ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ТУПИК

Легкий электоральный шок от результатов выборов прошел, кажется, даже у социологов. В кулуарах украинского политикума заключают пари на конфигурацию будущего парламентского большинства. И только в нескольких округах до сих пор идут затяжные, в меру кровопролитные бои, в том числе и в 35-ом избирательном округе Днепропетровской области. От исхода этих — в основном, юридических баталий зависит больше, чем это кажется на первый взгляд. По сути, сегодня в 35-ом округе и вокруг него решается фундаментальный вопрос украинской демократии. Вопрос о том, кто определяет исход избирательного процесса — избиратель, который пришел на участки, или власть (в данном случае — власть судебная). Пока что ситуация складывается не в пользу избирателя.

Напомним фабулу скандала. Сразу после того, как окружная избирательная комиссия 35-го округа вынесла решение о результатах подсчета голосов и о победе Виктора Драчевского (3 апреля 2002 г.) , его конкурент народный депутат Александр Жир подал жалобу в Центризбирком, где потребовал признать выборы в округе недействительными, сославшись на то, что при подсчете голосов на 58 участках из 92 были допущены нарушения закона. 7 апреля ЦИК своим решением обязала окружную избирательную комиссию до 10 апреля организовать «уточнение сведений протоколов участковых избирательных комиссий». Окружная избирательная комиссия «уточнение сведений» организовала. По уточненным данным, перевес В.Драчевского несколько уменьшился (до 693 голосов), но все же остался несомненным. По крайней мере, для окружной избирательной комиссии и для Центризбиркома, который 9 апреля признал В.Драчевского народным депутатом Украины от 35 -го одномандатного округа.

А.Жир снова подал жалобу, но теперь уже в Верховный Суд Украины. В жалобе он просил отменить постановление ЦИК об уточнении данных протоколов участковых избиркомов и признать выборы в 35 -ом округе недействительными. Основанием для такого требования, по мнению адвокатов А.Жира, служит то, что на каждом из спорных (с точки зрения результатов) участков было два протокола, причем данные одного расходились с данными другого. Правда, речь шла уже не о 58 участках, как при подаче жалобы в Центризбирком, а всего о 8.

Верховный Суд 15 апреля принимает, скажем так, «соломоново решение»: расхождение в данных протоколов на 8 оспоренных участках не является достаточным основанием для того, чтобы выборы объявить недействительными (согласно закону, для этого в 35-ом округе аналогичная ситуация должна была бы сложиться на 23 участках). Поэтому в решении ВС жалоба А.Жира была удовлетворена частично: выборы были признаны действительными, но Верховный Суд обязал ЦИК пересмотреть их результаты. Причем данные по 8 оспоренным участкам при этом не учитывать. Позже адвокаты А.Жира заявили, что без учета злополучных 8 участков победа в электоральной гонке может достаться их клиенту. И арифметически это действительно так.

Такова, так сказать, внешняя сторона дела. Однако есть ряд вопросов, которые никто, по сути, не поднимает. Ни народный депутат А.Жир, ни судебные органы, ни международные организации, следившие за ходом выборов и стоящие (по определению) на страже украинской демократии. Но остаться без ответа эти вопросы не должны.

Вопрос первый: почему Верховный Суд, рассматривая жалобу А.Жира на решения Центризбиркома, не вызвал в судебное заседание кандидата в депутаты В.Драчевского? Разумеется, дело непосредственно касалось двух сторон конфликта: народного депутата А.Жира и Центральной избирательной комиссии. Но Гражданско-процессуальный кодекс Украины, под действие которого подпадает описанная выше ситуация, недвусмысленно указывает в статье 243- 19 на то, что «У судове засідання для участі у розгляді скарги, заяви викликаються: заявник, представник Центральної виборчої комісії, заінтересовані особи». Вряд ли у кого-то есть повод сомневаться в том, что В.Драчевский в этом деле — лицо заинтересованное. И решение Верховного Суда априори могло затронуть его интересы. Не вызвав В.Драчевского в судебное заседание, Верховный Суд фактически лишил его права на защиту собственных интересов.

Второй вопрос — количество участков, оспариваемых А.Жиром. В первой жалобе — в Центральную избирательную комиссию — он ссылался на якобы имевшие место нарушения при подсчете голосов на 58 участках. До Верховного Суда почему-то дошли только 8. Но это не просто 8 участков. Это участки, расположенные в Никополе, на которых с явным преимуществом победил В.Драчевский. Поневоле напрашивается вывод о том, что именно желание аннулировать результат по этим 8 участкам, а вовсе не беспокойство о честном подсчете голосов двигало народным депутатом А.Жиром при подаче жалобы в Верховный Суд. С точки зрения предвыборной (а точнее, поствыборной) тактики — явление нормальное. Но на евростандарт демократии, пожалуй, не тянет.

Третий вопрос — расхождения в данных копий протоколов. Вопрос непростой, ибо скандал как раз и начался с того, что обнаружилось расхождение между данными комиссий и данными наблюдателей со стороны А.Жира. Так вот, почему-то данные наблюдателей А.Жира расходятся не только с данными комиссии, но и с данными всех остальных наблюдателей. Как объяснить такую «избирательность» в несовпадении данных?

