Дух Степи — в моем сердце

В конце июля отмечаю большой праздник. Кроме меня, его не празднует ни один человек в Украине. С этим праздником не поздравляют своих сограждан ни президенты, ни премьеры, ни политики. Это мой личный праздник, который отмечаю более двух десятилетий.

В этот день встаю до восхода солнца, когда еще над землей царят предутренние сумерки. Из лоджии моей квартиры открывается широкая панорама. Там, на востоке, где за линией горизонта сходятся две животворные стихии — Земля и Небо, начинает светать, мрак ночи тает на глазах. Черное полотно, которое закрывает пейзаж, постепенно как будто открывает гигантскую сцену, растворяясь в свете. Возникает величественная картина, которую не способен воспроизвести ни один из самых талантливых художников всех времен и народов, — восходит Солнце.

Вот показался его краешек, первые лучи скользнули по поверхности, многокрасочный земной мир заиграло всеми цветами радуги. Наконец, Солнце оторвалось от горизонта, начало свой ежедневный путь, которым оно шествует в течение миллиардов лет. Его свет залил все видимое и невидимое пространство. Имя которому — Степь. Праздник начался. Да, именно праздник Степи.

В такое же июльское утро из уездного города одной из степных губерний выехала и с грохотом покатилась по почтовому тракту безрессорная потрепанная бричка, которая повезла в новую неизвестную жизнь девятилетнего мальчика Егорушку. Начиная с этого июльского утра 1888 года, как только восходит Солнце, невидимая бричка начинает свой путь, и над бескрайней Степью слышен ее выразительный грохот. На ней едут герои повести Антона Павловича Чехова «Степь».

А почему не праздник Солнца и Степи? — спросит какой- то скрупулезный читатель. Нет! В этот день я праздную только день Степи, потому что праздник Солнца продолжается 365 дней в году. Больше всего, что люблю в этом мире, — Солнце. Скажу откровенно, мне не нравятся какие-либо ритуалы, за исключением одного: наблюдения восхода и заката Солнца. Этот ритуал простой и выполнение его предполагает только безоблачное небо и линию горизонта. Откровенно признаюсь, что восход нашего светила встречаю значительно реже, а вот закат, где бы не был, что бы не делал, бросаю все и наблюдаю, как наше Ярило исчезает за горизонтом.

Почему отмечаю праздник Степи именно 29 июля? Конечно, эта дата, как и многие даты на земле, условна. О том, что в Украине должен быть общенародный праздник Степи, думал давно. Роль Степи в истории нашего народа (а Степь кстати, занимает половину территории нашего государства) бесценна. Но об этом поговорим немного ниже. А вот когда праздновать день Степи? Конечно, это должна быть теплая пора года: весна, лето, осень. Если бы в нашей истории день летнего солнцестояния не был связан с трагическим событием, то лучшей даты не нужно было бы и искать, но фашисты сделали из этого светлого дня день общенародной скорби.

Лично для себя дату праздника я определил в середине 80-х годов. Осенью 1984 года к нам в редакцию тогдашнего издательства «Промінь» пришел, а он был нашим частым гостем, ныне покойный талантливый журналист Аркадий Яковлевич Пальм. «Дружище, — так он обратился ко мне, — в «Академкниге» я приобрел несколько экземпляров вот этой интересной и нужной брошюры. Дарю. Она тебе понадобится».

Как в воду смотрел Аркадий Яковлевич. С тех пор из моей многотысячной библиотеки именно этим изданием пользуюсь чаще всего. Это был «Хронологічний довідник» издательства «Наука».

Благодаря «Хронологічному довіднику» мне удалось определить дату, когда героя повести «Степь» Егорушку безрессорная бричка повезла в новую жизнь. Вхождение автора этого произведения в большую литературу, а это утверждают все исследователи творчества Антона Павловича, состоялось благодаря этой повести. Это самое любимое мое произведение не только в творчестве самого уважаемого мной писателя, но и во всей мировой литературе, которую приходилось читать. Степь любили писатели и художники. Они описывали ее в своих произведениях, изображали на картинах. Вспомните лирические описания Степи гениального Николая Васильевича Гоголя в драматической повести «Тарас Бульба». Чего стоит только одна фраза: «Черт вас возьми, степи, как вы хороши!..»

