ХОББИ

Вот у меня увлечение, конечно, странное. Люблю на заборах писать, нет, нет, никаких матерных слов, что я школьник сопливый. Пенсионер я уже, а вот, как забор увижу, сразу желание что-то написать. Откуда это у меня? Ну, помните времена перестройки, потом выборы: одни, другие. Затем империя наша рухнула, жаль, конечно, а потом у нас выборы начались. Вспомнили, наконец-то? То-то, а я кем тогда работал: упаковщиком на заводе. Уложил, уплотнил, крышкой забил ящик, а сверху маркировочным карандашом: куда, кому, откуда.

А на работе страсти кипят: никто не работает, все ругаются, даже две тетки передрались — это они кандидатов в президенты подбирали себе. Тогда все: Качка надо, он еще коммунистом оставался. Бабы наши: Качок такой красивый, толерантный, говорит толково и все остальное хорошее. И что вы думаете, иду вдоль заводского забора, карандаш свой достал и написал: «Качок — наш президент». Ну как в воду глядел, выбрали его. Выбрали так выбрали, но он только отделом руководил всю жизнь, а здесь государство независимое — страна европейская, править надо умеючи. А он все по старинке, отдел его назывался агитации и пропаганды, вот так три года народу лекции читал про выгодное геополитическое расположение нашей державы. Дочитался, больше его не выбрали. А с тех пор политические надписи не рисую. Сейчас бытовые в ходу, рекламные хорошо читаются.

Я в прошлый август херсонских огурчиков купил для засолки на базаре, и как всегда иду домой вдоль забора. Остановился, жарко, платок достал пот вытереть, а в кармане карандаш маркировочный затесался. Ага, подумал, надо народу сообщить, чтобы огурцы покупали и консервировали, пора уже. Вот и написал: «Люди! Скоро осень! Покупайте и солите огурцы!» На следующий день смотрю в окно: население клюнуло на мою рекламу — огурцы тащат, кто в ведрах, кто в сетках, кто на этой самой «качкучке» катит. Мне через пару дней даже благодарность под моей надписью написали, правда, одно слово неприятное, ну прямо не приличное: «Спасибо, хрен, за совет». Обидно однако.

А недавно иду вдоль этого забора, я здесь постоянно хожу, глядь, кошелек лежит, ну думаю: вот оно счастье пенсионерское. Оглянулся, нагнулся, поднял, в карман спрятал. Иду, а в голове вопрос: сколько там, сколько. Если пятерка — водку куплю, а если десятка — еще сала, ну а если там «Франко», нет, нет, не может быть, а если все же «Франко»? Ну что тогда: водка остается, сало не надо, биточков куплю, а жене всякие сладости, мороженое. Мысль голову точит, а вдруг полтинник, да нет, какие пятьдесят гривень могут быть в наших кошельках, но все в жизни бывает. Конечно, бывает, но если бывает то тогда: водка, биточки, сладкое. А себе что надо, ой, как много: трусы, носки, лезвия, одеколон еще. А жене колготки, ну эти самые прокладки... тю, она уже бабушка... во, рекламой задолбали. Ладно ей парфюм разный и соседу-дружбану Васе бутылку подарю, мужик он хороший, и Катерина, жена его, — баба хлебосольная, не жлобиха там какая.

Зашел за угол, все, сколько терпеть можно, открываю, а там всего один «Богдан Хмельницкий» без булавы. Пятерик, а я губу раскатал, а потом вспомнил: наше поколение выбирало честность и порядочность, а если пятерка бедной старушки? Или пенсионера, как я? Нет, нет — надо вернуть. Но как об этом сообщить? Ага, забор для чего? Пишу: найден черный кошелек с пятеркой внутри и номер телефона... соседа своего, дружбана Василия.

Я дверь свою открываю, а у соседа телефон разрывается от звонков, слышно ведь. Так три часа, пока Василий с работы не вернулся. Голос соседа: какой кошелек, какая пятерка, да нет, вы ошиблись, сам козел бородянский, дама, я только что с работы...

Через пятнадцать минут звонок в дверь:

— Сосед, дурдом какой-то, все требуют вернуть им «Богдана», что за шутки такие идиотские?

Я сам испугался за Васю и говорю:

— А ты им, а какая серия и номер пятерки, если их деньги должны знать, достал ту пятерку, он переписал цифры.

— Да брось ты, кто такое знает? Ладно, пойду попробую.

Я ухо к стенке прижал, внимательно слушаю — Это ваши деньги, а номер. Тишина. Опять звонок, Вася говорит:

— Хорошо, я понял, что подлец, но чем вы докажите, что это ваша купюра...

Потом сосед рассказывал, что один алкаш звонил раз двадцать, все старался «Джек-пот» выиграть, но более пяти чисел у него не выходило.

Рано утром я пошел к забору и стер Васин номер телефона от греха подальше.

А с соседом бутылочку раздавили за ту самую пятерку, на которой наш славный гетман нарисован Богдан Хмельницкий.