Грушевский – актуален!

29 сентября в Украине отмечаем грандиозную дату — 150-летие со дня рождения выдающегося украинского историка, основателя национальной историографии, общественно-политического деятеля Михаила Сергеевича Грушевского. В этом году, в отличие от предыдущих менее значимых его юбилеев, украинская власть на удивление слабо побеспокоилась о достойном чествовании памяти того, для кого самостоятельность Украины была не только авторской исторической разработкой, но и политическим вызовом. Хотя в атмосфере тех геополитических и гуманитарных проблем, которые нависли над нашим гражданством, он должен был быть одной из самых актуальных фигур в информационном пространстве. Чтобы хоть как-то компенсировать этот интеллектуальный вакуум, ведущие украинские научные работники организовали международную конференцию «Творческое наследие Михаила Грушевского: прошлое и сегодняшнее», которая состоится 29—30 сентября в помещении Историко-мемориального музея Михаила Грушевского в Киеве.

О роли и значении академика для современной политической элиты, издание его собрания произведений и актуальность национальной гуманитаристики в условиях гибридной войны с Россией говорим с одним из организаторов конференции, директором Института украинской археографии и источниковедения им. М. С. Грушевского НАН Украины, доктором исторических наук, Георгием ПАПАКИНЫМ.

— В чем заключается миссия вашего Института, принимая во внимание такого национального патрона, как Михаил Грушевский?

— Наш Институт создан, согласно постановлению Президиума Академии наук Украины и распоряжению правительства, в 1991 году как преемник Археографической комиссии АН УССР. Но тогда еще не носил имя Грушевского. Сначала это был Институт украинской археографии, потом добавили «и источниковедения». А в 1992 году «получили» Грушевского.

Не буду скрывать — за право носить имя Михаила Грушевского шла ожесточенная борьба. Претендентов на то время среди академических институтов было много, самым весомым из них выступал Институт истории Украины, но так случилось, что именно Институт украинской археографии и источниковедения завоевал это почетное имя, такого академического и национального патрона.

Я думаю, что это решение было очень правильным, поскольку Грушевский — это такая личность, которую мало назвать только историком. Он занимался и социологией, и археологией, и культурологией, и обществоведением, и литературой. Одна «История украинской литературы» чего стоит. Михаил Грушевский — это такая фигура, которую нельзя поместить в жесткие рамки одной науки. Он был человеком широких гуманитарных интересов.

И не случайно стал патроном нашего Института, ведь источниковедение — не вспомогательная наука для истории, которая лишь добывает для историков сырье. В настоящий момент источниковедение рассматривается как основа всех социогуманитарных наук. Ведь что такое источник? Если смотреть глобально, то это все, что создал человек на протяжении своей жизни, что создала цивилизация на протяжении своего развития, что создало человечество на протяжении своего существования. Это все и является источником как первоосновой всего развития. Любой науки. Этим пользуется не только история, но и литература, юриспруденция, политология, культурология, украиноведение — все науки социогуманитарного направления.

ФОТО НИКОЛАЯ ТИМЧЕНКО / «День»

В настоящий момент, в XXI веке, литературное источниковедение становится очень актуальной темой в американских и европейских исследованиях, потому что это комплексный, а не фрагментарный подход к исследованию литературы, истории или философии — и мы их также исследуем. Из изданий нашего Института возьмем последнюю публикацию научного наследия Николая Шарлеманя. Его книга посвящена давней Руси и исследует «Слово о полку Игореве». Знаем, что многие считают это более поздней подделкой. Автор исследования — естествовед, не историк. Он изучил фауну, которая вспоминается в «Слове», и на основании этого доказывает, что произведение аутентично. Потому что некоторые животные, упоминавшиеся в «Слове», существовали здесь лишь в XIII веке, как, например, львы, которые заходили сюда с Кавказа. Вот это и есть инструментарий точной науки природоведения, который используется для изучения источника.

То есть можно сказать, что от источниковедения ведет свою родословную вся социогуманитарная сфера знания. И Грушевский, очевидно, интуитивно это осознавая, занимался всеми этими науками. Мы, конечно, не претендуем на такую глобальность, потому что это все еще нужно доказывать. Сейчас кое-кто предпочитает рассматривать нас как такой себе вспомогательный ресурс к Институту истории Украины. Не официально, конечно. Понемногу мы будем ломать такую общественную реальность и выходить на то, чтобы заявлять об источниковедении как об основе социогуманитаристики.

— Можем ли утверждать, что современная Украина, которая также нуждается в источниках для самовоспроизведения и виденья будущего, овладевает творческим наследием Михаила Грушевского? Является ли для наших политиков Грушевский источником для державотворческих процессов, или сегодня лишь эксплуатируется его историческая фигура?

— Вопрос неоднозначный и, рассматривая его в исторической ретроспективе, я вижу здесь несколько этапов. Первый — это начало 90-х годов. Тогда на Грушевского смотрели иногда с позиции романтизма, как на «первого президента Украины». Именно с 1992 года начало раскручиваться такое абсолютно ненаучное утверждение. Грушевский появляется на купюре, ему ставят памятники. Был создан Совет при Президенте по изучению творческого наследия Грушевского (кстати, уже ликвидирован). И на фоне того подъема было принято решение об издании собрания его произведений, чем и занимается наш Институт.

