Do you speak English?

Как-то, зайдя в один из самых крупных и престижных вузов Луганска, я была неприятно удивлена его темными коридорами. С потолка-то свисало много лампочек, но горела только каждая четвертая. Это создавало неприятно- мрачную атмосферу в обители науки, не очень давно переименованной, в полном соответствии с новыми веяниями, из института в университет. «Еле вашу приемную нашла, — пожаловалась я ректору, — не видно даже табличек на дверях». Его ответ меня удивил. Я то думала, он попеняетна нерасторопность технического персонала, ан нет — виной, оказывается, было сугубо стесненное материальное положение вуза. Что уж так стесняло университет, я не поняла — образование уже несколько лет как поставлено на солидную коммерческую основу, цены за обучение взимаются, мягко скажем, немалые, а вот — на лампочки не хватает.

Прежде всего, ширится ассортимент специальностей, в том числе, и совершенно несвойственных прежде профилю того или иного института (университета, академии). Никого не удивляет, скажем, возможность получить в педагогическом вузе профессию парикмахера-визажиста, а в аграрном — тележурналиста. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Другой источник повышения материального благосостояния вуза, а, следовательно, и его образовательных возможностей — неуклонный рост платы за обучение.

Однако как бы ни желал ректорат того или иного университета привлечь в свои аудитории максимальное количество «платных» студентов, есть жестко обозначенные пределы подобной коммерциализации. На 100 бюджетных мест может приходиться никак не более 50 оплачиваемых. Правда, на иностранных студентов эти ограничения не распространяются. Сколько вуз может обучить, столько имеет право и принять. А уж иностранцы, естественно, на наш бюджет рассчитывать не могут, они учатся исключительно за деньги.

«Поток иностранных студентов лет 7—8 назад начал иссякать. У нас иностранцы получали медицинское образование с 1983 года, и если раньше мы обучали много латиноамериканцев, арабов, африканцев и ежегодно вручали дипломы сотням зарубежных выпускников, то в прошлом году у нас был последний большой выпуск подготовленных нами врачей-иностранцев. В 2004 уже только 16 иностранцев закончат наш университет. Был даже такой период, когда правительства некоторых стран не рекомендовали своим гражданам учиться в Украине. Для нас это было большой проблемой», — говорит ректор Луганского медицинского университета Валерий Ивченко. В последующие несколько лет выпускников-иностранцев почти не будет, пока не закончат свое обучение те, кто поступил в университет в этом и прошлом году. «Но кризис с привлечением иностранных студентов на обучение, похоже, остался в прошлом. Мы заключили договоры с рядом фирм Индии и Малайзии, и они подбирают для нас студентов в своих странах. Чтобы это стало возможным, пришлось основательно пересмотреть образовательную привлекательность нашего вуза на рынке, где предложение сегодня опережает спрос,» — рассказывает декан факультета иностранных студентов Юрий Пустовой.

Два года назад Луганский медицинский университет, изучив опыт ряда аналогичных вузов Украины, решил предоставлять иностранцам возможность обучения на английском языке. И в 2002 году впервые такой курс был выбран. Правда, эта удачная маркетинговая идея имеет много противников. Напрашивается вопрос: разве в других странах иностранцев обучают на удобном им языке? Разве в университетах США, Англии, Франции граждане Украины могут получать образование на украинском или русском? Приехал в страну — будь добр, изучи ее язык и получай образование на нем. Юрий Пустовой комментирует ситуацию так: «Во-первых, мы не Сорбонна и не Оксфорд, нужно трезво оценивать привлекательность вуза на рынке образовательных услуг. Она зависит от целого ряда вполне понятных факторов. Для того, чтобы студенты из-за рубежа хотели учиться именно у нас, им нужно предоставить максимально удобные условия, а именно, возможность обучения на английском за относительно умеренную, если сравнивать с мировыми ценами, плату. И надо реально смотреть на вещи — если бы мы не ввели обучение на английском, максимум, на что мы могли бы рассчитывать — это 30 студентов- арабов в год». Выгоды для студентов очевидны — им не нужно учиться на подготовительном отделении, дабы выучить русский, а главное, дома им будет проще сдать экзамен, подтверждающий диплом, поскольку весь медицинский понятийный аппарат они уже будут знать на государственном языке своей страны.