Образ Степи прошел красной нитью через творчество художника Сергея Васильковского. На его картинах — бескрайние степные просторы, живописные сельские уголки с вишневыми садами, степными речушками, древними могилами, казачьими пикетами, небольшими лесочками. В его произведениях чувствуется влюбленность в Степь.

Своеобразной полифонической симфонией, одой Степи является монументальная картина Владимира Орловского «Отдых в степи». Каждый раз, смотря на это полотно, вспоминаю строки из «Варязької балади» Евгения Маланюка:

«Від синіх меж до сіверських країн
Широчина нестримано росте,
Мов на бандурі велетенській грає
Співучим вітром припонтійський степ».

В безграничное степное пространство пролегает торная дорога. Недавно прошел дождь. Чумаки остановились отдохнуть, распрягли волов, которые разбрелись по Степи пастись. У телег горит костер. Чумаки отдыхают. Над этой идиллией возвышается бездонное небо, покрытое кучевыми облаками, которые плывут в вышине над бескрайней Степью. Так и хочется перешагнуть раму картины и пойти в эту даль.

Та Степь, о которой Николай Гоголь писал: «Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывшиеся в них, как в лесу, вытаптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше», — осталась только на страницах литературных произведений, полотнах картин и в нескольких заповедниках, как Аскания-Нова, Стрелецкая степь, Хомутовская степь, Каменные могилы. На протяжении XIX века Степь пахали плугом и серыми украинскими волами, которые впоследствии также исчезли, как и распаханная ими Степь...

На мой взгляд, настоящий дух Степи при помощи литературных и художественных средств передали природные степняки, потому что они душой и умом ощущали ее величие и сущность. Антон Павлович Чехов в упомянутой выше повести, Сергей Бондарчук в одноименной экранизации. Влюбленным в Степь был наш земляк Олесь Гончар, произведения которого наполнены степным духом. А с какой любовью выписаны образы степняков!

В живописи это лучше сделал Архип Иванович Куинджи в своих произведениях, а особенно в картинах «Туча над степью», которая, кстати, экспонируются в Днепропетровском художественном музее, и всемирно известном полотне «Лунная ночь на Днепре». Знойный полдень и прохладная ночь изображены на этих полотнах. Два вечных антипода — свет и тьма.

Именно такой была вся тысячелетняя история Степи, которая пополам пересекает легендарный Днепр—Славутич, молчаливый свидетель героической и трагической истории народов, которые сменяли друг друга на протяжении тысячелетий на одной из самых больших сцен истории человечества, каковой была наша Степь.

Наш национальный гений — Тарас Григорьевич Шевченко в трудные времена ссылки с болью в сердце писал:

«І згадую Україну,
І згадать боюся.
І там степи, і тут степи,
Та тут не такії,
Руді, руді, червоні,
А там голубії,
Зеленії, мережені
Нивами, ланами,
Високими могилами,
Темними лугами.
А тут бур’ян, піски, тали...
І хоч би на сміх де могила
О давнім давні говорила.
Неначе люде не жили».

И даже свое последнее пристанище после бытия земного Великий Кобзарь видел именно «на могилі серед степу широкого». Могилы... Степные могилы... Сколько вас в безграничном пространстве оставили на память о себе древние народы...

Степь населял древний человек в ашельскую эпоху. Носители этой культуры раннего палеолита — археантропы, которые жилы первобытным стадом, занимались собирательством, охотой, пользовались огнем. С тех пор, на протяжении более 100 тысяч лет, жизнь человека в Степи не прекращалась. Она давала животворные силы десяткам племен и народов.