В настоящий момент я не могу сказать, что имеем такой уж большой респект современной власти к Михаилу Сергеевичу Грушевскому. Конкретный пример — это 150-летие со дня его рождения. С формальной стороны, все обставлено как надо. Есть указ Президента, который принят предварительно еще в прошлом году. Тогда же выдано и распоряжение Правительства на выполнение этого указа. Утвержден план мероприятий, создан организационный комитет. Должны констатировать, что комитет существует, в его состав даже недавно были внесены изменения, но, к сожалению, он действует недостаточно эффективно. Первое заседание состоялось лишь 4 июля. В то же время наконец удалось продвинуть решение проблемы последующей публикации собрания произведений Грушевского, и, надеюсь, в юбилейном году в печать выйдет не один, а по крайней мере четыре тома научного наследия академика.

— На каком этапе находится дело издания собрания произведений Михаила Грушевского?

— Работа началась в конце 90-х годов. Первый том вышел 2002 года. 25 томов из запланированных 50 мы уже выпустили. Иногда говорят, что это должно быть полное собрание, но я думаю, что полное мы все равно не осилим. Грушевский — это такая фигура, которую полностью охватить невозможно, тем более издать все его произведения. Элементарный пример: опубликовал он в рамках деятельности еще в Киевской археографической комиссии 1893—1894 годов два тома документов о Барском старостве. Это была его монография. А когда читаешь, то исследование похоже фактически на нашу кандидатскую диссертацию. Это такая огромная работа, которую в рамках того же полного собрания произведений невозможно передать. Если отрезать только предисловие, то это будет недостаточно конструктивный материал. А если издавать полностью два тома, тогда это уже будет не 50 томов, а 150 томов. Потому что он таких сборников документов выпустил очень много. Это неполное собрание произведений.

Хронологически мы дошли до изданий 1918 года. В настоящий момент нужно издавать то, что он написал позже. Особенно за советский период. Но там очень много трудов, которые нам нужно обнародовать, издать, перепечатать. Они разбросаны по разным изданиям.

У нас есть еще другая серия — это переписки Грушевской. Здесь непаханое поле. Это еще на 7—10 лет, а может быть, и больше. Кроме того, не будем забывать, что за рубежом издается его «История Украины-Руси» на английском языке. Очень серьезное издание, инициированное Украинским научным институтом Гарвардского университета (США). Наши специалисты помогают осуществлять перевод на английский.

— Неужели для власти страны, которая борется сегодня за реальную самостоятельность, не являются актуальными идеи того, для кого эти вещи были первостепенными?

— Почему-то Грушевский считается не актуальным. Он когда-то жил... Какое отношение он имеет к дню сегодняшнему? Но если мы начнем разбираться, то как раз сегодня его наследие очень актуально. Возьмем хотя бы его публицистику. Его классические публицистические труды — «Хто такі українці і за що вони борються?», «На порозі нової України», «Повороту не буде!». Бери и читай — там все прописано. Идеи и мысли абсолютно современные. Нужно поднимать этот архив, возвращаться к нему, показывать, что Михаил Сергеевич был не только ведущим общественно-политическим деятелем в свое время, он видел намного дальше, и его мысли актуальны сегодня.

«Війна більшовиків з Україною рішучо поставила хрест над сею ідеологією, розв’язала всякі моральні вузли, які ще могли в чиїх-небудь очах зв’язувати українця з московським громадянством спеціально. Вона, так би сказати, зняла з Московщини право «особо благоприятствуемой» нації й дала почуття права керуватись в своїх відносинах до неї єдино добром українського народу, а не якимись інтересами спільної революції, спільної культури, спільної отчини чи що» («На порозі Нової України: гадки і мрії»).

Эти мысли нужно поднимать на щит. Об этом нужно говорить. К сожалению, должен констатировать, что в современном медиапространстве Михаил Сергеевич Грушевский просто отсутствует.

— Какими источники пользовался сам Грушевский? На кого он ссылался и кто был его государственническим идеалом?

— Здесь не нужно много думать — это Казацкая эпоха. Для него она была самой яркой. И, конечно, Богдан Хмельницкий, как лидер этой эпохи, был для него образцом государственного деятеля. Известный историк Омельян Прицак, который исследовал Грушевского как историософа, писал, что, начиная с Казацкой эпохи, не Грушевский овладевал документами своей «Истории Украины-Руси», а документы начали овладевать им. Грушевский утопает в море документов, которые его поглощают. И именно Казацкая эпоха становится для него важнейшей.

— Можно ли считать какие-то исторические разработки Грушевского устаревшими? Ведь наука идет вперед.

