«Каждый пытался спасти стихи Стуса»

Много лет назад в мордовском лагере Размик спас 58 стихотворений Василя Стуса. А недавно, по сути, подарил их — вместе с десятками других — армянским читателям. «О Боже, тиши дай» — так называется первый сборник стихов Василя Стуса в переводе на армянский язык. Книга вышла из печати в июне этого года, как раз по инициативе Размика Маркосяна. На презентацию в Доме-музее Сергея Параджанова в Ереване пришло множество людей -журналисты, интеллигенция... Такое внимание к личности Стуса — тоже во многом благодаря Размику Маркосяну, бывшему советскому диссиденту, члену Национальной объединенной партии Армении, учредительному члену Объединения национального самоопределения. В интервью «Дню» Размик рассказал, почему так важно появление книги «О Боже, тиши дай», как трудно было найти для нее переводчика, а еще — поделился воспоминаниями о поэте, которого называли «душой заключенных».

«ВАСИЛЬ УКРЕПИЛ БОРЬБУ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ АРМЕНИИ»

— Размик, как давно у вас появилась идея создания сборника поэзии Василя Стуса? Почему ранее в беседе с журналистами вы назвали подготовку такой книги своим долгом?

— В лагере я и Василь Стус очень часто беседовали на литературные темы. Как-то в карцере он для меня прочитал в оригинале свое стихотворение «Ти тут. Ти тут». Так прочитал, что мне показалось, что я понял. Звучащий на украинском голос Стуса, его поэтическая тоска... Это все было вдвойне волнующе в нашем случае, так как поэзия отнюдь не гармонировала с той серой действительностью, и потому еще больше выделялась. Стус почувствовал, что привлек меня и начал переводить стихотворение на русский — «Ты тут. Ты тут»...

Я не могу сказать, что именно в тот момент подумал, что когда-нибудь мне придется организовать перевод стихотворений Стуса на свой родной язык, но я уверен, что между тем далеким днем и сегодня существует связь. За это дело я взялся несколько лет назад. Некоторые обстоятельства заставили замешкаться. Но, слава Богу, книга уже на столе читателя.

Что касается долга души, я и Стус подружились в таком месте, где даже один сочувствующий взгляд мог вызвать у визави чувство обязанности на всю жизнь. Там, где человек даже не мог кричать от боли, чтобы не быть наказанным, мы подняли свои голоса в защиту друг друга — за что жестоко поплатились. В вопросах дружелюбия мы постоянно превосходили друг друга. Но вот я жив, а его нет с нами уже более 30 лет, и я обязан сказать людям, что на земле жил такой человек.

Василь был одним из тех, кто не считал достойным человека жить в условиях обманчивой свободы, и во имя этого убеждения отдал свою жизнь. Стус был большим патриотом, но его свободолюбие посвящено не только украинцам. В этом смысле блестящим примером является то, что в трудный период для нелегально действующей в Армении Национальной объединенной партии он стал ее ассоциированным членом. Этим беспрецедентным политическим шагом Стус укрепил борьбу за независимость Армении и объединил последовавших за ним многочисленных советских диссидентов, среди которых были россияне, украинцы, евреи, балтийцы и другие. Фактически Стус впервые определил международный характер нашей  идейной борьбы.

Таким образом, я был обязан подготовить книгу поэзии Стуса не только как друг, но и как единомышленник Василя, и как гражданин своей страны.

«В ТРУДНЫЕ ДЛЯ УКРАИНЫ ВРЕМЕНА Я ДУМАЮ О ПОТУСТОРОННЕМ БЕСПОКОЙСТВЕ ДРУГА»

— Журналистам вы рассказывали, что долго не могли найти переводчика для поэзий украинского диссидента. Почему в итоге остановили выбор на Еразик Григорян?

— Трудность, связанная с выбором переводчика, явилась одной из причин, по которой сборник стихотворений Стуса не был издан в определенный мною срок. С одной стороны, случайность, с другой — обстоятельство препятствовали успеху начинания. Возможно, я был придирчив, потому что хотел видеть в переводчике мою погруженность в духовный мир Стуса в те далекие дни. Еразик Григорян — одна из тех, кому хорошо знакома наша, в СССР, борьба диссидентов, эпоха, в которой жил Стус. Как-то беседовал с ней о поиске переводчика, и вдруг меня осенило, я объявил, что именно она должна переводить Стуса. Я настоял на своем предложении, выбрал одно из стихотворений Стуса — «Добрий день, мій рядок кароокий» — и попросил попытаться. Это стихотворение стало началом «сотрудничества» Василя Стуса и Еразик Григорян, и я знаю, что оно особо любимо Еразик. В течение всего времени, когда шла работа над переводом поэзии Стуса, стихотворение за стихотворением, я убеждался, что сделал правильный выбор.  

ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ИНФОРМАЦИОННЫМ АГЕНТСТВОМ «МЕДИАМАКС»

Во время работы Еразик всегда говорила, что в строках Стуса зашифрован тайный смысл, который иногда раскрывается сердцем, иногда — мыслью. Была поставлена задача максимально придерживаться оригинала, поскольку поэзия Стуса имеет также информационную ценность. Знаю, что это было выполнено с большим усердием. Значительное усилие приложили для сохранения в стихотворениях живучего духа борьбы и поэтичности. Самое важное — сдержанная и развитая выразительность переживаний, которая присутствует в переведенных строках. В них я вижу и узнаю моего преданного и благородного друга — Василя Стуса.  

— Какова структура книги? «О Боже, тиши дай» — почему выбрали для сборника именно такое название?

— Книга издана в двух вариантах: двуязычном, на украинском и армянском, и только на армянском. Вначале я в общих чертах представляю Стуса в качестве советского диссидента, политзаключенного и национального героя Украины. Кроме стихов, в книге представлены биографические сведения, статьи, письма, с помощью которых была сделана попытка создать целостный образ героя и поэта.

Из 500 стихов Стуса в сборнике нашли место 124. В их число входят 33 стиха, которые порекомендовала Михайлина Коцюбинская из сборника Стуса «Дорога болю», и 58 стихов, которые я имел честь спасти от забвения. Остальные я выбрал с помощью Василя Овсиенко (украинского диссидента, сокамерника поэта. — Авт.). Основным принципом было — представить поэзию Стуса всех периодов.  

Заглавие сборника «О Боже, тиши дай» я выбрал сам. Хотел, чтобы одна из строчек поэта обязательно стала заглавием. Сначала задумал подобрать несколько вариантов и предпочтение отдать одному из них, но сразу остановился на этой строке. Душа героя, как при жизни, так и в вечности никогда не имеет покоя. В трудные для Украины времена я всегда думаю о потустороннем беспокойстве друга. Стус часто просил меня читать стихотворения на армянском, хотя не знал этого языка. Он говорил, что армянский звучит, как молитва. Для меня этот сборник — молитва Стуса на армянском. А молитва всегда успокаивает.    

«БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЕ ВНИМАНИЕ К ПРЕЗЕНТАЦИИ СБОРНИКА»

— Как прошла презентация книги? Где еще собираетесь представлять издание?

— Презентация первого сборника Василя Стуса на армянском состоялась в одном из самых интересных и ценных мест Еревана — в Музее Сергея Параджанова. Такой выбор символичен. Осведомленные в биографии Стуса люди знают тот важный день, когда был дан старт его публичной деятельности, и этим же положено начало гонений на него. Это был день премьеры фильма Параджанова «Тени забытых предков», когда Вячеслав Черновол и Василь Стус заговорили перед зрителями об арестованных шестидесятниках. Кроме того, Параджанов также подвергался гонениям со стороны режима. 

На презентации присутствовало достаточно много людей. Было сказано о жизни и деятельности Стуса, звучала его поэзия в оригинале и в армянском переводе. По мнению средств массовой информации, было обеспечено беспрецедентное для презентации внимание. Почтивший мероприятие своим присутствием народный артист Армении Тигран Мансурян сказал, что после знакомства с книгой понял, что имеет дело с ценным явлением. На следующий день мы вместе с ним отправили по почте сборник поэзии Стуса народному артисту Украины, композитору Валентину Сильвестрову.

Для популяризации книги я намерен подарить ее экземпляры публичным и вузовским библиотекам Еревана. 

По удивительному совпадению в начале июня в Ереване гастролировала украинская рок-группа «Океан Ельзи». Лидер группы и, кстати, лауреат Премии имени Василя Стуса — Святослав Вакарчук — перед концертом дал пресс-конференцию, во время которой представитель онлайн-ресурса «Медиамакс» от моего имени вручил ему двуязычный вариант сборника «О Боже, тиши дай».   

— Вы планируете представить сборник в Украине? И какой интерес к появлению книги проявила родина поэта?

— Презентации сборника «О Боже, тиши дай» также состоятся в Украине, в Национальном музее Тараса Шевченко в Киеве, директором которого является Дмитро Стус (сын поэта. — Авт.), а также в Одессе.

Что касается интереса к книге, то пока он проявляется только среди знакомого с этой ценной работой немногочисленного круга людей. А общественный интерес можно будет оценить после презентации. 

