Крымскотатарский узел

Июльским жарким днем 1968 года разрозненные вагоны пассажирского поезда сообщением Ташкент — Баку — Симферополь, переправленные на пароме через Керченский пролив на крымский берег, вновь начали формировать в единый состав. Пассажирам предложили покинуть на это время вагоны. Сошедшие на землю пассажиры все как один обратились в сторону небольшой группы людей из последнего вагона, которые, едва ступив на крымскую землю, пали на колена и начали ее целовать. Самый старший из них, прочитав вслух короткую молитву, произнес: «Вот мы и дома!». Пожилая женщина, распластавшись на земле, сотрясалась в рыданьях. Кто-то из стоявших в стороне в недоумении людей засмеялся: «Умаялись, что ли?». Тут же раздался другой голос: «Это крымские татары!». Смех оборвался. Одни отвернулись и потянулись в сторону своих вагонов, некоторые пассажиры подошли к гортанно говорящей группе, стали пожимать руки взбудораженным попутчикам и говорить добрые слова. Тут подоспела и команда садиться в вагоны — состав поехал уже по крымской земле. Среди этой небольшой группы возвращающихся крымских татар были и мои родители с четырьмя сыновьями — старшему из которых было 12 лет, а младшему еще не исполнилось и двух. Так одиннадцатилетним мальчишкой я впервые ступил на землю своих родителей.

Нашу семью власти поселили в одном из сел степного Крыма. Родители очень стремились возвратиться в небольшое горное село близ Судака, где они оба родились и жили до депортации, учились в одной школе. Но выбора не было — только власть определяла, где поселять возвращающихся крымских татар. Отец успокаивал семью: «Скоро возвратятся все, давайте обустраиваться, мы уже в Крыму, на родине». Он, как и многие, тогда не мог знать, что разрешив возвратиться нескольким сотням семей крымских татар и раскидав эти семьи подальше друг от друга по селам Крыма, власти вскоре предпримут жесточайшие меры по недопущению возвращения всего народа. Через несколько месяцев мы сами стали свидетелями начавшихся в Крыму репрессий против возвращающихся крымских татар — купленные ими дома сносились бульдозерами, людей же насильно вывозили за пределы Крыма. Тех, кто осмеливался повторно возвратиться в Крым, судили и приговаривали к различным срокам заключения. Крымскотатарскому народу на пути возвращения предстояло пройти еще десятилетия отчаянной и самоотверженной борьбы с режимом, борьбы, которая максимально сплотила крымских татар и выкристаллизовала многочисленную когорту активистов крымскотатарского национального движения, постоянно пополнявшуюся представителями подрастающего поколения.

Массовое возвращение крымских татар началось в конце 1980-х годов. Я не склонен связывать этот процесс исключительно с либерализацией политического режима в государстве. Конечно, с приходом М. Горбачева к власти обстановка в стране начала меняться, но никаких реальных перемен в судьбе крымскотатарского народа не наступало. Длительный опыт прошлых лет убеждал крымских татар в бесперспективности ожиданий, возлагаемых на приход нового «справедливого» генсека. Крымскотатарское национальное движение в изменившихся условиях стало использовать новые формы борьбы, которые заставили общество в полный голос говорить о трагедии крымских татар. Состоявшиеся в июле 1987 года многотысячные демонстрации крымских татар на Красной площади в Москве получили огромный резонанс не только в СССР, но и за его пределами. Официальная позиция властей, озвученная в «Сообщении ТАСС» от 23 июля 1987 года, в сущности была еще одной попыткой оправдать насильственное выселение крымских татар в 1944 году. Нагромождение в официальных сообщениях того времени чудовищной лжи и открытый цинизм по отношению к людям, требовавшим восстановления прав своего народа, по замыслу идеологов ЦК КПСС должно было убедить общество в неправомочности выдвигаемых крымскими татарами требований, закрепить за целым народом ярлык «народа-предателя» и, таким образом, сбить все нарастающий темп борьбы крымских татар за свои права. Получилось же все наоборот. Виднейшие деятели российской культуры — Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, Анатолий Приставкин, Сергей Баруздин и другие — выступили в защиту крымских татар. Сами же крымские татары ответили на цинизм властей мощным подъемом национального движения, в которое активно включались сотни и сотни новых людей. Случилось так, что попытка публичного унижения целого народа явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения этого народа. Начался этап самовозвращения — тысячи крымских татар, несмотря на яростное сопротивление крымских властей, начали переселяться в Крым. Основная тяжесть борьбы перенеслась в Крым, ибо здесь вновь начались открытые репрессии против возвращающихся людей. К 1990 году Центральный совет Организации крымскотатарского национального движения (ЦС ОКНД) во главе с Мустафой Джемилевым из Ташкента переместился в Бахчисарай.

