Конь, большой и прекрасный

Было такое...

Когда бездарная система открыто признала, что доблестная ликвидация кулака была по существу истреблением украинского хлебороба, поехал в отцовское село уже немолодой мужчина узнать правду о когда-то раскулаченном деде. Ни сам дед, ни сын его единственный до государственного покаяния не дожили.

Поэтому, поговорил там с родственниками — и решил услышать о своем роде еще и постороннее мнение. Едва ли не старейший житель села немного подумал и уверенно переспросил:

— Это ты тех-то будешь, Ивана сын? О, то были культурные люди.

У того деда, которого назвали культурным, было когда-то хорошее хозяйство. Были своя земля, просторная изба и другие строения, был нажит всякий инвентарь и различная живность. А среди той живности — несколько кобыл рыжеватой масти и вороной жеребец по кличке Матрос — не только для работы, но и для души. Еще были у деда красивая сбруя выездная, красивые зеленые сани и желание быть первым — когда мчался наперегонки по крещенским снегам.

... Про огромное значение коней в создании людьми своего материального быта известно всем. Сложнее говорить что-то о духовных приобретениях от разнообразных отношений человека с конем, если иметь в виду не человечество вообще и всю его историю, а настоящие времена и население здешнее — то есть Украину. Ибо именно здесь, как известно, общее движение выглядело исключительно грустно. И не только потому, что коней уничтожали чрезвычайно нещадно (и в безжалостно проведенной коллективизации, и в бездарно выигранной войне), а скорее всего из-за того, что люди здесь выживали худшие — поскольку уничтожались лучшие.

Поэтому и имеем теперь такую противоестественную черствость и к людям, и к другим живым существам. Если от старших еще можно услышать, что они в своем детстве тянулись к лошадям и работали с ними и около них, и пасли их, и купали, то нынешние сельские дети мимо конюшни проходят равнодушно. Исключения — совсем редкие.

Сейчас на Западе приходят в себя от головокружительных достижений материального прогресса и сильнее проникаются культурой духовной. Там, кажется, лошадиное поголовье даже растет; и не столько для потребностей хозяйственных, сколько — для улучшения души. И заодно — для улучшения здоровья. Поскольку, как известно, о позитивном влиянии конной езды на здоровье человека писал еще Гиппократ. Поэтому и начали так лет сорок назад в Скандинавии и Германии, а впоследствии в Англии, Швейцарии, Франции, Австрии применять верховую езду и упражнения на конях для лечения некоторых недугов. Теперь ипотерапия как форма реабилитации больных распространена в Европе...

Конечно, догнать Европу с ее действенным использованием своего лошадиного поголовья не так-то просто. Но создается впечатление, что двигаться именно в таком направлении нам не хочется вовсе.

Неудобно говорить о вещах до банальности очевидных и несомненно известных: о том, что находиться около таких прекрасных живых созданий уже само по себе благотворно, о том, что при верховой езде получают бодрую и полезную нагрузку практически все мышцы человеческого тела, о том, что умение править таким большим, сильным и норовистым животным прибавляет любому человеку, а особенно молодому, уверенности в себе — а такая уверенность нужна, особенно сегодня. Нельзя сказать, что в настоящие времена, которые на разные лады называют трудными, легко найти досуг и деньги для занятий верховой ездой. Но еще тяжелее увидеть такое желание — даже среди тех, у кого возможности для этого есть.

Вроде ни к чему нам и знать, что в урбанизированной и автомобилезированной Европе есть достойное место и красавцу-коню. Например, на окраинах Лондона — символа той же урбанизации — работают более 170 школ верховой езды, и все они процветают. В той же Англии есть 45 ипподромов, а у нас — четыре ипподрома «всесоюзного» значения и еще каких-то — три. Проводятся в Европе разнообразные конные соревнования, чемпионаты по спортивной езде экипажей; существуют более чем столетние традиции всемирно известных стипль-чезов английского Ливерпуля и чешского Пардубице.

Нельзя, конечно, сказать, что у нас теперь и тут ничего не существует. Ведь есть еще в Украине больше десяти конезаводов с разными достойными породами, есть и своя порода — украинская верховая; на Хортице работает конный театр. Но все это пребывает где-то на обочине нашего достаточно ограниченного существования и почти абсолютно не нужно даже нашей «элите».

К сожалению, автор не владеет всеохватывающей информацией обо всех сторонах цивилизованной жизни развитой Европы, но все-таки и он знает, что, скажем, славный тенор Лучано Паваротти к коням очень неравнодушен, а не менее именитый актер Ален Делон имеет скаковую конюшню... И кажется, что деятели такого уровня своим увлечением не только себя развлекают — но в то же время и более простых европейцев привлекают к чему-то прекрасному.

Понятно, здесь можно сказать, что у нас не только рядовые, как раньше говорили, работники культуры, но и выдающиеся деятели в связи с этими самыми трудностями не могут позволить себе такое недешевое удовольствие. Но с другой стороны, есть же в Украине знаменитости, достаточно известные и среди широкого общества и достаточно обеспеченные. Недавно пришлось прочитать, что с популярным и действительно красивым украинским певцом в славной Одессе произошло досадное происшествие: на празднике юмора украли его джип. Но более того — джип скоро нашли. И владелец на радостях всех, кто мимо проходил, угощал коньяком (так что, получается — не такой уж и бедный).

И может, как раз желания и денег того признанного артиста хватит не только на автомобиль и напитки. Но вот не случалось читать или по телевизору видеть, чтобы он или какой-то другой знаменитый украинец восторгался красотой коня, говорил о своей радости от общения с этим чудесным созданием; услышать пришлось лишь достаточно случайно, что как будто имеет такую симпатию певица Надежда Шестак. А ведь слова и пример яркой и известной личности несомненно воспринимались бы более положительно, нежели предлагаемые предложения безвестного слесаря в отставке — несмотря даже на его высокий разряд и большой стаж.

Распространенные же теперь развлекательные байки о вкусах и суевериях или скандалах преимущественно чужих звезд не так уж и невинны — поскольку закрепляют у многих аморфную созерцательность. И тогда даже если человеку, обладаюшему такой недеятельной натурой и удастся увидеть вблизи необыкновенную живость очаровательного существа, у него не возникает желания самому чему-то научиться. И остается все, как и было (а все же — без экзальтации говоря — впечатление и ощущение от верховой езды стоит и усилий, и затрат).

Бесплодная созерцательность наносит еще больший вред, поскольку не побуждает денежных граждан вкладывать хотя бы малость своих дивидендов в развитие нашего коневодства. А это бы дало прибыль нам всем не только эстетическую, но и практическую — ведь появились бы новые рабочие места.

Понятно, одни только кони в путную жизнь нас не вытянут; и наиболее прекрасное, и наиболее благородное создание само по себе не сделает человека лучше. Конечно, так же можно говорить, что нехорошего человека не облагородит и совершенное искусство. Но все же, как видим, в опрятной и ухоженной Европе, живут и культурнее, и зажиточнее.

Так может и нам (или это — наивные мечты), если мы хотим быть нормальным европейским народом, следует позаимствовать у более компетентных соседей то, что есть у них лучшего. А в частности и их отношение к лошадям.

... Иногда вспоминается тот крестьянин, которого такой же простой односельчанин определил словом — культурный. Иногда думается о том, что тот культурный хозяин не только хорошо управлялся с хозяйственными работами, но и стремился быть первым. Иногда становится слишком больно: неужели у нас намертво выбиты наиболее естественные стремления, и остается нам только вяло удовлетворяться тем, что мы — последние и униженные?