Есть музей — будет и Суха?

Слободу Суха на Полтавщине называют родиной классика украинской литературы Олеся Гончара, хотя, как известно, родился он в поселке Ломивка под Днепропетровском. Тем не менее, биографическая ошибка, зафиксированная во многих энциклопедиях и словарях, появилась совсем не случайно: после смерти матери трехлетнего малыша забрали на воспитание ее родственники из Сухой. Так Сашко Биличенко с рабочей окраины Днепропетровска стал сельским хлопцем с Полтавщины Олесем Гончаром. Вырос он в хате деда и бабушки, где сегодня находится музей-усадьба, за которой присматривает племянница писателя Татьяна Бондаревская. Ежегодно Суху посещают десятки экскурсий и туристических групп со всей Украины, ближнего и дальнего зарубежья. Собираются в Гончаровой хате на памятные даты односельчане, родственники и знакомые. Многие едут сюда, чтобы понять истоки его творчества, ощутить живую связь с ушедшей эпохой. «В хате, где рос Олесь Гончар, мы почувствовали могучую силу его украинского духа. Пусть никогда не зарастет тропинка к этой славной хате», — записал в книге музея-усадьбы поэт Иван Драч.

Между тем, Суха при советской власти была признана «неперспективным» селом, хотя находится всего в тринадцати километрах от районного центра Кобеляки. В прошлом многолюдная слобода, населенная потомками казаков, сегодня поражает приезжих количеством заброшенных хат и высокими бурьянами. Местная власть находится в соседнем селе Кировское, а из общественных зданий сохранились магазин, где продают хлеб по записи да божий храм, чудом уцелевший в годы войны. «Вот тут, — показывает директор усадьбы-музея Татьяна Бондаревская, — была начальная школа, в которую ходил маленький Олесь». К дедовой хате, ставшей музеем, нужно спуститься по улице вниз. После войны этот край села бывшие фронтовики назвали Буда, а на другой стороне находится Пешт. Родовое гнездо Гончаров в Буде живо и сегодня — рядом с музеем-усадьбой живут близкие родственники писателя. Их фамилия в селе появилась не случайно — в Сухой многие занимались ремеслами, в том числе, и гончарным делом. Во времена Екатерины ІІ казацкой слободой на Полтавщине наделили неспособного к хозяйству помещика Леонтьева. И тот довел ее до того, что начал распродавать суховскую землю. Глинище, в котором гончары брали сырье для своей продукции, помещик за бесценок продал некоему пану Гаве. Таким образом предки писателя оказались без глины и вынуждены были заняться столярным делом. С тех пор по-уличному их называли Столяривцами. Дед писателя Гаврило, например, сам изготовил из дуба домашнюю мебель — стол и стул, которые сегодня стоят в музее. Свою хату он построил в 1892 году. В ней вместе с женой Евфросиньей Пилипенко, они вырастили троих детей — Якова, Татьяну и Устю. Средняя дочь в пятнадцать лет уехала на заработки в Екатеринослав, нынешний Днепропетровск, где на заводе повстречалась с Терентием Биличенко. Поженились они перед Первой мировой, а вскоре родилась дочь Шура — старшая сестра писателя Александра Терентьевна, которая до сих пор живет в Ломовке. После возвращения с фронта Терентий Биличенко начал строить свой дом. В декабре 20-го на его строительстве мать Олеся Гончара простудилась и умерла. Тогда маленькому Саше шел третий год, и родственники из Сухой, видя недовольство мачехи, забрали его на воспитание. С того времени мальчик жил в доме деда и бабушки, которые заменили ему отца и мать. Татьяна Бондаревская рассказывает, что бабушка Прися была очень набожным человеком и внука воспитывала в том же духе. Каждый вечер перед сном они становились перед иконами, благодарили Бога за прожитый день и просили, чтобы день грядущий был не хуже. Потом залазили на печь, и до сна бабушка рассказывала внуку сказки и бывальщины, пересыпая речь пословицами и поговорками. В 1926 году Сашко пошел учиться в Суховскую рабоче-крестьянскую школу. Через два года старший брат матери — дядя Яков, работавший директором сенного завода, забрал своего племянника в село Хоришки. Именно там способного мальчика заметил учитель украинского языка и литературы, который был большим поклонником поэзии Александра Олеся. По его совету талантливый ученик начал посылать свои заметки в газету, подписываясь Олесь Гончар. Вместе с дядей Яковом