Донецк берется за мусор

Как сообщил донецкий городской голова Александр Лукьянченко, до конца текущего года мэрией будет приобретена тысяча новых мусорных контейнеров, что позволит начать раздельный сбор твердых бытовых отходов. Начинание обойдется местному бюджету в не менее 1 млн. гривен, однако, как утверждает мэр, ждать дальше нельзя: на горизонте Европейский футбольный чемпионат 2012 года, и невозможно представить, что город встретит зарубежных гостей зловонными кучами отходов практически в каждом дворе.

ЗАВОД-ПРИЗРАК

Однако проблемы с мусором в Донецке выходят далеко за пределы коммунальных дворов. Полигоны бытовых отходов города-миллионщика давно переполнены. Хотя аналогичную проблему приходится решать практически всем областным центрам страны, в «шахтерской столице» в придачу еще налагается тяжелый экологический фон: промышленные выбросы в атмосферу, составляющие по несколько тонн вредных веществ в год на каждого горожанина, отравленные тяжелыми металлами и химикатами водоемы, громадные отвалы угольных и металлургических производств.

В предместье Ларино, где располагается последняя из действующих городских свалок, жители уже многократно перекрывали движение на автотрассе, протестуя против смрадных куч у себя под окнами. Поселковые активисты утверждают, что в Ларино стали непригодными к использованию все колодцы, нет житья от стай бродячих собак и воронья.

Городская власть кое-как успокоила протестующих, заключив с частной фирмой из Швеции соглашение на строительство предприятия по сжиганию мусора. Но здесь получился неожиданный «облом» — теперь уже жители спального микрорайона «Текстильщик», куда «привязали» новостройку, массово направились к пикетам. Между прочим, независимые региональные природоохранители сделали вывод, что «протестанты» все-таки правы. Даром что, как уверяют проектировщики, в Швеции их мусоросжигательный завод выбрасывает из труб «что-то почище окружающего воздуха» — жителю скандинавской страны в голову не придет, к примеру, совать в накопительный контейнер остатки пластиковой «вагонки», оставшиеся после квартирного ремонта. Ведь при сгорании такие отходы выделяют диоксин, который не задержит ни один промышленный фильтр. А у нас?..

Сейчас завод-неудачник срочно перепроектировывают на Пролетарский район Донецка — а это рядом с упоминавшимся уже Ларином. Тамошние «зеленые» активисты твердо заявляют городской власти: даже не надейтесь, у вас ничего не выйдет!

ПОКА «КАПАЕТ» ГРАНТ?

Вообще-то первая попытка построить в регионе предприятие по переработке твердых бытовых отходов (ТБО) была предпринята в Краматорске еще в 1999 году. Инициативу проявила международная организация TACIS, которая, в частности, занимается экологическими проблемами на территории бывшего СССР. Предполагалось, что современный завод, построенный в 300-тысячном индустриальном городе, станет принимать на утилизацию мусор не только от собственных городских коммунальных служб, но и из прилегающих Славянска, Дружковки, Константиновки. В случае успеха пилотный проект планировалось распространить еще на 12 индустриальных конгломератов Донбасса.

Однако изначально престижную новостройку стали преследовать неудачи. В соответствии с соглашением между TACIS и донецкой властью зарубежные кураторы проекта оплачивали приобретение спецгрузовиков, контейнеров для раздельного сбора мусора, а также необходимого оборудования для сортировочной линии на предприятии, что составило итого 420 тыс. евро. Остальные финансы предусматривалось найти в бюджетах области и городов, заинтересованных в строительстве завода-утилизатора. Нетрудно догадаться, что эти последние средства поступали крайне неаккуратно, в результате чего сроки пуска объекта неоднократно передвигались.

