Город-Франкенштейн

Масштабы разрушений засвидетельствовала выставка «Город, которого нет», представленная в Областной универсальной научной библиотеке им. И.Франко, на открытие которой собрались все, кому не безразлична судьба старинных зданий, до недавнего времени формирующих неповторимый образ сердца Прикарпатья. В 1990-х он начал стремительно тускнеть: уникальные образцы архитектуры XIX — начала XX в., возведенные еще «при Польше» или «при старушке Австрии», кроме всех испытаний эпохи прочувствовали, по-видимому, самое жестокое. Они получили владельцев, которые, приватизировав помещения, принялись упорядочивать их по своему усмотрению, — достраивать, перепланировывать, менять фасады прежних «панських камениць». Последним ударом «под дых» стало гиперпопулярное ныне внедрение энергобережливости. Деревянные окна изысканной формы начали массово заменять примитивными стеклопакетами, а на месте готических и сецессийских дверей в зданиях (иногда и с витражами) заблестели пластиковые, изысканную лепнину на фасадах проткнули трубы индивидуального отопления или заслонили пенопластовые блоки.

КОГДА ГОРОД ПЛАЧЕТ

Культурную драму, которая разыгрывалась в городе в последние годы, видели все его жители, но последствия такой «эволюции» осознавали единицы. Среди них — и двое молодых художников, ДЕНИС ТРОФИМОВ и ЮРИЙ БАКАЙ, которые вместо молчаливого созерцания беды, закричали о ней на полный голос своей выставкой «Город, которого нет». Юрий Бакай создает инсталляции из «ампутированных» элементов уничтоженных домов — резных дверей, кованых балконных решеток... А Денис Трофимов вообще последние десять лет посвятил, можно сказать, фотодокументалистике. Только приобрел цифровой фотоаппарат — отправился снимать для себя старинные здания, которые помнили прежний Станислав и вместе с этой памятью потихоньку отходили в небытие. Наблюдать динамику культурного вымирания было нестерпимо больно. Особенно поразила судьба скульптурной композиции, которая венчала фасад дома на улице Короля Данила, почти в центре города.

«Она мне очень нравилась, — вспоминает Денис. — Видите, на фотографии каменная пани, рядом был когда-то и кавалер. Но со временем на аттике осталась она одна. Дальше и эта скульптура начала распадаться на части — отвалилась рука, потом и голова. Сейчас ее нет. Для меня это была последняя капля, когда серьезно задумался: нужно что-то делать, показать это людям. Пусть сделают для себя какие-то выводы!

ДЕРЕВЯННАЯ ОКОННАЯ РАМА — ДО И ПОСЛЕ

На самом деле я бы хотел, чтобы этой выставки вообще не было, чтобы во Франковске жили люди, которые его понимают, чтобы он и в дальнейшем был красивым, европейским. Но сегодня имеем город-базар, город-шанхай, где все залеплено рекламой; город-франкенштейн, где дома искалечены ремонтом, которые каждый делает по своему вкусу — одно окно фиолетовое, второе    — пластиковое, а третье вообще забетонировано; город-монстр, где сейчас все вытесняют новостройки — сплошные цветные дома, в которых через год краска сходит, плитка отпадает, а лестницы рассыпаются.

Просто бесит, когда идешь по улице Шевченко, а там мостовую, которой уже 100 лет, вывезли в неизвестном направлении, а на ее месте укладывают обычную, которая не продержится столько. Приходишь на улицу Больничную посмотреть, как цветут сакуры, а там уже одни пни остались, идешь мимо магазина антиквариата, а он сменил... антикварные двери на пластиковые. Абсурд!  И такое произошло за последние 10 лет. Это проблема всех украинских городов, особенно Западного региона, где сохранилось много старинных объектов. Но мне кажется, что Франковск уже превзошел и Львов, и Черновцы по объему разрушения и новой застройки. На выставке представлено почти 30 работ, но готовых есть 100. Думаю, в дальнейшем будет и больше, потому что не питаю иллюзий относительно улучшения ситуации: все и дальше будет разрушаться, соответственно и коллекция будет расти. Хотелось бы мне ошибаться».

