Чувства — двигатель прогресса

Накануне Дня учителя «День» предложил доктору философских наук, заслуженному работнику высшей школы Украины, директору Института педагогики и психологии профессионального образования АПН Украины Ивану Андреевичу Зязюну поделиться своим видением влияния Бoлонского процесса на современное украинское образование, вузовскую подготовку учителей и на содержание школьного образования.

— Иван Андреевич, вас знают как педагога не только в Украине, но и за границей. Вы также знакомы с образовательными системами различных стран. Скажите, если внимательно присмотреться, нужно ли нам сегодня менять проверенные годами отечественные образовательные программы и принципы?

— Да. Сегодня все беспокоятся о знаниях, об интеллектуальном развитии. Но зачем? Человек рождается с чувствами. Чувство является основой человеческого разума, опыта человеческого, и не только этого. Если внимательнее посмотреть, то чувства значительно весомее разума. Чувства двигают науку. Эйнштейн в свое время сказал: «Свои законы относительности я открыл не умом, а чувствами. Достоевский сказал: «Красота спасет мир». Но это будет только тогда, когда люди будут наполнены чувствами уважения к себе, к другому человеку, к природе. Если люди от красоты будут иметь переживания прекрасного и возвышенного, они никогда не позволят себе направлять свой разум на самоуничтожение. Вот в чем суть изречения Достоевского. Современные психологи подходят к чувствам, как к основе человеческого бытия и основе самого человека. Они считают, что ум — это средство развития чувств человека, использования чувств в жизненном процессе. Это чрезвычайно важный подход. Если это чувственное кредо не поставить в систему образования, мы очень много потеряем. Почему Сухомлинский проводил уроки на природе? На уровне подсознания он давал детям возможность понимать, насколько природа разнообразна, насколько она неповторима. Человек в своей физиологической базе имеет эмоции — радости, страха, гнева... Это психофизиологическая реакция на воспринятый мир. Эти эмоции социализируются, превращаются в чувство. А чувство — это уже потребности. Как только я в социуме приспособился получать от музыкальной ритмики определенные переживания, я уже хочу их получать снова и снова. Потребность возникает тогда, когда человек пережил ее положительно. Есть триада человеческих чувств в позитивном и негативном плане. Чувства прекрасного и уродливого, возвышенного и низкого, трагического и комического. Эта триада чувств определяет сущность человеческой жизни. Их нужно с детства развивать и формировать — еще до рождения ребенка.

БOЛОНСКИЙ ПРОЦЕСС И ЕГО МИФЫ

— Но в Бoлонских соглашениях об этом нет ни строчки. Вы считаете, что это потребность сугубо украинская?

— Если нам работать в Бoлонском процессе, то нельзя забывать, что в странах, которые его начали, очень высокий эстетический уровень. И никто из булонских организаторов об этом не говорит — у них это разумеется само собой. Еще в материнской школе ребенок формирует социальные потребности. Все виды искусства направлены именно на это. Во французской школе 85% детей владеют нотной грамотой. У нас тоже раньше народ почти все время пел. Сейчас молчит, а имеет спрос на ширпотреб с сексом, примитивной физиологией, а не на искусство с высокими человеческими чувствами. Здесь, когда мы говорим о Бoлонском процессе, мы должны создавать такую среду в школе и в вузах, чтобы человек мог быть доволен гармонией цветов, звуков, ритмикой, чтобы искусство, которое у нас остается без внимания учеников, стало основой их воспитания. Вообще, очень талантливых людей немного, считают, что где-то всего три-пять процентов. Но подсчитано, что они дают национального дохода около 95%. Своими идеями, своей способностью видеть что-то иначе. В Японии хотят давать высшее образование всем, кто этого желает. Цель — отобрать таланты, чтобы ни один одаренный человек не остался без внимания. Это — основа в Бoлонском процессе. Мы его критикуем, и даже известны пять мифов о том, что этот процесс навредит Украине.

— Какой же миф самый популярный?

— Первый миф говорит, что бакалаврат уничтожает учителя, потому что в своей сфере педагог уже не может развиваться дальше. Если же отбирать в педагогические вузы по педагогическим способностям, то эти люди навсегда останутся в школе. Несколько лет я работал в театральном институте. Несмотря на то, что актеры всегда имели и имеют очень маленькую зарплату, они, взойдя на сцену, никогда не оставляют ее, даже если голодают. Это, кстати, очень важно. И наше образование сейчас держится за счет тех талантов, которые не бегут из школы. Школа сегодня существует. Она не разбалансирована. Сложная профессия, а до недавнего времени — крайне низко оплачиваема профессия. Психологическое напряжение нельзя сравнивать с другими профессиями. Потому что здесь еще и ответственность за живого человека. Ты все время на глазах у всего социума. В Южной Корее все выпускники средней школы хотят быть учителями, потому что там у учителей самая высокая зарплата. С учеником должен работать умелый талантливый учитель. Я 15 лет работал ректором Полтавского педагогического института, и тогда мне все говорили, что профессия учителя — массовая, поэтому особых талантов для нее не нужно искать. Я так не считаю. У себя в институте я первым еще в советские времена сделал особый отбор студентов на учительскую специальность. Экзамены построил иначе. Главным было не то, что на экзаменах написали, а собеседование. Нужно, чтобы все члены комиссии могли увидеть абитуриента и пообщаться с ним. А тогда уже становится ясно, умеет ли молодой человек слово сказать, способен ли переживать. Нужно предоставить возможность показать природные способности, а не мучить абитуриента экзаменами. Если же у человека запасы словесного воздействия отсутствуют, то ему нужно рекомендовать другую профессию, даже тогда, когда уровень знаний достаточно высок. Такая система профессионального отбора при вступлении в педагогический вуз прозрачная и честная, ни о каких взятках не может быть и речи — все происходит на глазах всей комиссии. Такого подхода к учительской профессии, когда на первом плане профессиональное мастерство, у нас никогда не было. Если у меня комиссия за педагогическое мастерство ставила «отлично», то у меня этот абитуриент обязательно становился студентом. Когда-то я вычитал у Макаренко, что учителя нужно готовить как музыканта — индивидуально. Первыми в Советском Союзе мы разработали курс педагогического мастерства, создали кафедру, написали учебник по педагогическому мастерству. Отвели по сто часов индивидуальной работы с каждым студентом! Начиная с первого курса и потом каждый год наши студенты имели практику в школе. Эту систему мы взяли из практики педагогических училищ. Тогда часто говорили, что училища учителей готовят лучше, чем университет. Попробовали разобраться в этом феномене и поняли, что дело в системе профессиональной подготовки. Профессионалы, методисты в училищах действительно ведут ребенка к вершинам педагогического мастерства. А через три года 300 вузов страны уже имели у себя кафедры педагогического мастерства.

