Гомольшанские леса на Харьковщине хотят «окультурить»

Более двух месяцев в Харьковской области продолжается борьба вокруг Национального природного парка «Гомольшанские леса». Этот конфликт является довольно типичным для нашей страны (и не только). Он — маленькое отражение мирового противостояния между охраной природы и бизнесом, основанным на ее эксплуатации. Идеи охраны природы в данном случае отстаивает научно-технический совет парка, который состоит преимущественно из ученых-биологов Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина. Бизнес олицетворяет глава Змиевской районной государственной администрации, член Партии Регионов Евгений Владимирович Мураев и директор парка Иван Александрович Северин. Ученые из научно-технического совета боятся, что с приходом «настоящего хозяина» Северина деятельность парка будет направлена исключительно на получение прибыли, что будет оставлять мало места собственно охране природы и научным исследованиям.

Глава райгосадминистрации никоим образом не отрицает, что планирует превратить парк в прибыльное коммерческое предприятие путем развития инфраструктуры, которая должна привлекать туристов: обустройство кемпингов, экскурсионных маршрутов, построение «казацких сел», организация элитной рыбалки и др. Сотрудники парка и члены научно-технического совета обвинялись в «запущенности»» леса, который, дескать, является опасным для жизни и здоровья посетителей, «неконтролированном размножении животных», которые буквально терроризируют местных жителей, и т.п. Все это происходит на фоне обычного для нашей страны безразличия населения даже на уровне района.

ЗАЧЕМ И КАК ОХРАНЯТЬ ПРИРОДУ

Единственным путем сохранения дикой природы остается признание за ней собственной ценности. И охранять нужно прежде всего для самой природы, а уже потом — для людей. Для этого люди должны уступать часть своих интересов в тех вопросах, которые касаются судьбы еще относительно неприкосновенных природных группировок.

Охрана в идеале должна сводиться к изоляции дикой природы от влияния цивилизации, поскольку экосистемы являются саморегулированными системами. Однако практически это является часто невыполнимым. Во-первых, некоторые последствия человеческой деятельности, например, загрязнения атмосферы, являются глобальными. Во-вторых, саморегуляция может усложняться из-за маленьких размеров охраняемой территории. Тогда придется принимать меры для искусственной имитации естественных процессов.

У многих возникнет совершенно правомерный вопрос: можем ли мы позволить себе «роскошь» пренебречь интересами человека ради природы, когда и людям-то не очень хорошо живется? Попробуем ответить на него в цифрах и фактах на примере Украины.

При общей площади 603628 км2 сельскохозяйственные угодья занимают 41722,2 тыс. га (69% территории). На леса, по разным оценкам, приходится 14—17% — это очень мало. В большинстве из них ведется лесное хозяйство или они эксплуатируются по-другому, следовательно, являются далекими от естественного состояния. Степи уничтожены на 80% в степной и полностью в лесостепной зоне. Речная сетка зарегулирована водохранилищами.

Природно-заповедный фонд Украины имеет суммарную площадь 2,8 млн. га (всего 4% территории). При этом значительная часть с 7200 его объектов приходится на заказники, достопримечательности природы, сады и парки площадью от единиц до сотен гектаров. Многие из них не содержат уже диких природных группировок, а их охрана носит чисто номинальный характер. Фактически, по-настоящему дикая природа охраняется в биосферных заповедниках. Их всего 4: Аскания-Нова, Дунайский, Карпатский и Черноморский — общей площадью 230,6 тыс. га (0,4% территории). Добавив еще 17 природных заповедников суммарной площадью 191,9 тыс. га, получим 0,7% территории страны, где дикая природа формально полностью защищена от «преобразования». В этот мизерный объем просто невозможно «заархивировать» все многообразие природных группировок Украины. Даже для того, чтобы просто соответствовать европейским стандартам, он должен быть увеличен вдвое. Следовательно, как бы плохо не было людям, дикая природа находится в значительно худшем состоянии.

На Харьковщине природно-заповедный фонд занимает около 60 тыс. га. Здесь нет ни одного заповедника, а из трех национальных парков реально функционирует лишь один — «Гомольшанские леса» (14,3 тыс. га). В «Двуречанском» администрация сформирована только в феврале этого года, в «Слободском» только начинается формирование. Режим национального природного парка предусматривает выделение заповедной зоны (ядра), зоны рекреации (разрешенный туризм) и хозяйственной зоны. Ядро «Гомольшанских лесов» — всего лишь 1000 га дубравы. Эта тысяча гектаров леса — фактически, единственная на всю область территория, где дикая природа охраняется законом от любой эксплуатации человеком. Всего 0,032% — почти ничего.

По состоянию на 2011 г. 68,7% украинцев живет в городах, а в более развитых странах уровень урбанизации еще выше. Жить в большом городе — значит иметь доступ ко всему многообразию материальных и духовных благ цивилизации. Но это также означает жизнь в крайне искусственной среде. Вид и шум городских улиц утомляет, от них хочется отдохнуть «на природе».

Стоит отметить, что для рядового городского жителя «природа» начинается там, где нет сплошной застройки, вместо асфальта — почва с хоть какой-нибудь растительностью, растут деревья, видно каких-нибудь зверюшек (по крайней мере, птичек и белок), не слышны звуки городской жизни. Если не принимать во внимание тех, для кого отдых определяется количеством выпитого, то смысл «отдыха на природе» — изменить городской видео- и звукоряд на что-то другое, так сказать, «отдохнуть от братьев наших двуногих и четырехколесных».