Все эти вопросы, по идее, не должны были давать покоя Верховному Суду. Но суд принял, кажется, самое легкое решение из всех возможных. Ведь casus belli был как раз в несовпадении данных протоколов. Вынося решение, суд, по- видимому, рассуждал так: раз на участке есть два протокола с разными данными, оба заверены печатью и подписями, и ни на одном не стоит надпись «уточненный», то нельзя установить, какой из них подлинный, а какой — не подлинный. Стало быть, безопаснее вообще отменить результаты выборов на том или ином участке.

Однако с этой логикой трудно согласиться. Особенно если учесть, что это «простое» решение лишает 11 тысяч избирателей права выбора. И трагизм ситуации в том, что упомянутые выше расхождения в данных протоколов на 8 участках не являются достаточным основанием для признания выборов недействительными — даже на этих участках. Посмотрим, что говорит закон о возможности признания выборов недействительными. Закон Украины «О выборах народных депутатов Украины» (ст. 70 ч.1) гласит, что признать выборы недействительными на отдельных избирательных участках может и окружная избирательная комиссия при наличии нарушений, «вследствие которых невозможно достоверно установить результаты волеизъявления избирателей на избирательном участке». Но в том-то и дело, что достоверно установить результаты волеизъявления на этих 8 избирательных участках было и остается возможным.

Во-первых, расхождения в протоколах, ставшие причиной спора, в большинстве своем не касались непосредственно голосов, отданных за кандидатов — Драчевского и Жира. Данные не совпадали по другим позициям — общему количеству проголосовавших, количеству бюллетеней, признанных недействительными, и т. д.

Во-вторых, даже в сумме расхождения в данных протоколов несравнимы с количеством голосов, отданных за основных претендентов. Возьмем, к примеру, участок №3. Здесь расхождения в данных протоколов составляют 38 голосов. В то время как счет в борьбе кандидатов — 576 на 309 в пользу Виктора Драчевского. Может ли такое (в 38 голосов) расхождение говорить о том, что результаты волеизъявления граждан нельзя выявить? Наверняка нет. На участке №12 похожая картина: расхождение составляют 64 голоса, а разница (592 против 360) — 232 голоса. Неужели по этим данным нельзя понять, кого на этих участках хотел выбрать депутатом избиратель в городе Никополе?

Еще меньше, чем юридических, оснований моральных и политических. Получается, Верховный Суд с подачи Александра Жира отменил результаты выборов на 8 участках, где 31 марта проголосовало 11 тысяч избирателей. Возможно, цифра во всеукраинском масштабе далеко не астрономическая. Но это все же 11 тысяч человек, у которых есть конституционное право отдать свои голоса и которые этим правом в день выборов воспользовались. Теперь они вынуждены признать, что голосовали «впустую», что результаты из волеизъявления никем не учтены. Тем более, что подобный прецедент уже был на прошлых выборах и в том же округе. Тот же кандидат в депутаты — Александр Жир — через Верховный Суд добился пересмотра результатов, в Никополь выезжали представители Центризбиркома и выборочно пересчитали голоса чуть ли не по всему округу. Вполне логично было бы этот «подвиг» повторить и на этот раз. Если есть спорные 8 участков, достаточно пересчитать там бюллетени и не нарушать конституционные права граждан. Но Верховный Суд решил иначе.

Так кто же на самом деле должен выбирать парламентариев — избиратель или власть? С точки зрения европейских стандартов демократии, власть не должна диктовать избирателю, кого и как выбирать. На деле часто выходит наоборот. О том, как «назначаются» и поддерживаются депутаты властью исполнительной, написано и сказано много. А властью судебной? Вокруг 35 -го округа сегодня сложилась интересная ситуация. Избиратель сказал свое слово, изъявил свою волю. А высшая судебная власть — в данном случае Верховный Суд — результаты этого волеизъявления фактически отменила. Так кто же в округе №35 выступает в качестве избирателя — сам избиратель или орган судебной власти, пусть даже самый правомочный с точки зрения властной иерархии?

И дело тут даже не в политической окраске. На месте Александра Жира из «Нашей Украины» и самовыдвиженца Виктора Драчевского могли оказаться, допустим, Иванов из «Демсоюза» и Петров из «Блока Юлии Тимошенко». Дело в довольно опасном прецеденте, который создается сегодня в округе №35. Юридические коллизии вокруг выборов в этом округе способны завести в электоральный тупик всю избирательную систему страны, которая и так далека от совершенства. Ведь в будущем можно будет отменить любые выборы, любое волеизъявление граждан — стоит лишь найти расхождения в протоколах наблюдателей и комиссий, хотя бы незначительные и не влияющие на результаты. Дело не в масштабах — с помощью этой технологии можно отменить выборы, где один кандидат выиграл у другого с перевесом и в 10 тысяч, и в 20 тысяч голосов. А последнее слово будет все равно за судебными органами или же за органами прокурорского надзора, что в данном случае не так важно. Фантастика? Не думаю.