— Какой же второй миф?

— Этот миф касается понятия фундаментализма образования. Кое-кто считает, что Бoлонский процесс его уничтожит, потому что берется курс на практические знания. У нас есть свои традиции фундаментализма. Бoлонский процесс никогда не ставил вопрос отобрать у вузов их исторические достояния. Не нужно этого бояться. Фундаментальные знания нужно сочетать с практикой таким образом, чтобы студент сам саморозвивался. Мы сегодня забыли, что только тогда достигается успех студентом, когда он над собой работает. Если не в меру пользоваться лекциями, то они студенту ничего, кроме вреда, не дают. Лекция профессора должна быть установкой на проблему. Когда вышла моя первая книга по педагогическому мастерству, меня пригласили в Японию читать этот курс японским профессорам в Токио, в Киото. Когда я попросил японских коллег показать мне их лекции, то в ответ меня пригласили в студенческую библиотеку рано утром и поздно вечером, чтобы я увидел, как там много студентов в любое время. Если студенты так работают самостоятельно, это значит, что их наставники профессора тоже очень мощно работают. У меня в Полтаве библиотечный зал на 150 мест. В нем работают всего несколько студентов, просто мы их не приучили учиться самостоятельно. По законам психологии, первые 45 минут подачи информация запоминается в арифметической прогрессии, а в последующие 45 минут забывается в геометрической прогрессии. Не нужно студенту начитывать лекции — его нужно заинтересовать, чтобы он сам узнавал. Лекция — это не обучение, это горе наше, которое прижилось во всех наших вузах. Нужно так время использовать, чтобы все пороги утомляемости человека не мешали ему быть физически здоровым.

ДЕШЕВОГО ОБРАЗОВАНИЯ НЕ БЫВАЕТ

— Какие еще проблемы, вызванные п рисоединением Украины к Болонскому соглашению, пугают определенные круги наших педагогов, политиков, общественных деятелей?

— Третий миф — признание за границей украинских дипломов приведет к оттоку талантов. Здесь уже вопрос для политиков — создайте надлежащие условия для жизни и работы, и оттока не будет. Мы почему-то боимся учить наших студентов за границей. Южная Корея, которая достигла значительных успехов, ежегодно посылает студентов в зарубежные вузы. Китай, Япония также не боятся это делать. В Японии считают, что если человек получил на родине эстетическое развитие, он всегда будет стремиться работать на свою страну. Если кто-то не возвращается в родной дом, это значит, что человек не согласен быть нищим.

Четвертый миф — с введением кредитно-модульной системы отсутствие оценки приведет к низкому качеству знаний. Кредиты — это процесс постоянной работы ученика и студента. Например, в Америке свободное посещение студентов, но там парты никогда не пустуют. Система измерения качества знаний в нашей стране еще не может означать качества самого образования. Критерий качества образования может быть только один — постоянная работа студента над собой и получение удовольствия от этого труда.

Пятый миф — снижение качества отечественного образования из-за присоединения к Бoлонскому соглашению. Но ведь Бoлонский процесс предполагает сохранность национальных признаков, приобретений.

— Каковы основные отличия отечественного школьного образования от системы развитых стран?

— Образование — наиболее прибыльная отрасль в обществе. Экономисты подсчитали, что общие инвестиции в начальную школу дают 40% прибыли. В среднюю школу — 110%. В высшую школу — 340% прибыли. У нас же в стране образование не инвестируется. На одного ученика у нас расходуется ежегодно 1800 гривен. А в Германии — 29 тысяч долларов ежегодно на одного ученика обычной школы. Школа там — образец эстетической гармонии, учитель имеет пристойную заработную плату и не занимается дополнительно приработками или свиньями, курами, огородом, потому что работает только над собой, саморазвивается, чтобы ученики видели пример. Школа же имеет хорошее оборудование. Наша трагедия в том, что слишком часто учителя заставляют заниматься не своей работой. Если посмотреть на европейскую школу, то во всех странах мира у учителя есть один-два помощника, тоже учителя, которые делают всю дополнительную работу, — индивидуально работают с учениками, проверяют тетради. У нас еще этого нет, потому что считают, что расходы будут для общества слишком велики. Образование дешевым не бывает, потому что образование дает возможность приблизиться к культурным достояниям человечества. В Германии, Англии люди лучше живут, но ведь этого люди достигли своим трудом. Там люди не чуждаются своей истории... Где вы видели, чтобы у нас для учеников по три дня в неделю было свободное бесплатное посещение музеев? В Лондоне — это правило. А у нас? Один день — на Независимость.