Класс из одного ребенка

Появление коммерческих учебных заведений вовсе не является феноменом времени. Феноменален результат подобной формы обучения. Судя по суммам оплаты, результаты должны соответствовать «взносам». А выходит наоборот. В погоне за престижем люди, которые в состоянии дать своим детям больше, обделяют их по полной школьной программе. Будучи журналистом, вот уже второй год я преподаю в одной из частных школ Днепропетровска. По отношению к преподавательской среде я зелена, как петрушка, но все же хочу подключиться к полемике об отношениях «ученик — учитель» в современных школах.

Многие ругают общеобразовательные школы, вменяя им в вину уравниловку и послушание. И учитель там, мол, непререкаемый источник знаний, и модель мышления у детей должна совпадать с моделью педагога. Я, например, в школе терпеть не могла «железного Виссариона». Человек всю жизнь занимался критикой чьих-то творений. А по какому праву? Что он создал такого, что его поставило бы на один уровень с писателями? Это моя единственная обида на школу за все время обучения.

Ни один преподаватель не будет спорить, если я скажу, что материал объяснять проще, если дети спокойно сидят и слушают, по возможности, молча. Это — культура поведения в школе. А теперь представьте, кто не в курсе, — ученики, когда им наскучило вас слушать по причинам им одним известным, встают и идут по своим делам в пределах класса: дергают соседа, начинают есть при всех, звонить по мобилке папаше, достают журналы, устраивают переселение за соседнюю парту, выталкивая сидящего там. Мне это порядком однажды надоело, и я сказала: «Я тебя выставлю за дверь». На что получила мгновенный ответ: «Не имеете права. Это частный колледж, мы заплатили деньги за образование».

Второй пример из моей практики. Ученик совсем не желает заниматься. Он встает из-за парты и лезет на вешалку-стойку, словно обезьяна; отпускает шуточки в мой адрес (а я ему в мамы гожусь). Начинаю его успокаивать, взывая к человеческим качествам и уплаченным за образование безумным деньгам. Вот что я слышу в ответ: «А я сейчас пойду к директору и скажу, что вы у меня деньги вымогали за хорошие оценки; скажу, что вы меня били и обзывали, что вы меня ненавидите и я не хочу с вами заниматься». Я знала, что он боится до смерти своих родителей, и пошла на запрещенный прием. Намекнула, что расскажу папе о том, как сын ведет себя на уроке.

Обслуживающего персонала в школе больше, чем детей. Зарплата — меньше, чем в обычной общеобразовательной. Большая текучесть кадров и полная незаинтересованность. При этом еще и осознание того, что ученик, обзывая тебя, всегда останется прав, потому что его родители — это «куры, несущие золотые яйца». Полностью отсутствует элемент соревнования. Современный частный колледж (школа) допускает класс или группу из одного человека. Не осознавая своей несовершенности в подобных условиях, ребенок не стремится быть лучше. О самообразовании вообще нет речи.

Случай третий и, пожалуй, самый плохой. У меня ученица — принцип «одна в классе». Недавно я выяснила, что она не знает, где находится Харьков. Девочка очень удивилась, узнав, что на территории Украины. Потом выясняется, что ученица не знает, где стоит Преображенский собор в Днепропетровске. Меня это поразило, поскольку девочка из верующей семьи. При этом ученица смеется каждый раз, к моему удивлению, когда я обнаруживаю очередную брешь в ее образовании. У нее цель — поступить в зарубежный вуз на юрфак. Думаю, она и на наш юрфак не поступит. Хорошая, послушная, спокойная девочка (для частного дорогого колледжа), но… факт собственного невежества кажется ей милым, смешным и забавным.

Этот третий случай я бы классифицировала как «американский синдром». Не секрет, что американские школьники зачастую не знают название штата, в котором живут. О том, что земля круглая и сколько на ней континентов, американцы узнают по телевизору.

Случай четвертый (все о той же девочке). Сектантство становится своего рода «идеальной причиной», из-за которой не изучается классическая литература. Не православие, не католицизм, не протестантизм и даже не ислам, а множество сект с американскими пасторами, которым «пришло откровение». Роман «Мастер и Маргарита» признан «пасторами» бесовским произведением. А ребенку, который не привык над собой работать, — что ни делать, лишь бы ничего не делать: «Не буду читать! Это книга о Сатане». Как вам это заявление, коллеги?.. Туда же отправился и Гоголь со своими «хуторами». Думаю, в школы пора вернуть слово Божие, поскольку у наших детей происходит нешуточная подмена понятий.

Теперь — к вопросу о программе по украинской и зарубежной литературе. Что касается украинской литературы, то я полностью согласна как с мнением Оксаны Забужко, так и с Верой Агеевой. Помню, наш класс с удовольствием читал только «Кайдашеву сім’ю» Нечуя-Левицкого. Из университета запомнились: Стус, замученный до смерти, Симоненко и Вишня — жертвы режима. Их произведения вспоминаются с трудом даже по названиям. Это личные переживания.

А вот относительно зарубежной литературы, под чью сень попали с некоторых пор и произведения русских писателей, хотелось бы поговорить с точки зрения практического опыта. Может мне кто-нибудь объяснить, каким образом «Путешествие Гулливера» наряду с биографией Свифта попало в программу шестого класса? Лично я изучала это произведение в университете на втором или третьем курсе. Почему роману «Айвенго» в седьмом классе отводится семь часов, а всему творчеству Пушкина — четыре? Я не понимаю, почему бы в таком случае нашим деткам не почитать Кампанеллу или Ницше?

Вот вам еще случай: пятый класс, изучаем сказки Пушкина. Сначала я обнаруживаю, что в пятом классе ребенок читает по слогам. А потом слышу вопрос: «Что такое «рать»? Что такое: дружина, шатер, булава, звездочет, заря?». Я недоумеваю: «Тебе бабушка или родители сказки Пушкина не читали?». — «Нет». Скореe всего, ребенок не врет. Объясняю значение слов, задаю задание. На следующий раз оказывается, что Пушкина в доме нет(?!), в библиотеке школы его нет, а в городскую библиотеку бабушка не пошла, потому что плохо себя чувствовала, родители уехали, купить было некому.

Коммерческие средние школы должны чаще подвергаться проверкам Министерства образования. И это должно касаться, прежде всего, текучести кадров, при которой невозможно качественное обучение.