Еще раз об уроках «кассетного» скандала,

Профессор Владимир Василенко чуть ли не первым взялся за системный анализ кассетного скандала как явления, на первый взгляд, чрезвычайно сложного, а с другой стороны, совсем простого. Заслуживает уважения аргументированная и честная, хотя и горькая для Украины, оценка всех предпосылок кассетного скандала. Особенно это касается персональных «заслуг» тогдашнего Президента Украины Леонида Кучмы в создании того гнойника на верхних этажах власти (по словам профессора Василенко), разрез которого осуществил кассетный скандал. Можно задать вопрос: а куда пошла бы Украина, если бы этот разрез не произошел? Ведь конституционная почва к третьему сроку уже полностью легитимно была создана. Все силовики с опытом избирательной кампании 1999 года на местах, губернаторы выстроены, избирательные комиссии в руках, СМИ под прессом темников. Большая приватизация почти завершилась. Так как надо. Оппозиция где-то там плетется. Президентские выборы 2004 года были бы себе таким простым техническим заданием. Но что творилось бы с Украиной после этого!

Здесь стоит вспомнить, что оба РУХа, принимавшие участие в выборах 1999 года, по сути, на стороне президента Кучмы, так до той поры и не объединились бы и вряд ли представляли собой реальную силу сопротивления. Ведь без кассетного скандала не было бы ни акций «Украина без Кучмы», да и Оранжевая революция вряд ли состоялась бы.

Профессор Василенко, по-видимому, впервые из беспристрастных аналитиков посмотрел на кассетный скандал не только как доктор юридических наук, но и как Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины, имея достаточно большую дипломатическую практику. Заглядывая в глубины зарождения кассетного скандала, профессор Василенко пишет: «Ведя борьбу за президентскую должность (1994 г.), Л. Кучма опирался на финансовую, политическую и моральную поддержку российского истеблишмента, которую он использовал, нарушая этические нормы и украинское законодательство». Потом якобы Россия отблагодарила Кучму как неблагодарного должника за 1994 год, когда он начал кое-что возвращать на Запад в европейском и в евроатлантическом смысле. Отдавая должное Леониду Кучме за его европейскость, не следует забывать, что делал он это часто не по собственной инициативе, а в результате европейской конъюнктуры, и главным образом под давлением национально-демократических сил в Украине. Но как только Россия прижимала, он достаточно легко менял внешнеполитическое направление. Еще до начала кассетного скандала он, по сути, исключил евроатлантизм из лексикона МИДа. Даже в посольства Украины поступило соответствующее распоряжение. Уже не говоря о замене соответствующих персоналий.

Еще совсем недавно были очень популярны версии, что Советский Союз развалило ЦРУ США и лично Бжезинский. Конечно, эта глупость вряд ли воспринимается серьезными аналитиками сейчас. Хотя вряд ли кто станет отрицать, что ЦРУ имело там свой участок работы. Что-то приблизительно то же складывается и с кассетным скандалом. Не было бы убийства Георгия Гонгадзе, не было бы циничных разговоров в президентском кабинете относительно журналиста и политических оппонентов, не было бы жестокого избиения Подольского — мог бы произойти кассетный скандал, а потом «Украина без Кучмы»? Нет, его бы не было в политическом смысле. Разве что грубая нецензурщина гаранта стала бы предметом исследования специалистов политической этики.

Версия о том, что Россия организовала кассетный скандал, может существовать, но она встречает серьезный контраргумент: скандал организовала Россия, а использовали его США. Записи и самого Мельниченко получила не Россия, а США. Если бы США подозревали, что Мельниченко работал или работает на Россию, его бы и близко не пустили в США, тем более не предоставили бы ему политическое убежище. Кольчужный скандал был выгоден не России, а США. Ведь именно после кассетного скандала Кучма в 2002 году на СНБО принимает новую Стратегию сотрудничества с НАТО, где впервые говорится о возможности присоединения Украины к НАТО. Ведь именно после него Кучма принимает непопулярное прежде всего для него решение отправить бригаду в Ирак. Ведь именно после пика кассетного скандала Кучма соглашается ввести в «Закон об основах национальной безопасности» формулу о возможности присоединения Украины в будущем к НАТО, потом включает эту же формулу и в Военную доктрину. Вопреки желанию и рекомендациям США Кучма принимает участие в Пражском саммите НАТО, где впервые начинается более активная плановая форма сотрудничества Украины с НАТО — впервые подписывается, но не Кучмой, а Зленко «Ежегодный план сотрудничества Украины с НАТО». То есть сотрудничество приобрело плановый характер. Какие же здесь интересы России? Как раз все наоборот. Кассетный скандал ускорил евроатлантическое движение Украины и в законодательном, и в практическом плане. Следуя логике профессора Василенко, здесь просматривается скорее работа не российской СВР, а американского ЦРУ. А главное не в том, брали чьи-то спецслужбы участие в кассетном скандале или не брали. У таких больших государств, как США и Россия, спецслужбы — это составные элементы большой политики. Они этого не боятся, не зря же и в США, и в России президентами были выходцы из спецслужб. Главное в том, что почву для кассетного скандала, его фундамент сконструировало руководство украинского государства, а не чьи-то спецслужбы. А кто и как его использовал — это уже другая тема.

