами, что влияет на особенности характера и тому подобное), астрономия как наука опирается на крепкий фундамент экспериментов (часто общий с физикой) и обращение к астрологии — это возвращение в науке на тысячу и больше лет назад.

— Кстати, как отечественные ученые относятся к проблеме кометно-астероидной опасности?

— Такая проблема существует. Хотя вероятность столкновения кометы или астероида с Землей мала, за время существования Земли таких катастроф было немало. Астрономы нашей и ряда других обсерваторий занимаются теоретическими аспектами проблемы. Одновременно в мире ряд обсерваторий ведет постоянный мониторинг околоземного пространства для раннего выявления и обезвреживания такой опасности. Так что мы можем спать спокойно — богатым государствам значительно больше есть что терять, чем нам, поэтому контроль надежный.