«КАЖДЫЙ ПЫТАЛСЯ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ СПАСТИ СТИХИ СТУСА»

— Что в Армении знают о Василе Стусе? Чем его произведения интересны жителям страны?

— Нашей общественности Стус знаком из моих публикаций «Мой Василь Стус» и «Памяти Василя Стуса». Они вызвали достаточный интерес. В 2010 году я спонсировал издание книги Рафаэля Папаяна «Полет», в числе произведений автора  и переведенных им стихов нашлось место шести стихотворениям Стуса. О Стусе также есть статья в армянской электронной энциклопедии. Но в основном феномен Василя Стуса моим соотечественникам представляет эта книга.   

Армяно-украинский культурный диалог всегда существовал. В наших народах есть что-то общее, они интересны друг другу. Кроме того, Армения сегодня переживает тревожные дни. Беспокойство за Родину подавляет, делает чувствительным население страны. В этом смысле поэзия Стуса, его образ, размышления и подготовленность очень близки и актуальны для армян.

— Вы рассказывали, что приняли участие в спасении 58 стихотворений Василя Стуса. Как это произошло?

— Мы находились в лагере №19 Мордовии. Знали, что стихотворения Стуса в опасности. Каждый пытался каким-то образом спасти их — заучивая наизусть, посылая на волю. Я тоже предложил свою помощь, и Василь Овсиенко дал мне одну тетрадь, где были записаны стихотворения Стуса. При переезде я эту тетрадь вместе с моими вещами тайком вынес из лагеря. Эта тетрадь стихов Стуса вместе со мной бродила по лагерям Мордовии,  Перми, в казахстанской ссылке, откуда я через родных отправил ее в Ереван. Копию тетради я отдал Евгению Сверстюку, а оригинал находится у меня. В сборник «О Боже, тиши дай» включены все 58 стихов этой тетради. В их число входят: «Верни до мене, пам’яте моя!», «Як тихо на землі! Як тихо!», «На Лисій горі догоряє багаття нічне...», «Звелася длань Господня» и другие ценные произведения. Кстати, на первой странице тетради —  стихотворение, которое врезалось мне в память, когда Стус прочел и перевел его в карцере: «Ты тут. Ты тут».

«ИДЕЙНАЯ БОРЬБА ПОХОЖА НА ПОСАДКУ ОРЕШНИКА»

— Прошло много лет с того времени, как вы общались с Василем Стусом. Что в образе поэта запомнилось ярче всего?

— В заключении мы каждый год отмечали 12 января как день украинских политзаключенных. По поводу дня: однажды я написал заявление генеральному прокурору СССР в защиту украинских шестидесятников, отметив, что по отношению к ним осуществляется «белая резня». Заявление заканчивалось так: «Да здравствует свободная и независимая Украина!». Когда я ознакомил украинцев с содержанием заявления, воодушевились все, кроме Стуса. Он как бы напрягся и сказал: «Одну просьбу имею — вычеркни последнюю строчку». Я понял, что он озабочен из-за возможных последствий такого заявления и волнуется за меня. Заявление я послал так, как написал, и во время рассмотрения моего дела в суде эта строка явилась одним из важных элементов состава преступления.  

Стус вообще был очень впечатлительным. Все считали его своеобразным. Неслучайно, что его считали душой заключенных. Для меня Стус являлся незаменимым другом. Он и в дружбе был героем. Такие люди, кажется, каждую секунду становятся героями. Как говорил наш товарищ по борьбе Евгений Сверстюк, Стус был апостолом. Одним словом, он был совершенством. Я видел его таким: надежным, самоотверженным, сознательным, культурным и развитым аристократом. И вместе со всем этим — его творческий, переводческий талант! Страна обязана лелеять таких своих граждан, а не изолировать их в тюрьме и замучивать до смерти. 

Сожалею, что не видел Стуса на свободе. Я с ним познакомился в мордовской больнице в 1975 году. Затем мы вместе были в лагере №19, в 1976 году, и дважды — в карцере. И в самых жестоких условиях он оставался человеком с высоким моральным обликом.  

— Если проводить параллели, с кем из армянских деятелей можно сравнить Василя Стуса?

— Не знаю, правильно ли проводить такие параллели. Каждый деятель оставляет своеобразный и необходимый цвет в палитре борьбы за свободу. Борющихся во имя свободы с оружием — в мире безгранично много.  А идейных борцов обычно мало. Такая борьба жестокая, долгая.

Дерево всегда отплачивает дарами тому, кто его посадил. А о старом орешнике говорят, что его дарами пользуется не тот, кто его посадил, а последующие поколения. Идейная борьба похожа на посадку орешника. Заранее знаешь, что не увидишь плода. Но если тебе дано посадить это дерево, ничто этому не помешает.