Но главное, партнеры не находили взаимопонимания на уровне, так сказать, «мусорной» идеологии. В частности, куратор программы от TACIS Бенуа Плеж публично жаловался, что его сторона, мол, никак не сможет донести до местных руководителей всю важность регионального подхода в решении проблем утилизации антропогенных отходов. «Этот современный метод не только снизит стоимость экологических инвестиций для всей области, но и позволит получать прямые выгоды через механизм известного Киотского протокола, уменьшая вредные выбросы в атмосферу», — настаивал Б. Плеж. В свою очередь, региональные коммунальщики выражали недовольство высокой «европейской» стоимостью предлагаемого TACIS оборудования: 100 тыс. евро за спецавтомобиль, 150 тыс. — на приобретение сотни контейнеров на обустройство специальных площадок в жилищных микрорайонах...

С опозданием в несколько лет первая очередь Краматорского завода по переработке ТБО была, наконец, запущена. Она состояла из эстакады для разгрузки мусоровозов, конвейера по ручной сортировке отходов, а также пресса, который превращал окончательные, непригодные к вторичному использованию остатки в твердые кубы. Последние сначала предусматривалось использовать в качестве топливных брикетов в печах местного цементного комбината, но после бурных протестов окружающего населения мусорные «кубики» решили просто складывать на территории — до момента, когда вблизи Краматорска якобы появится современный полигон по захоронению отходов.

И на этой стадии, исчерпав валютные гранты, пилотный для Донбасса проект утилизации ТБО заметно притормозил. Прежде всего — потому, что в регионе так и не нашлось промышленных фирм, которые серьезно заинтересовались бы использованием стекла, пластмассы, макулатуры, «продуцируемых» экспериментальным предприятием. А после многократного повышения цен на бензин окрестные города отказались транспортировать мусор в Краматорск, мотивируя это «неподъемными» расходами для своих коммунальных служб. Так как, мол, население Донецкой области нам самим платит, сколько кот наплакал, в одном только 2010 году задолжав по соответствующей графе квартирной «платежки» свыше 50 млн. грн.

«Моя семья в доме во Франции тратит на вывоз мусора приблизительно 50 евро в год с человека, — с удивлением рассуждает над донецким феноменом Бенуа Плеж, эксперт, консультировавший Краматорский мусорозавод. — У вас же получается в десять раз меньше, 50—60 гривен. Безусловно, уровень жизни несравним, однако ежемесячно набегает едва на бутылку пива. Разве это слишком высокая цена, чтобы жить в чистоте и удобстве?»

ЗАРЫТЬСЯ В МУСОР? ВАРИАНТ!

Между тем исследователи Донецкого национального технического университета не побрезговали порыться в среднестатистическом донецком контейнере для мусора, обнаружив там множество интересного и полезного. В частности, как сообщил заведующий кафедрой прикладной экологии ДонНТУ профессор Михаил Краснянский, до 27% предназначенного «на выброс» хлама составляет макулатура, 14,5% — бутылки и другое стекло, 12% — пластмасса, 9,7% — металл. Конечно, до стационарной свалки ценности, пригодные к вторичной переработке, почти никогда не доезжают — становятся добычей бомжей, которые тщательным образом распределили между собой коммунальные площадки для мусоробаков. Собственно, «бригады» полуодичалых бродяг и выполняют сегодня в Донецке функцию раздельного сбора и утилизации мусора. Однако на современный, цивилизованный метод решения проблемы такой вариант, очевидно, не тянет.

Да и простое сжигание непригодного мусора в мире уже неактуально. Недавний планетарный кризис заставил обратить внимание на более экономные технологии, в частности, получение из бытовых отходов топливного газа и даже бензина. Если Донецк в ближайшем будущем все-таки потратится на мусоросжигательный завод, «шахтерская столица» рискует оказаться среди безнадежных аутсайдеров — и это, как говорят, за свои же собственные деньги.

Однако еще такое наблюдение. Какая-то мистическая, почти первобытная связь существует в воображении рядового донетчанина между никчемным мусором и очистительным огнем. «С начала года 1400 мусорных контейнеров сожгли, — жалуется городской голова А. Лукьянченко. — Это же сколько миллионов гривен превратилось в дым! Бывает, специально поджигают, чтобы вместе посмотреть, как пожарники приедут тушить».

В Европе, куда мы якобы продолжаем шагать, такие «развлечения по-донецки» вряд ли бы поняли.