Но тенденция — очевидна. Ее доказывает тот факт, что на открытие выставки не пришел никто из представителей власти, вероятно, догадываясь, во что она превратится. А превратилась она в настоящий круглый стол, где были достаточно острые углы и неудобные вопросы. Звучали предложения разместить сборник фотографий просто в холле админздания (как ежедневное обращение к совести чиновников), или на железнодорожном вокзале (пусть гости туристического центра Прикарпатья по крайней мере на фотографиях увидят то, чего в реальности им уже не покажут гиды), и уже совсем обязательно — показать выставку в каждой школе города. Потому что вандалы и безразличные граждане не берутся «из ниоткуда» — они вырастают с детства, постепенно осознавая, что уничтожение их родового гнезда — это норма, что корни — не имеют значения.

Как это происходит, рассказали художники-супруги, Ольга ГРУШКО и Владимир ШИЯН, которые с началом войны на Донбассе были вынуждены покинуть свою малую родину и переехать в Ивано-Франковск. Со слезами на глазах вспоминали то, что в начале 2000-х происходило в их регионе: «Мы это уже проходили. И разрушение культурного наследия в том числе. Представьте себе здание клуба (где, кстати, раньше работали украинские самодеятельные коллективы), которое буквально разваливается, а рядом — дети ходят в школу и все это видят. Они впитывают это глазами, воспитываются на этом и усваивают. И вот прошло время, и дети, которые выросли в руинах, стали взрослыми и из них получились те же титушки. Поэтому нужно говорить об опасности утраты исторических ценностей, архитектуры, но в первую очередь следует помнить, что это чрезвычайная моральная опасность! Дети видят, как на их глазах разрушается их город, соответственно, формируется отношение к нему. И неизвестно, как это потом взорвется через десять, двадцать лет, когда они вырастут».

ДАМА С УЛИЦЫ КОРОЛЯ ДАНИЛА

Кое-кто уже «вырос». Когда в прошлом году фотографии Дениса Трофимова появились под открытым небом на воротах Дворца Потоцких и в Фейсбуке, кроме взволнованных отзывов относительно поднятой проблемы и предложений как-то объединяться и «что-то делать», прозвучало немало сетований недовольных: «Что это он показывает? К чему оно? Неужели нельзя что-то красивое сфотографировать?». Но город не может «улыбнуться» на заказ, когда из фотообъектива «вылетает птичка». Он плачет, когда ему больно. А больно потому, что, по словам председателя областной организации Национального союза фотохудожников Украины Дмитрия Петрины, «здесь показано, как разрушается тонкая душа нашего города».

И смертельных ран ей наносят сами обитатели областного центра. Соавтор книги «Двері і брами Станіславова» Надежда БАБИЙ вспоминает: «Моя тетя, простая мудрая женщина, когда-то говорила: «Покажите мне того человека, которого зовут «государство» или «власть», чтобы я могла плюнуть ему в морду». Это я к тому, что вот окно, из которого труба торчит,     — «шедевр» конкретной тети Маруси или дяди Вани, являющихся нашими соседями. И вообще очень удобно показывать на кого-то пальцем, но когда это касается персонально нас, мы утепляем дома, потому что должны, и обходим эти неловкие темы. Например, окна пластиковые ставим мы сами, а штукатурку потом восстанавливать почему-то должна власть. У нас нет диалога между понятиями «власть» и «мое». Если квартира моя, я в ней убираю, а подъезд — общий, поэтому я здесь плюю».

КАК СПАСЛИ «СВОБОДУ»