Важно, что для горожанина и село, и поле, и лес — одинаково «природа». Он плохо понимает разницу между диким и «окультуренным» ландшафтом (потому что дикого и не видел). Это, с одной стороны, неплохо. У него нет противопоставления дикой природы «окультуренной», в которую сельским жителем вложено много труда. Поэтому он не склонен, исходя из собственного опыта, видеть в дикой природе враждебную силу, которую нужно покорять. Напротив, воспитанный в духе последних десятилетий, он хотя бы слышал, что природа — это хорошо, ее надо беречь, что общение с природой важно для духовного развития и т.п.

Я не беру во внимание любителей экстрима — они ищут по-настоящему экстремальные условия где-то в горах. Но обычный горожанин по большей части ищет отдыха не на лоне природы, а на фоне ее. В крайнем случае, отдых проходит в пансионате с гостиницей, рестораном и дискотекой, а лес, река и другие природные ландшафты лишь заменяют надоевшие городские декорации. Есть и такие, которые хотят общаться с природой ближе. Однако оказывается, что действительно дикая природа не отвечает их эстетическим запросам. Лес в своем естественном состоянии кажется им неряшливым и беспорядочным из-за хвороста, бурелома, кустов, подрастающих деревьев. В нем так легко заблудиться без дорог. Луга, на первый взгляд ровные, оказываются вовсе не такими, когда идешь по ним, да еще и заросшим травой по грудь. Им нужна другая природа. А если есть спрос, всегда найдутся предприимчивые люди, которые обеспечат предложение специально прирученной и окультуренной «дикой» природы.

ПОСЛЕДСТВИЯ «ОРГАНИЗОВАННОГО ОТДЫХА НА ПРИРОДЕ»

Какие последствия мы реально уже имеем от такого «приближения природы к человеку» в «Гомольшанских лесах»? Пока еще не очень значительные, но красноречивые. Пансионаты в с. Коропово и ресторан «Капитан Морган» в с. Задонецкое дают о себе знать громкой музыкой и фейерверками. (В летнюю жару! Над лесом! В случае «Капитана Моргана» — сосновым! Даже странно, что до сих пор не случилось большого пожара). В Коропово стоки канализации пансионатов выведены в болото рядом с селом — «аромат» стоит соответствующий.

Что мы будем иметь, когда за дело возьмется «настоящий хозяин» Северин под личным патронатом господина Мураева? Во-первых, расширение зоны стационарной рекреации возле с. Коропово. За счет леса — в сторону села расширять некуда. Вместо пары кварталов леса получим те же пансионаты и пресловутые «казацкие села».

Во-вторых, парковки и кемпинги. Вряд ли их будут размещать на периферии, в хозяйственной зоне парка (далеко и неудобно). Следовательно, опять околицы Коропова (на месте леса) и заводь Северского Донца. Почва на территории кемпингов и вокруг них будет вытоптана до твердости асфальта, и на ней сможет расти разве что спорыш и подорожник. Желающие убедиться в этом собственными глазами могут посмотреть на правый берег Донца ниже моста около Задонецкого. Ровная площадка, глаз радуется — вот только там должны бы быть луга. Это явление носит научное название «антропогенная дигрессия» и достигается просто присутствием большого количества людей. А Мураев как раз и обещал наплыв отдыхающих.

В-третьих, увеличение числа экскурсионных маршрутов (и интенсивности их посещения). Это означает приведение леса в «опрятный» вид, борьбу с «запущенностью» (уничтожение хвороста и молодого подроста); это, к тому же, шум и вытаптывание почвы.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Что представляет собой заповедное ядро парка? Это полоса шириной немногим больше 1,5 км и длиной до 5 км, вытянутая с севера на юг. Она окружена зоной регулируемой рекреации (где проходят экскурсии) шириной в разных местах от полукилометра до двух. Дальше — хозяйственная зона, где разрешены вырубки, сенокос, выпас скота. Зона регулируемой рекреации играет роль буфера — и чем больше в ней активность человека, тем хуже она с ней справляется. Площадь заповедного ядра маловата для животных — тем же кабанам в ней не прокормиться. Следовательно, они должны иметь возможность находиться в буферной зоне, не очень часто сталкиваясь с людьми.

В-четвертых, элитная рыбалка. Особым многообразием и количеством рыбы Северский Донец и озера в парке в последние годы не отличались. Следовательно — искусственное зарыбление водоемов, подкормка — фактически, интенсивное рыбное хозяйство. Только вряд ли господин Мураев может толково ответить, как это соотносится с охраной естественной биоты тех же водоемов.

В-пятых, бывший лесовод Северин даже перед общественностью не скрывал, что собирается много рубить, и это будут не только санитарные вырубки, поскольку планируется расширение инфраструктуры для отдыха. Под топор пойдут и здоровые деревья, которые дают деловую древесину. Цена на дуб в Украине не ниже 100 _ за кубометр (обычно намного больше). Можно ли быть уверенным, что эти средства пойдут в бюджет парка? Практика показывает, что в таких случаях вся древесина списывается как «сухостой», а деньги оседают в чьих-то карманах. Неплохо эта тема раскрыта в фильме Валерия Ловчиновского «Куда поехал лес?..».

Самое печальное, что рассчитывать на поддержку жителей прилегающих сел в борьбе за сохранение парка не стоит. Остается надеяться, что у нас в области и в стране осталось достаточно небезразличных людей. И эти надежды не кажутся напрасными, если вспомнить события в парке Горького два года тому назад.

Главное — любой ценой не дать запудрить мозги себе и другим призрачными обещаниями и рассказами о «жемчужине Змиевского района», которую скрывают от людей.