Диалоги с преступником

В Украине существует 12 колоний для несовершеннолетних, в каждой из которых в среднем содержится по 200 человек. Вряд ли общество задумывается над тем, с какими трудностями сталкиваются они по выходу на свободу. Тем не менее перечень их весьма велик.

Специалисты, занимающиеся социальной адаптацией молодых людей, отсидевших срок в тюрьме, отмечают, что первое, с чем приходится сталкиваться такому человеку, — это проблема прописки и проживания. «Большинство отсидевших утратили свое жилье, — рассказывает вице-президент благотворительного фонда «Международная лига прав детей и молодежи» Александр Шаврицкий. — Часто случается так, что близкие приватизировали квартиру, продали ее и уехали. И молодому человеку просто некуда вернуться». При этом, естественно, нарушаются его права: ведь по закону он имеет право на эту жилплощадь, а следовательно, продажа могла быть только с его согласия либо же с согласия органов опеки. Поселить его в каком-нибудь общежитии нереально. Скажем, в Киеве — все они перестраиваются под частные квартиры. С пропиской связана проблема оформления паспорта и военного билета. А к тому же возникают проблемы и во взаимоотношениях с правоохранительными органами, которые, по словам экспертов, зачастую провоцируют вернувшегося из мест лишения свободы вновь ступить на скользкую дорожку. Помимо того, что прежде, чем парень или девушка получат наконец свое удостоверение личности, проходят два месяца, на них еще и давят морально: говорят, что на свободе он (она) долго не задержится. Это при том, что сами молодые люди в большинстве своем покидают зону с желанием «завязать» и, как правило, по словам сотрудника Центра социальных служб для молодежи Голосеевского района Натальи Варич, не испытывают озлобленности в адрес окружающих. Однако, по ее наблюдениям, пятая часть вернувшихся из мест не столь отдаленных вновь оказывается спустя некоторое время там же.

Несмотря на то, что в последнее время в колониях принялись проводить паспортизацию тех, кто освобождается, проблема до конца не решена. А если нет паспорта — мгновенно возникает еще одна загвоздка. С трудоустройством. И без того мало кто из работодателей приветствует у себя такого работника, считая, что у того исключительно большие запросы при минимальных способностях. «Ко мне однажды пришел мужчина 42 лет, — рассказывает Н. Варич. — Примите, пожалуйста, — кроме вас, мне никто не поможет. Я ему: но вы по возрасту не мой контингент. А он отвечает: а вы вычтите из моих 42 те 25, которые я отсидел.»

Эксперты отмечают, что среди тех, кто обращается за помощью в соцслужбы, велико желание продолжить учебу, восстановиться на прежнем месте, пойти на курсы водителей или компьютерные. И с этим им помогают: по словам Александра Шаврицкого, в Киеве действует около 7 организаций, подключенных к программе «Социальное сопровождение лиц, вернувшихся из мест лишения свободы», которая охватывает тех, кому до 28 лет. «Мы курируем две колонии: Бережанскую и Прилукскую, — рассказывает А.Шаврицкий. — В первой приблизительно 160 человек (из них киевлян — до 25), во второй — 300 (жителей Киева — 65—70). Ежемесячно из вышедших оттуда к нам обращаются до 10 клиентов со всевозможными просьбами. И с каждым ведется индивидуальная работа — чтобы тот смог как можно быстрее реабилитироваться».

Кроме того, все освободившиеся испытывают серьезные трудности с адаптацией — социальной, психологической, юридической. Ведь они даже не знают, куда обратиться, какие документы надо оформлять. Требуется юрист, который четко направит туда, куда нужно. И, конечно же, ни в коей мере нельзя ограничиваться только этой помощью, нужна кропотливая и корректная работа с отсидевшими — во избежание рецидива.

В этой связи хочется рассказать еще об одном — об эксперименте, который недавно начался в Киеве. Это программа примирения жертв и правонарушителей. Пока она охватывает только два района: Дарницкий и Днепровский. Это так называемое восстановительное правосудие, характерное для развитых стран (Австрии, Великобритании, Новой Зеландии, Норвегии...). Там оно даже имеет законодательную основу. По словам координатора программы Веры Землянской, суть эксперимента в том, что враждебные стороны встречаются в присутствии нейтрального посредника — не судьи, не арбитра, а психолога, юриста или соцработника. Самое главное — «проговорить» свою боль, попытаться объяснить мотивы своего поведения, рассказать, какие последствия были, что пришлось пережить. Так преступник видит реальные результаты своего деяния, раскаивается. А потерпевший избавляется от приобретенных комплексов, от переживаний. Иногда бывает, что пострадавший даже помогает своему врагу найти работу. В США подобные встречи устраивают даже с убийцами и родителями убитого, у нас же пока — лишь с совершившими кражу, грабеж или угон.