Олесю пришлось менять места жительства и учебы, однако на выходные и праздники он спешил к бабушке в Суху. «Бабуся — самый родной человек, она была для меня как образ самого народа», — писал позднее Олесь Терентьевич. После семилетки Олесь Гончар устроился «расходным» корреспондентом в районную газету «Развернутым фронтом», а в трудном 1933 году поехал на учебу в Харьковский техникум газетного искусства. Однако жизненный путь еще не раз приводил его в родное село. В начале войны бывший студент университета, отправившись на фронт, попал в немецкий плен. Осенью сорок первого, по словам Т. Бондаревской, Олесь Гончар оказался в рабочем лагере на Полтавщине, но смог передать весточку родным и был выкуплен ими у полицаев за продукты. После войны Олесь Терентьевич неоднократно приезжал проведать свою родню в Сухой. Он живо переписывался с родственниками, односельчанами и близкими людьми из соседних сел. Его сильно поразило то, что Суху в 60-е годы власти признали неперспективным селом. Насколько мог, влиятельный писатель старался помочь землякам: по его просьбам в село подвели газ, заасфальтировали главные улицы и построили детский сад-школу. Последний раз Олесь Гончар побывал в Сухой в 1986 году. Еще при его жизни односельчане неоднократно поднимали вопрос о создании музея-усадьбы и обратились к писателю с коллективным письмом. Тем не менее, Гончар в ответ сказал, как отрезал: «Лишь бессовестный человек может при жизни ставить себе памятники и музеи». К идее создания мемориального музея-усадьбы в Сухой земляки, друзья по перу и вдова писателя Валентина Даниловна вернулись уже после его смерти. Наконец, к пятилетию смерти выдающегося писателя — летом 2000 года состоялось торжественное открытие. Участие в нем приняли президент Л. Кучма, академик П. Тронько, поэты Иван Драч, Дмитро Павлычко, а также тысячи полтавчан и приезжих — почитателей творчества Гончара. Средства на ремонт усадьбы выделило правительство, которое тогда возглавлял Виктор Ющенко. Старую хату, много видавшую на своем веку, капитально отремонтировали и покрыли новой крышей, правда, в спешке сделали холодный цементный пол и не поставили сигнализацию. Впрочем, и на том большое спасибо. В обустройстве музея-усадьбы, вспоминает Т. Бондаревская, участвовало все село. Многие дарили старинные одеяла, домотканые дорожки, рушники, утюги, глечики и другие предметы домашнего обихода 20—30-х годов. По украинскому обычаю в хате рядом с иконами обычно висел вышитый портрет Тараса Шевченко. Тот, что был у семьи Гончаров, за долгие годы выцвел и полинял — нужно было искать новый. Бывшая учительница украинского языка Александра Романченко вышила портрет Кобзаря и передала музею. Однако в хате сохранилось немало и настоящих вещей, которые помнят маленького Олеся. Старая мебель и посуда, кованая кровать, заработанная дядей Яковом у пана, прялка, за которой сидела молодая мать писателя, а также часы с кукушкой, прадедовский самовар и личные вещи бабушки и деда. Во второй половине хаты ютится литературная часть, повествующая о жизненном пути и творчестве самого Олеся Гончара. Здесь, кроме личных вещей писателя, можно увидеть уникальные документы и письма, альбомы и книги, многие из которых имеют автографы и дарственные надписи известных литераторов и общественных деятелей. «Литературная часть музея, — говорит Т. Бондаревская, — за восемь лет его работы увеличилась настолько, что давно не помещается в экспозиции. Многие экспонаты приходится держать под кроватью и в старой скрыне бабушки Приси, где когда-то хранилось ее приданое». Часть экспонатов даже пришлось разместить... в сарае, что стоит на усадьбе возле древней груши, посаженной прадедом Олеся Гончара. Эту проблему изучали местные чиновники и посоветовали «уплотнить» экспозицию, поместив часть документов и книг в прихожей — возле печки, на которой бабушка рассказывала сказки маленькому Олесю. «Допустить этого никак нельзя, — считает Т. Бондаревская. — В таком случае пропадет ощущение исторической эпохи и украинского сельского быта, среди которого проходило становление личности Олеся Гончара. Ведь за этим столом собиралась семья, здесь пекли пироги, пили чай или пели песни. Люди жили в обычной сельской хате, а вовсе не в литературном музее».