Гнойник начал зарождаться в 1999 году, когда были запущены механизмы вседозволенности и отшлифованы во время президентских выборов. А сил он набрал в 2000-ом после победы. Когда им уже казалось, что ничего невозможного нет. Именно тогда он и треснул. И не потому что евроатлантический вектор становился неотвратимым. Как раз наоборот.

Кассетный скандал стал прямым следствием сложившейся кланово-олигархической системы. Она сформировалась в период президентства Леонида Кучмы и до сих пор не только не изжита, а, наоборот, продолжает процветать. Неслучайно Леонид Кравчук во время телемарофона «Українська незалежність» на «5 телеканале» сделал горький вывод: «Тогда, если бы у нас было эффективное, профессиональное, ответственное правительство, которое возглавлял Кучма, Украина могла много чего сделать: и «прихватизацию» остановить, и реформы начать — если бы правительство было другим. То было правительство, которое делало все для того, чтобы это не произошло. Леонид Кучма думал и всегда говорил: больше власти — больше полномочий. И он предложил декреты, которые очень много уничтожили в украинской экономике... Леониду Даниловичу всегда задавал вопрос: больше полномочий или умения пользоваться полномочиями, что для вас важнее? Он предпочитал больше полномочий. То была моя самая большая ошибка, когда я предложил такое правительство — оно не начало реальных шагов», — подытожил первый президент.

Причины кассетного скандала следует искать во внутренних проблемах украинской власти. В первую очередь, в фатальном непонимании большей частью нашей элиты исторических задач, стоящих перед ней.

После референдума о независимости в 1991 году власть в Украине осталась в руках партийно-хозяйственной номенклатуры. И это естественно, так как реально ее быстро заменить было просто физически невозможно. Через этот необходимый этап прошли все страны бывшего социалистического лагеря. Даже такие, как, например, Чехия, которая имела давние демократические традиции и достаточно подготовленную элиту. Сложно было в Словакии, Венгрии, странах Балтии. Болгарии пришлось пережить возврат коммунистов к власти, а затем их последующий крах с печальными экономическими результатами.

Что же говорить об Украине, где национально-демократическое движение по объективным и субъективным причинам было гораздо слабее и охватывало, в отличие от Польши или стран Балтии, не все регионы. Но если у наших западных соседей недостаточный демократический потенциал компенсировался национальной ориентацией большей части политической, хозяйственной и научной элиты, то в Украине положение отягощалось многолетней денационализацией и психологической настроенностью на Россию в восточных и южных областях.

В таких условиях перед украинскими национально-демократическими силами стояла сложнейшая задача тотальной мобилизации для формирования в условиях независимой страны контроля над государственным и хозяйственным аппаратом и его последующей трансформации. Коалиция, пусть временная, с национально-ориентированными коммунистическими аппаратчиками была насущной необходимостью, что должно было если не предотвратить создание олигархических структур, то, по крайней мере, сильно ослабить и затормозить этот процесс. И такую форму сотрудничества Леонид Кравчук предлагал, но от нее его возможные партнеры отказались. К сожалению, наши национал-демократы оказались не в состоянии понять и решить эту сложнейшую задачу. Не вся, но значительная часть вины за нынешнее положение лежит именно на них, корни ее в том важнейшем для страны периоде начала 1990-х гг. Отсутствие такой коалиции стало слабостью украинской власти, что и привело к избранию президентом Леонида Кучмы на выборах 1994 года. Многие национал-демократы предпочли крепкого хозяйственника, хоть и бывшего некоторое время секретарем парткома «Южмаша», членом ЦК КПУ, делегатом XXVII и XXVIII съездов КПСС. Кучма был не просто альтернативой Кравчуку, его избрание должно было помешать возможной коалиции первого президента Украины и национал-демократов. Перекрасившийся партийно-хозяйственный аппарат именно этого боялся больше всего. Даже если угроза оставалась потенциальной.