«Нам это очень удобно — учиться на английском, но знать и русский», — выражает общее мнение малазийских студентов Ровиндран Субраманиам. Группа малазийцев, правда, успела закончить подготовительный факультет в Симферополе, а в Луганск ребята приехали продолжать обучение. «У нас в Индии, чтобы стать врачом, нужно заплатить, в среднем, 40 тысяч долларов за пятилетний курс обучения. Здесь, конечно, намного дешевле. Русский мы обязательно выучим. Мы же понимаем, что без него нельзя», — говорят студенты.

«Да, иностранцы, как правило, очень стараются выучить русский, интересуются нашей жизнью, историей, обычаями. Не скажу, что язык им легко дается, некоторым просто очень трудно, но постепенно заговорят все», — уверена преподаватель кафедры украиноведения Елена Берналь-Неловкина.

А что же преподаватели? С каким «рвением» учит подавляющее большинство наших студентов иностранный язык в вузе, объяснять не надо. Многие после 5 лет обучения не в состоянии составить и пары фраз на чужом языке. Как же в медицинском университете сумели найти столько преподавателей, способных излагать предмет и проводить практические занятия на английском языке? Вот же, что самое удивительное — на каждой кафедре есть 1—2 таких преподавателя. «Что вы, разве это проблема? — удивляется Юрий Пустовой. — Да у нас отбоя не было от желающих пройти курсы, освоить английский и преподавать на нем. Мы специальный конкурс проводили, чтобы выбрать лучших. И сейчас около 70 наших преподавателей учатся на курсах, чтобы к тому времени, как студенты приступят к изучению специальных медицинских дисциплин, овладеть английским достаточно. Здесь важна мотивация — ведь преподаватель, знающий иностранный язык, сразу получает ряд преимуществ. Зарплата вполовину выше, но самое главное даже не это — при перезаключении контракта с университетом такой специалист сразу получает преимущество.

Безусловно, привлекательность вуза для иностранца не исчерпывается лишь возможностью учиться на родном или хорошо знакомом языке. Скажем, арабы учатся и будут учиться только на русском — правительства их стран признают лишь тот диплом, который получен на языке страны обучения. Кстати, в этом году 50 сирийцев станут студентами медуниверситета, и заплатит за них правительство их страны. Ректор ЛМУ Валерий Ивченко недавно вернулся из Сирии: «Там так и осталась 16-я республика СССР. Лечат и учат бесплатно, в том числе, и заграницей. Так они с радостью к нам приедут».

Все иностранцы, с которыми мне довелось поговорить, в один голос утверждают — в Луганске им учиться нравится. Недорого, спокойно, внимания им уделяют много, и на расовой почве конфликтов нет. «Мой брат, — говорит индиец Супротим Гош, — учится в Санкт-Петербурге. Рассказывает, что там очень опасно. Многие молодые люди настроены агрессивно по отношению к темнокожим иностранцам. Могут средь бела дня побить, оскорбить. Ни на улицах, ни в метро, ни в общежитиях нет безопасности. Здесь совсем не так...».

Безусловно, в обозримом будущем абитуриенты из благополучных европейских государств вряд ли выберут провинциальные украинские вузы, даже имеющие высокую научную и образовательную репутацию. Не тот уровень жизни, не тот комфорт, сервис, возможности отдыха. Да и среди тех иностранцев, что приезжают учиться к нам, особо одаренных практически нет. И все же некоторые основания для оптимизма есть. «Еще недавно мы брали вообще всех подряд. Сейчас заметили, что уровень подготовки, образовательной мотивации иностранных студентов стал заметно выше. Мы намерены впредь отбирать студентов по результатам тестов, которые они сдают у себя на родине. И доведем число иностранцев в вузе до 300 на каждом курсе», — говорит Юрий Пустовой.

Стремление учить иностранных студентов вполне объяснимо. Желание получить более высокие доходы от предоставления образовательных услуг никто не скрывает. Вот только что делать с явным снижением престижности медицинского образования среди своих, отечественных абитуриентов? Ректор Ивченко смотрит на эту проблему довольно пессимистично: «Профессия врача становится все менее привлекательной в нашей стране. Зарплата врача остается унизительно низкой, и это при том, что обучение сложное, длительное, требующее больших усилий. Если так пойдет и дальше, нас просто некому будет лечить».

Впрочем, это, как говорится, уже совсем другая история.