Около 10 тысяч лет назад эпоха палеолита сменилась мезолитом. В Европе окончательно исчезли ледники, установилась современная климатическая эпоха, которая называется голоцен. Человек начал использовать лук и стрелы, каменные топоры. В эту эпоху окончательно сформировалась современная флора и фауна Степи. Достопримечательностью древних жителей Степи является всемирно известная Каменная Могила, которая находится в Мелитопольском районе Запорожской области.

Дальнейшая история Степи — это своеобразный калейдоскоп. Через определенные промежутки времени в Степи появлялись и впоследствии уходили в тьму веков множество народов. Возникли и распространились земледелие и скотоводство. Во времена легендарных арийцев по Степи покатилось первое колесо. Представители ямной культуры имели деревянные арбы. Они насыпали в Степи курганы, в которых хоронили своих пращуров. Этот своеобразный степной этнический котел породил арийцев на бескрайних просторах Европы и Азии. Индоевропейская языковая семья генетически связана с этим народом, творцом наших материальных и духовных основ. В нашей Степи создавался арийский эпос, который стал истоками древнеиндийской литературы.

Первым летописным народом, который господствовал в причерноморских степях почти тысячелетия, стали легендарные скифы. Геродот посвятил Скифии одну из девяти книг своей «Истории». Наиболее захватывающий эпизод в истории Скифии, бесспорно, это поход в наши степи персидского правителя Дария, который закончился позором для могущественной азиатской империи. Скифы оставили после себя произведения высокого искусства, которые в течение двух веков находят в их курганах.

После упадка Скифии на историческую сцену приходят сарматы. Они были кочевыми скотоводами. Господство сарматов в Северном Причерноморье положили конец в III—IV веках нашей эры готы. Они захватили античные города Причерноморья, которые на протяжении всего периода античной истории имели значительное влияние на культурно-исторический ареал нашей Степи.

Ужасным смерчем прокатилась лавина гуннов степями Причерноморья и пошла далее на Европу. Потом были печенеги, торки, половцы... Наступила эпоха борьбы Киевской Руси с языческой Степью. Напрасно призывал автор «Слова» руських князей к единению и борьбе с язычниками. Трагически закончились княжеские времена нашей истории. Монголо-татарское нашествие разрушило нашу государственность.

И только с появлением на исторической сцене знаменитых запорожцев в ХV веке началась долговременная борьба за утверждение государственности. Богдан Хмельницкий поднял на борьбу порабощенный народ. Более века продолжалась эпоха гетманщины, а с ликвидацией Запорожской Сечи, собственно, закончилась история древней Степи. Началась новая его история — история Степи рукотворной. Она была еще более трагической и драматической, чем предыдущая.

История Степи ХIХ и ХХ веков — это и освоение древней целины в тяжелом труде украинскими крестьянами, и закабаление их в нечеловеческой системе крепостничества, и борьба за свободу. Времена капитализма изменили традиционные пейзажи: по Степи пролегли железные дороги, из его богатейших недр капиталистический молох начал добывать полезные ископаемые. Началась деградация окружающей среды.

Ее просторы обожгло огнем сначала гражданской, а потом Отечественной войн. Миллионы славных сынов приняла Степь на вечный покой в свою землю. Черное крыло голодоморов также лишило жизни миллионов степняков.

Древняя Степь стала легендой, но она не исчезла. Современная цивилизация опустошает ее на протяжении эпохи и дореволюционного капитализма, и социализма. Годы независимости не стали началом его возрождения. Той Степи, о которой Владимир Сосюра писал:

«Ходить Степ.
Замислений Степ.
А на ньому синій,
синій жупан.
А за туманом —
туман...»

— больше не существует. Вместо тумана Степь укрыл смог металлургических и химических предприятий.

Печально наблюдать за беспорядком, который господствует в пределах географического пространства, которое называется Украиной. Половину этого пространства занимает опустошенная, но еще живая Степь. Для всех народов, которые жили до нас, она была и домом, и кормилицей, и врачом, и последним убежищем. Эти народы исчезли во тьме веков. Процесс исчезновения нас как этноса начался. За годы независимости нация потеряла десять процентов численности. Если этот процесс будет продолжаться, то через некоторое время исчезнем и мы, а новый этнос, который возобладает на этой территории, возможно, будет изучать нашу историю только для того, чтобы не повторить нашей трагической судьбы.