Между тем, у директора музея-усадьбы созрело предложение разместить литературную часть в расположенном неподалеку здании детского сада-школы, которое было построено благодаря хлопотам самого Олеся Гончара. Сегодня оно стоит без окон и дверей, а вход зарос двухметровой амброзией. В свое время школу закрыли, детей теперь возят в соседние села. «Несколько лет, — рассказывает Т. Бондаревская, — здание стояло закрытое и вполне целое. Затем срезали батареи отопления, и это стало сигналом — из школы потащили все, что можно унести». Чтобы спасти здание и использовать в общественных целях, Татьяна Владиславовна попросила передать его музею. «Здесь прекрасные светлые комнаты, — показывает она, — и очень крепкие стены. Пол, двери и окна можно восстановить. Тут может разместиться не только литературная часть музея. В одной из комнат нужно сделать кинозал для просмотра видеофильмов, в другой — библиотеку. Вообще, бывшая школа должна стать культурным центром имени Олеся Гончара, где могут проходить различные мероприятия и конференции». С этим предложением Т. Бондаревская поехала в Полтавскую облгосадминистрацию. Там ее принял и выслушал заместитель губернатора. «После этого, — рассказывает директор, — в село приехала комиссия, осмотрела здание и составила смету, из которой следовало, что ремонт обойдется в 324 тысячи гривен. Такой суммы в области не нашлось, хотя, откровенно говоря, она мне кажется чересчур завышенной». После этого Т. Бондаревская стала искать частных спонсоров, тем более, что сейчас много говорят о развитии зеленого туризма. Однако вскоре она пришла к выводу, что на Полтавщине заинтересованных людей найти практически невозможно. «Если человек при деньгах, — говорит директор, — то у него глаза в виде долларов. Он смотрит на все через эту призму. Даже не верится, что раньше были меценаты, которые строили церкви, школы, лицеи. Неужели Украина настолько деградировала?» Полтавская областная власть поиску спонсоров не способствовала. Директор музея обращалась с письмом в Секретариат Президента, но оттуда все послания спускают в облгосадминистрацию, а затем они попадают в район, где на культуру особых средств не было никогда. «В Кобеляках, — грустно улыбается директор музея, — все хватаются за голову и говорят: откуда взялась эта Бондаревская?»

«Откровенно говоря, — рассказывает Татьяна Владиславовна, — по образованию я — не музейный работник, а журналист. И хотя родилась в Сухой, долгие годы жила и работала за пределами Украины. Позднее вернулась на родину, сначала в Кобеляки, а потом переселилась в Суху. Очень хочется верить, что у нашего села есть будущее. Эту надежду вселяет музей, объединяющий односельчан. Потому что на праздники и в памятные дни мы собираемся в доме-усадьбе. Туда приезжают люди, которые помнят Олеся Терентьевича и почитают его творчество». Вообще, оптимизм директору музея внушает то, что Суху посещает много школьных экскурсий и туристических групп. Когда в 2000 году открылся музей-усадьба, в село стали наведываться самые неожиданные гости. Приезжали люди из самых разных уголков Украины и даже из России, где живет немало украинцев, в том числе и полтавчан. «Как-то раз, — вспоминает Т. Бондаревская, — приехала очень пожилая женщина, которая уехала из Сухой еще в период коллективизации. Вспоминала о том, что Олесь дружил с ее племянником. Несмотря на то, что ей было 92 года, она перечитала и помнит все произведения О. Гончара. Так вот, эта женщина, услышав, что Суха умирает, сказала прекрасные слова о том, что музеи нам нужны даже посреди пустой степи. Потому что мы столько забыли и утратили, что нужно все возрождать. Есть музей, на прощание сказала она, — будет и Суха. И это говорила женщина, которая имела два класса образования!» После того, как на повороте возле Кобеляк поставили указатель «Музей-усадьба Олеся Гончара», в Суху стали приезжать и иностранцы. Были поляки и немцы, которые, как оказалось, читали «Собор» и другие произведения. Запомнился один англичанин по имени Питер. Он приехал в Кобеляки, где открывали частную школу. «Этому англичанину, — рассказывает Т. Бондаревская, — так понравилось в Сухой, что он все время говорил: здесь должен быть заповедник. По его словам, нужна социальная программа по развитию этого села, тем более, что оно находится не в какой-то глуши, а недалеко от оживленной автомобильной трассы. К сожалению, у нас далеко не все так думают». Сама Татьяна Владиславовна надежды не теряет. Она рассказывает историю, которая взволновала ее односельчан. Помещик Леонтьев, что натворил немало злых дел в Сухой, решил осушить речку Осьмачку после того, как в ней утонула его дочь. Как гласит местное предание, он приказал своим слугам просмолить мешки с овечьей шерстью и забить ими родники, которые питали водоем. С тех пор речка обмелела, а ее пойма сделалась сухой. Однако в тот год, когда в селе открылся музей О. Гончара, из-под земли неожиданно вновь начали бить четыре родника. Необычное явление, говорит Т. Бондаревская, жители Сухой расценили как особый знак свыше.