Импровизация «в квадрате»

Если вы живете в Киеве, то наверняка хотя бы раз слышали о театре импровизации «Черный квадрат». А если вы еще и не разу там не были, а наоборот, ходите в другие театры, то наверняка не представляете себе, как это — когда актеры на сцене ведут себя, как в жизни, а не на сцене. Когда театра по сути нет: есть концентрированная жизнь с понятными и близкими проблемами — любовью, изменой, сексом, смертью... Где со сцены можно услышать последние новости — ведь спектакли и этюды создаются в момент их исполнения, что, собственно, и является импровизацией со всеми ее плюсами и минусами... Но разговор сейчас пойдет не об актерском мастерстве, не об андеграундном искусстве, не о театральной жизни столицы. Так как, выходя из зала (из зала Дома художника, где сейчас и проходят спектакли «ЧК», или из небольшого зала на бульваре Шевченко, где зародился театр), зрители перешептываются не об искусстве, а о жизни — своей. Кстати, за это «Черный квадрат» часто критикуют — мол, подстраиваетесь под зрителя, делаете массовый продукт, и все такое. Вот именно об этом «подстраивании», о массах, о жизни в театре и театре в жизни «Дню» рассказывал художественный руководитель «Черного квадрата» Анатолий Николаевич НЕЕЛОВ.

— Ваш театр максимально приближен к жизни — и по репертуару, и по отношению к зрителю... Почему была выбрана именно такая направленность и насколько она себя оправдывает?

— Театр — это вещь, которая остро нужна обществу. Оно сегодня относится к театру, как к системе, в которой некие люди учат некие пьесы и показывают их за деньги в неких театрах. Забывая о том, что в основе нашей человеческой жизни лежит игра как таковая, о том, что общество (вспомним Шекспира) само по себе является театром. Наша каждодневная жизнь — это бесконечные роли, которые мы играем: в семье мы одни, на работе — другие, с друзьями — третьи. Фокус в том, что люди не осознают степень театрализации жизни, и социум от этого страдает. Что такое театр и, в частности, искусство импровизации? Это выбор оптимальной линии поведения в ситуации кризисных человеческих взаимоотношений. Поэтому театром нужно заниматься так же, как люди занимаются изучением иностранных языков или вождением автомобиля. Это социально значимый вид деятельности. Большинство людей предпочитают рубить узлы вместо того, чтобы их развязывать, а если бы они научились развязывать — решать проблемы, правильно вести себя в кризисных ситуациях, стали бы гораздо счастливее.

Театр учит человека владеть собственным психоэмоциональным аппаратом и, соответственно, более осознанно и осмысленно поступать, а в этом случае человек в общении совершает на порядок меньше ошибок. Театр — это оптимизатор жизни. Чем больше будет людей, занимающихся театром — театром не как игрой на сцене, а как пониманием правил игры в жизни, тем лучше будет климат в социуме. Каким образом этому научиться? Во-первых, есть система Станиславского. Спокойно можно приобрести на книжном рынке или найти в интернете книгу «Работа актера над собой». Не над ролью — потому что это уже более узкопрофессиональная книга, а именно над собой — система Станиславского, о которой все вроде слышали, но мало кто читал. А если почитают, то многое поймут, тем более, что она написана как художественная книга, как дневник — от первого лица. А главы- то какие! «Общение», «внимание», «предлагаемые обстоятельства». То есть каждая глава — это кусок нашей жизни.

— Какие темы и социальные явления сегодня наиболее интересны обществу?

— Будем искренними. Как бы это ни звучало, наиболее интересными темами для общества всегда являются секс и смерть. Это не значит, что об этом надо играть — общество разделено на мужчин и женщин, и сексуальная тематика всегда присутствует. Даже «Ирония судьбы, или С легким паром!» или «Москва слезам не верит» — это фильмы о сексе. Просто секс не является сутью, сексуальное натяжение — это энергетика.

И смерть. Как непреложный факт прекращения нашего существования в этом мире. Такие вот два ключевые момента в драматургии. Это темы вечные, по ним ставили и Шекспир, и Чехов. Вот форма уже зависит от общества. Главное — не скатится к вульгарности или глупости.