Во времена безгосударственности Пантелеймон Кулиш бросил ядовитые слова своим современникам: «Народе без чуття, без честі, без поваги». Прошло более века. Мир изменился, но ты, народ, остаешься все таким же. Говорить об этом горько, но нечего греха таить.

Ты уважаешь чужую историю, разговариваешь не на родном языке, поешь чужие песни, празднуешь чужие праздники! И никакого уважения к себе, к своей истории, своему краю, к памяти тех, кто боролся за волю и свободу. Пойми, что ты потерял главное — связь с землей- кормилицей, природной средой, которую ты методически уничтожаешь. Ты забыл, что связанный с ней невидимой пуповиной, ты существуешь благодаря ей, а не она — благодаря тебе. Она непобедима, покорить ее невозможно.

Пойми, что этические законы Вселенной — это такая же реальность, как и физические. Пренебрегать ими нельзя, потому что наказание неизбежно. Только гармония с собой и окружающим миром станет залогом дальнейшего существования в природной среде. Этой гармонией была когда-то Степь.

Ее дух вошел в мое сердце в раннем детстве. Я впитал его с рассказами моей бабушки Марии, которая ежегодно 22 марта пекла жаворонков, чтобы этим старинным обрядом призвать в нашу Степь весну, прадеда Семен, участника русско-турецкой войны 1877—1878 годов, который был современником Гоголя и Чехова и для которого Степь был не красивой легендой, а реальностью.

Мне повезло, потому что я видел Степь. Она начиналась за прадедовским садом, который был на Луганщине, и тянулся по пригорку далеко-далеко. Она заполняла собой глубокие овраги, где росли степные вишни, дикие груши, яблони. В конце апреля Степь укрывалась разноцветной мозаикой полевых петушков, в июне можно было любоваться голубым леном, красными маками, вязилем красочным, чабрецом, позже начинали цвести бессмертники, в конце лета появлялись кусты кермека.

Особенно цветущей Степь становилась в дождливое лето. А какое прекрасное зрелище наблюдал я во время сильного ветра: волна за волной катилась по ковыльным полям.

Степь прекрасна в любую пору года. В конце лета она становится рыжей, а поздней осенью — серой. Но наиболее прекрасна она все-таки весной: в ту пору, когда выгоняют на пастбище стадо коров, когда после зимней спячки дружные семейки сусликов выгреваются на солнышке, наполняют степной воздух своим мелодичным свистом, а в бездонном небе раздается очаровательное пение жаворонков.

Эй, суслики, где вы, злостные расхитители социалистической собственности? Советская власть руками пионеров уничтожила вас, как враждебный класс. Кому мешали вы на донецких пригорках, где жилы на протяжении тысячелетий и не то, что не съели ни одного пшеничного зерна, а даже не видели его. Последнего суслика я видел в Степи у Длинного леса, на Луганщине, а было это в середине 70-х годов прошлого века. Милые суслики, к сожалению, вас постигла судьба диких лошадей и других обитателей Степи...

Журналисты не имеют права законодательной инициативы — это прерогатива народных депутатов и высших должностных лиц страны. А вот высказать свое субъективное мнение по какой-либо проблеме в средствах массовой информации, к счастью, после Майдана пока что не запрещается.

Более пяти лет назад, должна была появиться подобная публикация, но... произошла такая досадная вещь, которая во всех серьезных соглашениях называется форс-мажорными обстоятельствами, и ее пришлось отсрочить, так сказать, до лучших времен. Не уверен, что эти времена пришли, но, убежден, публикация идеи празднования общенационального дня Степи у тогдашних чиновников на всех ступенях управленческого аппарата поддержки не нашло бы, потому что для них слово Степь означало бы не больше, чем для индейцев амазонских джунглей. Они исповедовали другие ценности.