Начало массового возвращения крымских татар совпало с рождением в Украине на базе правозащитных организаций Народного руха Украины. Установление тесных связей крымскотатарского национального движения с Народным рухом Украины, национально-демократическими движениями республик Балтии, Кавказа, России способствовали объединению усилий в борьбе против коммунистического режима, вынуждая правящую партию к признанию совершенных им преступлений по отношению к многим народам и странам. В ряд таких признаний, кардинально изменивших настроения в советском обществе, следует отнести раскрытие правды о «пакте Молотова — Риббентропа», о массовом расстреле НКВД интернированных польских офицеров, а также принятие Верховным Советом СССР в ноябре 1989 года декларации «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, которые подверглись насильственному переселению, и обеспечении их прав». Стала пробиваться правда еще о многих других преступлениях советского режима против собственного и других народов. В национальных республиках нарастало стремление к освобождению от власти Москвы. Инстинкт самосохранения империи требовал от КПСС срочного принятия мер, направленных на невозможность выхода республик из состава СССР. Спектр реализуемых Москвою мер был достаточно широким — от создания альтернативных национально-демократическим движениям организаций, таких как «интернациональные фронты» в республиках Балтии, вплоть до инициирования на территориях ряда союзных республик «самопровозглашенных», но обязательно прокремлевских, новообразований.

Для удержания Украины был выбран вариант создания на ее территории своеобразной «ахиллесовой пяты». Выбор Крыма был обусловлен многими факторами, в том числе чрезвычайной милитаризованностью полуострова и необходимостью сохранения военного присутствия России на Черном море в случае выхода Украины из состава СССР, преобладанием в составе населения Крыма этнических русских, настороженно относящихся к идее самостоятельного развития Украины, возможностью предъявления «исторических» прав. Особая привлекательность Крымской области для Москвы в качестве «мятежного» региона Украины заключалась еще и в том, что таким образом планировалось предотвращение возможности восстановления на полуострове крымскотатарской национально-территориальной автономии.

Задумано — сделано. И если еще в 1988 году государственная комиссия во главе с А. Громыко в ответ на требования крымских татар о восстановлении автономии утверждала, «что существующее административно-территориальное деление страны, сложившееся многие десятилетия тому назад и закрепленное Конституцией СССР, позволяет успешно решать задачи экономического и социального развития всех наций и народностей страны», а следовательно «для образования крымской автономии нет оснований», то уже в 1990 году ЦК КПСС дает команду крымскому обкому о подготовке и проведении всекрымского референдума об изменении статуса Крымской области. Надо было торопиться, ибо на рассмотренном в закрытом режиме заседании Верховного Совета СССР 28 ноября 1989 года «О выводах и предложениях комиссии по проблемам крымскотатарского народа» говорилось о том, что «восстановление прав крымскотатарского народа не может быть осуществлено без восстановления автономии Крыма путем образования Крымской АССР в составе Украинской ССР. Это соответствовало бы интересам как крымских татар, так и представителей других национальностей, проживающих ныне в Крыму». Даже такая осторожная и довольно расплывчатая формулировка комиссии Верховного Совета СССР крайне напугала как московских, так и крымских партийных бонз. Решено противопоставить усилиям национально-демократических сил Украины и крымскотатарского народа, требующего восстановления национально-территориальной автономии, референдум «крымского народа», который и состоялся 20 января 1991 года при полном его бойкоте со стороны тех крымских татар, которые к тому времени смогли возвратиться в Крым. Итоги референдума были прогнозируемы — население Крыма в то время легко поддавалось внушаемым партийными структурами страхам, которые их якобы ожидают со стороны возвращающихся крымских татар и украинских националистов, в случае, если они не выскажутся в поддержку статуса крымской автономии как «равноправного участника Союзного договора». Как видим, Москва стремилась придать Крымской области статус, фактически равный статусу союзной республики. 12 февраля 1991 года Верховный Совет Украины принял Закон «Про відновлення Кримської Автономної Радянської Соціалістичної Республіки». События августа 1991 года положили конец развитию событий в Крыму исключительно по сценарию Москвы, но и независимая Украина осталась с автономией, поведение руководителей которой доставляло и продолжает доставлять особые проблемы Киеву. В свою очередь, ни менявшийся депутатский корпус Верховной Рады Украины, ни избираемые президенты Украины на протяжении всех этих восьми лет никак не смогли окончательно понять, что любые попытки решения «крымского вопроса» вне решения крымскотатарской проблемы являются достаточно бесполезным занятием , ибо принимаемые таким образом решения не приводят к взаимосогласию внутри самого крымского общества.