— И какие формы приемлемы для нашего общества?

— Наше общество сейчас само по себе трагикомично. В новостях показывают сначала сюжет о том, как где-то взорвался автобус и погибло десять человек, и тут же через пять минут идет репортаж о карнавале в Бразилии... Люди уже смирились с тем, что трагедий много, мир несовершенен, и пытаются, несмотря ни на что, радоваться и веселиться. «Мир уцелел, потому что смеялся». То, что происходит в нашей политике, в нашем бизнесе — это трагикомедия, но плакать уже невыносимо, можно только смеяться. И вот смех сквозь слезы или слезы сквозь смех — это суть нашего общества. Поэтому жанром современного театра является трагикомедия.

— А существует мода на темы в театре?

— Нет, пожалуй, все-таки нет. Темы меняются в маскультуре, театр играет о вечном... Могут быть какие-то имена, события, но они проходят. Театр не должен быть актуален, он должен быть современен.

— А каков нынче зритель?

— Зритель очень разный... И если что зрителей и объединяет, так это желание уйти от реальности — уйти к вечным проблемам, потому что проблемы сиюминутные окружают их постоянно. И когда они приходят в театр, тянутся к вопросам: любит — не любит, почему изменяет, можно ли быть счастливым... Их интересуют бытийные вопросы, а не бытовые. Если сделать театр, который будет говорить о бытовых вопросах, то он не будет пользоваться успехом, — людям нужно говорить о душе. Потребность в духовной пище, может быть, не осознается, но однозначно наличествует.

— Вы знаете своего зрителя в лицо...

— Да, я знаю людей, которые по пятьдесят, по сто спектаклей посмотрели. Театр становится семьей. Мы пытаемся изменить людей к лучшему. Конечно, сложно воспитать в человеке то, что в нем не воспитали родители, но иногда получается помочь людям. Например, приходит семейная пара после спектакля и говорит: «Мы решили не разводиться, потому что после вашего спектакля поняли, в чем у нас проблема. Спасибо».

— Вообще, каким образом сегодня выживают маленькие театры?

— Чудом... Это действительно чудеса — говорить о том, что помогают государство или спонсоры, не приходится. Не хочется и не будется отмывать деньги через театр, а именно такие варианты «спонсорства» сегодня может предложить наш бизнес. Более вероятна просто помощь — даже не спонсорство, а меценатство, то есть люди могут помочь каким-нибудь подарком — компьютер, например, презентовать...

Мы существуем на какой-то невероятной энергетике и вопреки всему. При отсутствии цехов, транспорта, при отсутствии возможности репетировать в зале, где играется спектакль, — а актеры в нем не репетируют, свет выставляется за два часа до начала спектакля. Это экстрим, этого не делает никто. А для нас это не разовая, а нормальная ситуация — условий нет, возможностей нет, а спектакли и зритель есть. И будет.

— Так что такое театр-жизнь одним словом?

— Это форма, в которой существует все человечество. Правда, оно никак не хочет признать, что каждый из нас — профессиональный актер, только за игру мы получаем не деньги, а судьбу или случайность, радости или печали.

СПРАВКА «Дня»

Театр-студия «Черный квадрат» появился шестнадцать лет назад на базе народного молодежного театра «Товарищ». Так случилось, что в день премьеры дебютный спектакль оказался неготовым, и нужно было срочно найти ему замену. Тогда и было принято решение, которое определило деятельность театра на долгие годы — играть чистую импровизацию. Условия — квадратный кусок черного бархата вместо сцены, четыре актера, нейтральная одежда (черный низ, белый верх), полное отсутствие реквизита и полнейшая свобода действий. Игра получилась настолько увлекательной, что стала основой деятельности студии, которая с тех пор называется театром импровизации «Черный квадрат». Два раза в год проводится набор в студию «Черного квадрата», прошедших немалый конкурс обучают искусству импровизации по оригинальной методике Анатолия Неелова.