Как рубины в десертном вине...

Было в моей профессиональной биографии время, когда приходилось часто и много переводить.  И хотя лучший переводчик — невидимый переводчик, тот, который не оставляет тени субъективного влияния на сказанное, на самом деле вряд ли кому-то удается достичь вершин (или, скорее, плоскостей или низин) такой нейтральности.

Помню, как почтенный и вежливый евродепутат, который никоим образом не высказывал своего отношения к Украине (да и к остальному миру — дипломатический опыт) во время официальных речей, интервью и заседаний, за обеденным столом говорил обо всем: как спорил с отцом,  тоже евродепутатом, о роли Греции в создании и уничтожении Европы с промежутком в две тысячи лет; о волнах мигрантов и мигрантов на волнах;  и даже ответил на нелюбимый вопрос — почему ЕС так тяжело впускает восточно-центрально-европейцев ближе к настоящим делам — из-за страха призрака коммунизма, который как будто до сих пор парит у нас за спинами.  Не знаю, дело в мясе с копченым черносливом (так как алкоголь он не употреблял) или в тушеной капусте, не хуже его родной, вестфальской, или просто разговор за столом — это совсем другой разговор.

Уже упомянутые греки, еще тогда, когда только зачинали великую Европу, придумали гордое слово «симпозиум», которое и сегодня любят организаторы конференций, конгрессов и тренингов.  Зарисовки симпозиумов на амфорах и фресках сохранились в музеях, поэтому и без словаря мы понимаем: древнегреческий симпозиум — отнюдь не современная научная конференция, а часть банкета, когда, вкусно пообедав, гости оставались — разговаривать, пить вино и философствовать.  В подтверждение этому — «Диалоги» Сократа и «Симпосий» Платона, которые как раз написаны в такой атмосфере.

Своей любовью к истории Шарль де Голль обязан долгим обеденным беседам с отцом, а Бернард Шоу назвал в честь разговоров за столом свою книгу-биографию в соавторстве с Арчибальдом Хендерсоном.  А после долгой череды зимних праздников мы из собственного опыта знаем: есть что-то особое в разговорах за столом, что-то большее бытовой болтовни, которая незаметно уступает место искренним воспоминаниям и историям обо всем на свете.  И даже если сначала придется ответить на несколько слишком личных вопросов двоюродной тети или поспорить с мамой, где узвару стоять лучше, потом обязательно придет время для разговора, ради которого все и собрались — будь то двое малознакомых людей или шумная большая семья.

Готовя этот текст, я спросила читателей, о чем они любят говорить за столом?  И хотя на поверхности вспомнилось немало тем политических, эпидемиологических и экономических, по-настоящему вкусно и тепло все перечисляли другие: новости и бывальщины из жизни близких и дальних родственников, воспоминания детства, приключения в путешествиях, рецепты любимых блюд и осторожные схемы будущих планов.  Именно благодаря таким застольным разговорам мы узнаем больше о себе и о мире, знакомимся с никогда не виденным прадедом или страной на противоположной стороне океана, вспоминаем старую робкую мечту и, может, даже смело воплощаем ее в новом десятилетии.

В девяностых, когда в наших селах и городах на несколько часов отключали электроэнергию, на столах появлялись свечи и творились воспоминания.  Большинство моих сверстников, чье детство пришлось на то время, вспоминают такие ужины с тихой радостью, ведь дело не в пышности... Темнота в доме останавливала все дела, и вместо этого собирала семью за одним столом вокруг огонька.  В скромном мерцании свечей ткались разговоры, которые от концентрированного тьмой внимания казались цветными, как сказки «Тысяча и одной ночи».

В чем же секрет того особого настроения, возникающего среди людей, которые вместе ужинают?  Можно поддаться популизму и сказать: дело в блюдах или и вине.  Но съешьте их в одиночестве или в плохом обществе и поймете — нет.  Другой крайностью было бы отрицать любое воздействие еды и питья на разговор.  Все мы изнутри знаем, как согретый теплым блюдом организм становится значительно более восприимчивым к неторопливым размышлениям и взвешенным суждениям.  Тогда, очевидно, это взаимность, пусть непрочная, но все же — эмоциональная общность, которая возникает от сочетания вкусного с интересным, крепкого с искренним.

Планируя следующий важный обед, не ждите праздников, ведь и их можно выбирать самостоятельно.  Почему бы не отметить День коронации Данила или Всемирный день мерло, или запланировать семейную дегустацию горных крафтовых сыров, либо же впервые испеченного по сложному рецепту пирога?  Кстати, календарь «Дня» также прекрасно подскажет, что еще стоит отметить.  А еще можно обсуждать книги и читать стихи, непринужденно открывая важную часть себя внимательным и согретым слушателям.

Ну и в завершение — очередной аргумент от великого писателя и не меньшего гурмана Александра Дюма: «Ужин — главное событие дня, которое по достоинству организовать могут только люди с живым умом и хорошим чувством юмора;  ведь за ужином недостаточно просто есть.  Нужно разговаривать, со спокойной и сдержанной веселостью.  Разговор должен сверкать, как рубины в десертном вине, становиться слаще с десертами и достигать глубины за кофе».