А так хочется, давайте просто помечтаем, чтобы был общенациональный праздник Степи. Определение дать — дело народа. И чтобы степной столицей на день празднования становился один из городов Приднепровья, где бы проходили ежегодные общегосударственные фестивали Степи. На мой взгляд, это могли бы быть Новомосковск, Никополь или знаменитая Петриковка, где сохранили и продолжают народные традиции.

Почитают свою славную историю и в Новомосковске. Городской глава Виктор Иванович Литвищенко беспокоится об историческом прошлом — краеведческий музей, который назвали именем легендарного Петра Калнышевского, начал свою вторую жизнь после ремонта и обновления экспозиции. Любо глянуть.

Другое дело — Никополь. Пятьдесят пять лет прошло с тех пор, когда Александр Довженко в своем дневнике записал: «Одвідав краєзнавчий музей, або, вірніше сказати, краєзнавчий-нехочузнавчий музей в місті Нікополі, що стоїть на місці одної з Запорізьких Січей... Який огидний музей. Яке убозтво! Яке ганебне... не знаю, як назвати. Та знаю, що ні в одного народу світу такого ставлення до своєї історії не було, нема та, очевидно, і бути не може, бо це є щось абсолютно протиприродне, антикультурницьке и дике... Ганебно і сумно».

Горько об этом писать, но это правда. Если не верите, то поедьте в этот город и убедитесь собственными глазами, в каком состоянии краеведческий музей. Дело не улучшилось ни на йоту.

Прошло более полвека, сколько в городе изменилось номенклатурного люда с начальствующими портфеликами, а равнодушие и пренебрежение к своей истории, которой гордился бы любой европейский народ, остается на генетическом уровне, который был заложен в эпоху царизма и советских времен. Поэтому пока никопольчане должным образом не будут почитать свою историю и не реабилитируют себя, местом проведения праздников должна быть Капуливка, где еще помнят своих славных пращуров.

По моему убеждению, это явление можно назвать своеобразным заповедником тотальной бездуховности. Традиции этой бездуховности имеют глубокие корни. Дела в губернском городе не лучшие. Днепропетровск на всем постсоветском пространстве, бесспорно, один из самых богатых городов, и он не только не смог, но и не поднял вопрос, чтобы издать научное, и литературное наследие одного из наиболее знаменитых своих жителей. Речь идет о Д. И. Яворницком — историке нашей Степи и славного казачества. Спасибо нашим ближайшим соседям — запорожцам, которые взялись за это хорошее дело и издали уже восемь томов из двадцати. Не почитаем мы своего прошлого. О других «достижениях» губернских культуртрегеров поговорим в другой раз.

А так хотелось бы, чтобы именно у нас, на Приднепровъе появились музей Степи, научный центр Степи, который бы исследовал весь спектр проблем, накопившихся за все время ее опустошения. И наконец нация признала ее неоценимую роль в ее истории, и жизни, и в один из дней года отмечала бы праздник Степи.

И к нам, на наш праздник приезжали бы гости из других стран, где есть такое чудо, как Степь. И как бы она не называлась — прерии, пампасы, Степь есть Степь, а наша, не потому, что она родная, — самая лучшая. А там, смотри, и ООН будет отмечать Всемирный день Степи.

Возвращение к духовным источникам народа, к нашей славной истории, к истокам матери-природы, каковым является и наша Степь, остановит разрушительный процесс в душах людей и возвратит их к истинным ценностям.

Чтобы пророческие слова Кобзаря, с которыми он обращался к мертвым, живым и нерожденным, не терзали душу за наше национальное ничтожество, что мы «славних прадідів великих правнуки погані», которые неспособны сплотиться, чтобы создавать новую прекрасную Украину. Поймите, что только в единении на пути к общей светлой цели строительства государства

«...забудеться срамотна
Давняя година,
І оживе добра слава,
Слава України».

Люди, я хочу, чтобы дух нашей Степи разбудил ваши души и дал жизненное вдохновение!