Образцом противоположной жизненной философии можно считать пример львовян, которые в позапрошлом году сплотились ради спасения скульптурной композиции в центре города, известной в народе как «статуя Свободы». Эта подлинно нью-йоркская «визитка», также с факелом и в лучезарном венце, только в сидячей позе, издавна венчала здание Музея этнографии и художественного промысла. Но если заглянуть вглубь истории, узнаем, что здесь когда-то размещалось финансовое учреждение, а его главным украшением на самом деле была статуя не Свободы, а Бережливости. И общество ей составляли мужские фигуры Земледелия и Промышленности. Так вот, в советские времена дошла она до крайней степени запущенности. Но, в отличие от Ивано-Франковской «пани с улицы Короля Данила», не захотела умирать тихо и незаметно, а решила забрать с собой... человеческую жизнь: однажды ее рука с факелом отвалилась и упала с высокого навеса под крышей прямо на туристку, которая шла мимо здания. Но и после этого понадобилось много лет, чтобы нашлись люди, которые решили в корне изменить ситуацию. Студенты трех наибольших вузов Львова взялись за сбор средств на реставрацию памятника архитектуры, провели благотворительный аукцион. Меценатом стала и фирма-подрядчик, которая выполняла реставрационные работы: ведь после удаления столетнего слоя грязи со скульптуры выяснилось, что ее венец и пламя факела были когда-то позолоченными. Следовательно, реставраторы на собственные средства восстановили позолоту, о которой ранее не было известно. И вот, в нынешнем году львовская «Свобода» появилась в своей первозданной красоте, а вскоре будет еще и подсвечена.

ОБЛОМКИ РОСКОШИ БЫЛОЙ

Такого никогда не случилось бы в пассивном и безразличном обществе. Правда, как отмечает архитектор-реставратор Игорь Панчишин, Львов — это хороший пример сотрудничества жителей города с Управлением охраны культурного наследия. В свое время  он сам принимал участие в создании аналогичного в Ивано-Франковске. Вспоминает, что тогда, в 2010-м, удалось сделать, как он говорит, «рассечение проблемы»: «Выяснилось, что начинать нужно с Киева     — с законодательства, с норм и правил сохранения культурного наследия. Потому что это дело государственное и зависит, в первую очередь, от осознания нашими руководителями на всех уровнях того, что вообще является наследием — движимым или недвижимым, пусть это книги, музыка, архитектура. Это в первую очередь должны понимать те, кто приходит к власти. И наоборот: к власти должны приходить люди, которые четко осознают, что именно они собираются сохранить и передать в будущее. А сегодня господствует потребительское отношение к городу. Благодатную почву для этого дает парадоксальная ситуация: в тот период, когда происходила перерегистрация норм законодательства, документов, унаследованных от Советского Союза Украиной, Государственный реестр недвижимых исторических памятников Украины не легитимизовали. С тех пор во всей Украине уничтожается много таких памятников, которые не стали достопримечательностями, а фигурируют в статусе так называемых объектов культурного наследия. За их уничтожение уже нет уголовной ответственности — там уже другие правовые отношения. Из всех областей апеллируют к Министерству культуры с требованием этот список обнародовать и легитимизировать. В 2014 г. за это якобы взялись, но потом зависла какая-то пауза, и все опять затормозилось.

А к какой ответственности можно привлечь тех, кто уничтожает памятники культуры, если ни в каком реестре не отмечено, что это объект культурного наследия? Ну, перестроили дом без разрешений. Допустим, активисты обратятся в прокуратуру. Прокуратура поинтересуется, сколько же стоит достопримечательность, чтобы определить размер материального убытка. Однако этой информации нет! Просто тебе «строительный фонд в плохом состоянии». А когда-то ведь проводилась паспортизация этих объектов. Поэтому очень хорошо, что в настоящее время появилось много общественных движений, которые обращают внимание на состояние культурного наследия, но они должны иметь законодательную почву и государственную концепцию относительно нашего исторического прошлого.

И архитектурные памятники не уничтожались бы, если бы в свое время, когда проводилась приватизация жилья, параллельно с каждым владельцем заключали бы соответствующий охранительный договор. В нем должны были быть обусловлены обязанности жильца — беречь этот памятник архитектуры, не перестраивать по своему усмотрению. Так делается за рубежом. А у нас даже не развита реставрационная отрасль. У власти должно быть понимание этой проблемы и желание ее решать».

Процесс такого осознания, как и большинство трансформаций, в обществе давно начался — снизу. Будущее нашего культурного наследия будет зависеть от того, успеет ли он добраться до кабинетов чиновников раньше, чем разрушится последний памятник архитектуры. Теперь в «Город, которого нет» зрители направляются по лестнице, на которой прикарпатский художник Юрий Бакай разместил красноречивую инсталляцию: под фотографией «пани с улицы Короля Данила» — ее обломки. Все, что осталось от славного прошлого.