— Есть такое мнение. Даже некоторые академики говорят, что он уже сказал свое слово, и не стоит его в настоящее время вспоминать. Но я не думаю, что в общих чертах что-то из его научных доработок устарело. Сам Грушевский постоянно обновлял свой научно-терминологический аппарат, взгляды на исторический процесс, однако основную концепцию не пересматривал. Его концепция развития Украины-Руси лежит в основе современной украинской исторической науки. И опять же, учитывая увлечение Грушевского Казацкой эпохой, какая у нас сегодня эпоха наиболее исследована? Именно казацкая. До 1903—1904 годов Грушевский был преимущественно историком-позитивистом, потом стал историком-социологом. Тем не менее он был комплексным историком. И наибольший его подвиг — это конечно «Історія України-Руси» и «Історія української літератури». Но основное — это его схема украинской истории. Это то, что никогда не устареет. И никто не сможет ее опровергнуть. Россия ее не признает, как и не признавала. Но схема Грушевского есть и работает.

— Почему эта схема, логика преемственности украинской государственности, не ложится в основу современной политической традиции? Мы празднуем 25-летие государственной независимости, отбрасывая период УНР, Казацкой эпохи или той же древней Руси. Зато считаемся преемниками советской Украины — периода нашей фактической оккупации. Как мы должны сбалансировать в одну доктрину современную политику и национальную историю?

— На мой взгляд, причина в очень длинном периоде бездержавного существования. Чтобы у нас государство непрерывно существовало хотя бы до XVIII века, это была бы одна история. Но мы имеем бездержавное существование XIV—XVII веков, потом с конца XVIII века. И таким образом у нас этот государственно-созидательный процесс оказался разорванным. Приходилось начинать все с начала. История народа, а Грушевский исследовал историю нашего народа, развивалась. Народ и нация являются источником государственности. Но поскольку были такие длительные периоды бездержавности, то мы в этом и спотыкаемся.

Давайте посмотрим, как Михаил Грушевский вел корни украинской государственности. Герб — это Киевская Русь или средневековая Русь, правильнее сказать, и он настаивает на том, что это герб Украины. Универсалы УНР — заимствование с периода Гетьманщины. Знаково, что он берет символы прошлого украинской государственности, следовательно, четко понимает преемственность развития Украины.

К сожалению, в 1991 году почему-то избрали другую политическую доктрину — якобы мы заново получаем независимость. Нужно было так же, как государства Балтии, говорить о возобновлении государства. Даже акт, который был принят 30 июня 1941 года во Львове ОУН (Б), провозглашал возобновление Украинского государства. Там было четкое понимание преемственности нашей истории. В 1991 году о такой преемственности не вспоминали. И сказали, что все заново — но как это заново? Такая же история позади!

— Какое ваше отношение к процессам реформирования Национальной академии Наук? Как отражается на научной работе сокращение государственного финансирования?

— Это очень сложный вопрос. Вполне понятно, что Национальную академию наук нужно реформировать. Однако, к сожалению, государство пока что не понимает, что наука, а гуманитарная прежде всего, является тоже существенным вопросом национальной безопасности. Если мы не будем финансировать нашу науку, то мы будем одалживать научные наработки у кого-то из-за границы. И платить чрезвычайно большие деньги! Поэтому когда нам говорят — используйте больше иностранных грантов... какие иностранцы будут финансировать украинскую археографию и источниковедение? Никто! Ну, возможно, еще какими-то историческими исследованиями смежной сферы можно заинтересовать зарубежного донора. Но наши вопросы — это наши вопросы.

В 2016 году мы получили на финансирование сотрудников ровно половину того, что нужно нашему Институту. Получить из-за границы половину средств для оплаты труда научным работникам мы не можем ни при каких обстоятельствах. Скажем, англоязычное издание Грушевского — это иностранный грант, но не для целого Института и всех сотрудников, а лишь для двух научных работников. К сожалению, мне кажется, что в Президиуме Академии больше занимаются реформированием путем оптимизации, которая означает сокращение штата, отделов, институтов. Такой путь может привести к тому, что где-то будет большая концентрация средств. Но можно ли допустить, чтобы был ликвидирован целый Институт? Любой: Всемирной истории или Востоковедения, которые являются уникальными в нашем государстве. Нет больше институтов, которые занимались бы проблемами Востока или всемирной истории. Мы же фактически историю России не исследуем. А должны знать исторические корни того, что происходит в настоящий момент.

Если ликвидируют Институт археографии, то не будет украинской археографии и источниковедения, не будет развиваться социогуманитаристика. Очень нереально думать, что какой-то университет сможет взять на себя функции того же патоновской сварки. То есть все равно мы обречены на то, что у нас в дальнейшем будет существовать академическая и вузовская наука. Я не хочу обижать вузы, но при современной нагрузке преподавателей заниматься обстоятельно научным трудом — очень трудно. Я определенное время преподавал и знаю реалии. В полном комплексе исследоваться проблемы могут лишь в рамках академической науки. Возможно, когда-то это будет не так. Но посмотрим на опыт других государств. Например, в Канаде нет Академии наук, но есть Королевское научное общество, которое фактически выполняет те же функции. Оно не находится на полном государственном иждивении. Но определенное государственное финансирование получает и может в свою очередь финансировать исследования. О поляках я вообще не говорю — они сохранили свою Академию наук.

Продолжение следует