Драма в урочище Грушка

«НАВЕРНОЕ, САЛА ДОМА НЕ ХВАТАЛО...»

Браконьерскими историями Волынь не удивишь: есть зверь в лесу, значит, есть и те, кто на него охотиятся. И далеко не всегда законно ... Но то, что случилось недавно в урочище Грушка между селами Запрудье и Сошичное Камень-Каширского района, все же воспринимается как чрезвычайное происшествие даже в среде охотников.

Урочище Грушка находится не глубоко в лесном массиве, а практически над оживленной трассой Ковель — Камень-Каширский. Поэтому иногда и с дороги можно разглядеть неосторожную косулю, доверчиво вышедшую на опушку. Именно здесь егери наткнулись на двух беспомощных косуль, которым было не более двух суток от роду. Голодные и перемерзшие, они еще и на ноги хорошо не вставали и все жалобно звали мамку... Егери знали, что взрослое животное ни за что не бросит свое потомство вот так, на произвол судьбы, поэтому решили не трогать малышей, не приближаться к ним, чтобы не пахли человеческим духом. Но и через сутки косульки были на том же месте, следов, что к ним могла вернуться мамка, не выявили, поэтому приняли непростое решение: забрать малышей на домашнее вскармливание. Это не лучший вариант, поскольку потом животному может быть трудно адаптироваться в условиях свободы. Но и смотреть, как косульки погибают, было не под силу. Забегая вперед, скажу: одна из косулек умерла уже через три часа после спасения. А вторую вскармливали коровьим молоком через каждые полтора часа.

Борис НАЗАРЕВИЧ, лесничий СОШИЧНЕНСКОГОГО лесничества государственного предприятия «Камень-Каширскагролес», причастный к спасению косулек, уверен: их мамку убили браконьеры. «Видимо, сала дома не хватало», — иронично замечает он на вопрос, а какой такой большой доход получили эти «охотники» из охоты на молодую косулю? Мяса же из нее — 15—20 килограммов, не то, ради чего убивать самку, кормящую малышей.

БЕЗОПАСНЕЕ ВСЕГО КОСУЛЬКЕ В ЗООПАРКЕ /  ФОТО ВАЛЕРИЯ МЕЛЬНИКА

Лесной массив, где урочище Грушка, это сейчас та территория, которую арендует общественная организация «Наболоцкое», арендует охотничьи угодья возле сел Карасин, Радошинка, Сошичное, а также озеро Наболоцкое. Руководит ею Сергей Бойчук. Говорят, что его егерей местные опасаются. «Мы действительно строго разбираемся с каждым нарушителем порядка в арендованных нами угодьях, — признает Сергей, — потому что мы пришли сюда не на месяц и не на год. И мы хотим, чтобы хватало в озере — рыбы, а в лесу — зверя. Но это лес, не сельская улица, все не увидишь». Рассказывает, что еще до создания ОО «Наболоцкое» он выкупил у браконьеров маленького козленка, который тоже потерял мамку. «Я не мог тогда повлиять на этих людей, но козленка стало жалко, решил спасти, жена настояла на этом, выходила его. Затем мы его все же выпустили в лес, рассказывали грибники, что подходил к ним в лесу какой-то козлик, но наш ли это, не известно. Верим, что он все же жив и не пропал на свободе. А как создал я общественную организацию, взял в аренду охотничьи угодья, то уже лет 5 мы имеем мораторий: сами вообще на косуль не охотимся. У меня на работе где-то два десятка местных. Бывало, что я иногда давал слабину, говорил: «Ребята, давайте подстрелим козлика, на юшку будет. А они меня остановили. Нет, не стреляем, значит, не стреляем ни косуль, ни козликов. Я рад этому, так изменилась психология. Но и браконьеров хватает».

Степан Федик, председатель общественной организации «Сто ходов» (от названия реки Стоход), которая также арендует охотничьи угодья в Камень-Каширском районе, даже более откровенен. Говорит, что браконьерничалы и родители, и деды, и прадеды: «Но никогда не делали этого, если не была разрешена охота». Он рад, что со времени деятельности общественной организации в лесных массивах значительно больше зверя. Рад, когда люди, живщие возле леса, говорят, что лоси, косули подходят почти под окна. Появились волки, следы рыси. Лес живет! И даже если бы кто-то из местных, как говорится, «согрешил», подстрелил козлика, но сделал это во время разрешенной охоты, пожалуй, не было бы большой беды. Однако лишить жизни кормящую мамку, и вообще косулю, которая дает потомство, это уже ни в какие рамки не входит. «Браконьеры наловчились, — говорит он. — Выходят на охоту ночью, приспособились охотиться с фонариком, разные капканы ставят... Иногда такое впечатление, будто нам это все назло делают. Когда мы взяли в аренду угодья, то было разговоров, что теперь уже зверя в лесу не станет! А теперь пользуются тем, что мы приобрели. Пока люди не осознают, что звери в лесу — это не для меня, не для тех охотников, которые здесь законно охотятся, которые придерживаются всех правил, пока не поймут, что беззаконие в лесу — беда всем, до тех пор будут убивать даже кормящих самок...».

БЕЗЗАЩИТНЫЕ ПЕРЕД БРАКОНЬЕРАМИ...

Знаю, что многие охотников не хотят отстреливать косуль за их красоту и грациозность. Но, в целом, этот милый зверек — довольно популярная охотничья добыча во многих странах.

Валерий Мельник, заслуженный журналист Украины, автор книг, фотоальбомов, фильмов о природе Волыни, почетный член Украинского общества охотников и рыболовов, объясняет, почему именно косуля является желанным и популярным зверем для браконьеров: «Отрубил голову, ноги, бросил то, что осталось, в рюкзак — и спокойно выноси из леса. Понятно, что это привлекает браконьеров».

ФОТО ВАЛЕРИЯ МЕЛЬНИКА

По мнению Валерия, на потребительское отношение к лесному зверю, восприятие его только как мяса, влияет и то, как теперь становятся охотниками. «Раньше, чтобы стать членом Общества охотников и рыболовов, надо было пройти своеобразный испытательный срок. Подождать, пока из общества выйдет кто-то из его членов, и только тогда тебя примут на это место, — вспоминает он. — Количество членов общества строго регулировалась». Теперь же покупаешь оружие, без проблем получаешь свидетельство охотника, и стреляешь все, что позволяет твоя совесть. Ведь действительно, слышно ли о судах над браконьерами? .. У иностранных охотников, считает Валерий, сохранился форс, когда стреляют не ради мяса, когда берут, например, козлика, ради его рогов как охотничьих трофеев. При этом охотятся с соблюдением всех сроков охоты. «В Польше, в Красноставе, я побывал у одного охотника, который гордо — и не без оснований — считал себя селекционером, — вспоминает Валерий. — Он имел коллекции рогов козлов, где-то до 50 штук, но каждые рога имели какой-то недостаток, искореженные, искалеченные генетикой, свидетельствовали о нарушениях в породе. Это другая планета в охоте, когда отстреливают не потому, что мяса хочется или чтобы навредить, а ради совсем другого».