И когда страна подошла к решающим президентским выборам 1999 года и только слепому не видно было создания авторитарной модели государства, оппозиция не смогла объединиться. Более того, она подыграла Леониду Кучме, штаб которого придумал для одурманивания электората так называемое противопоставление его и Симоненко. При этом видные деятели из числа национал-демократов прекрасно это сознавали и своим участием в выборах на стороне авторитарного президента способствовали закреплению и усилению той кланово-олигархической системы, творцом которой был Леонид Кучма.

Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Часть национал-демократов была инкорпорирована во власть. Упомянутые Василенко Борис Тарасюк и Владимир Огрызко являются убежденными евроатлантистами. Однако этого было явно недостаточно, чтобы проложить такой курс украинской внешней политики. Участие в авторитарной власти отдельных представителей национально-демократических сил не меняет ее характера. Более того, оно крайне вредно, так как создает иллюзию возможной ее трансформации. К тому же это раскалывает оппозиционные силы и тем самым усиливает власть. Леонид Кучма не хотел и не собирался двигаться в западном направлении, все кивки и заявления, формирование советов и прочих организаций было только маскировкой политики сохранения режима и попыток остаться наверху властной пирамиды.

Первое президентство Леонида Кучмы показало его настойчивое стремление к монополизации власти, к авторитаризму и продлению пребывания на посту на неопределенный срок. И когда в 1999 году в ходе очередных президентских выборов появилась реальная возможность радикально изменить устройство страны, направить ее развитие по демократическому пути при всех его сложностях, именно инкорпорация во власть части национально-демократической оппозиции, ее фактическая сделка с режимом не позволила это сделать, и уникальный исторический шанс был бездарно упущен. В предвыборном штабе Кучмы участвовали как приглашенные московские политтехнологи, так и некоторые деятели из национал-демократов. Интересно, им такое соседство, участие в такой грязной избирательной кампании не казалось несколько иррациональным? Видимо, не очень. Они или на самом деле не понимали, или думали, что кривая как-то вывезет, или вообще на все махнули рукой. Хуже слепого тот, кто не хочет видеть очевидного. Сомневающихся можем отослать к архиву «Дня» за 1997—1999 годы. И тогда станет очевидным, что в обнародованных пленках, в принципе, не оказалось ничего такого, о чем бы общество не знало.

Кассетный скандал стал следствием внутренних проблем власти. Этот гнойник вскрылся бы в любом случае. То, что это сделал Мельниченко с помощью Александра Мороза, — фактор случайный. Если не этот скандал, так другой.

Растерянность Кучмы в первый период кассетного скандала связана не с тем, что он стал жертвой интриг соседнего государства, а именно с внутренним характером подготовки и осуществления этой операции. Если бы хоть какие-то внешние следы были обнаружены или они проявились, а это случилось бы обязательно, то последствия для власти тогдашнего президента не стали бы столь разрушительными. Проще всего обвинить в этом внешние враждебные силы, раскрутить соответствующую информационную кампанию и т.д. Алгоритм действий давно известен и успешно опробован, даже если бы обнаружились другие скелеты в шкафу.

Несомненно, что Москва добилась серьезных результатов в использовании последствий кассетного скандала. Но основная вина за это лежит не на Первопрестольной. В конце концов, обвинять соседей, что они воспользовались нашими неурядицами бессмысленно. Проблема в том, что наша власть, независимо от персоналий, часто действует не в интересах Украины, к радости наших врагов и так называемых стратегических партнеров. Надо не создавать условий для того, чтобы внешние силы могли вести себя так. Вот тогда и разговор был бы другим. В том числе и по газу.

Сегодня многие эксперты размышляют, хватит ли у власти политической воли, чтобы довести дело Кучмы до конца, дойдет ли оно до суда и главное — произойдет ли моральное оздоровление общества, которое усвоит уроки 10-летней давности. Кстати, последнее может произойти только в том случае, если те, кто в 1999 году играл на поле Кучмы и в его пользу, разделят с ним ответственность за последующее развитие страны не по демократическому, а по авторитарному пути.