Многолетняя борьба крымскотатарского народа открыла возможность возвращения на историческую родину. По официальным данным, в Крым возвратилось около 275 тысяч крымских татар. Процесс возвращения и обустройства идет чрезвычайно сложно в силу экономических причин — если до 1993 года количество ежегодно возвращающихся в Крым репатриантов составляло в среднем 30 тысяч человек, то в последние годы на полуостров возвращаются 6-8 тысяч человек в год. По разным подсчетам, в местах высылки остаются еще не менее 150 тысяч крымских татар, которые не в состоянии самостоятельно решить вопросы возвращения. Прежде всего, этим людям при выезде в Крым не оказывается никакое содействие со стороны тех государств, на территории которых они столько лет жили и своим трудом внесли значительный вклад в развитие их экономик. Нередки случаи, когда крымские татары вынуждены оставлять свои собственноручно построенные дома и возвращаться в Крым, перевозя только личное имущество. Подписанное по инициативе Украины в октябре 1992 года главами стран-членов СНГ «Соглашение по вопросам, связанным с восстановлением прав депортированных лиц, национальных меньшинств и народов», как и многие другие документы СНГ, на практике так и осталось красивой декларацией. В то же время, по расчетам специалистов, на обустройство репатриантов необходимо около 2,5-3 млрд. долларов. За 1991—1998 годы государство смогло выделить только 300 миллионов, которые в основном направлены на развитие инфраструктуры, инженерных коммуникаций, строительство жилья, решение вопросов социального характера. Около половины возвратившихся крымских татар не обеспечены жильем. Десятки крупных поселков, где обустраиваются крымские татары, не имеют постоянного электро- и водоснабжения, дорог. Из 136 623 крымских татар трудоспособного возраста 60% не имеют постоянной работы.

Однако самой сложной и неурегулированной остается проблема правового статуса крымскотатарского народа в Украине. Разрешение этой проблемы требует политического решения. С принятием Конституции Украины, в которой впервые зафиксирован термин «коренные народы» (ст.11,92,119), открывается возможность решения крымскотатарской проблемы именно через определение статуса крымскотатарского народа как одного из коренных народов Украины. Анализ норм международного и национального права свидетельствует, что основанием для признания крымскотатарского народа коренным народом Украины являются следующие критерии:

— крымскотатарский народ сформировался как этнос именно на территории Украины (Крым);

— он сохраняет свое культурное, языковое, религиозное, этническое своеобразие, отличающееся от украинской нации (титульного этноса) и национальных меньшинств, и стремится к сохранению и развитию собственной идентичности;

— он не имеет этнически тождественного национального государства или родины за пределами Украины;

— он сохраняет и развивает свои традиционные этнические институты;

— он самоидентифицирует себя в качестве коренного народа Украины.

Избрание такого пути разрешения крымскотатарской проблемы позволило бы Украине максимально использовать опыт международного сообщества в урегулировании политико-правового статуса коренных народов. В настоящее время завершается работа над подготовкой законопроекта «О статусе крымскотатарского народа в Украине», в сентябре в Верховной Раде состоятся парламентские слушания по вопросам, связанным с восстановлением прав крымскотатарского народа. Наивно было бы полагать, что депутатский корпус Верховной Рады при первом рассмотрении законопроекта будет готов к его принятию. Но начинать серьезный разговор о судьбе и месте крымскотатарского народа и его политическом будущем в Украине необходимо, ибо в конечном итоге это будет разговор и о будущем нашего государства. Я мечтаю о том дне, когда каждый из нас свое отношение к государству сможет уместить в словах: «Это и мой дом!».

СПРАВКА «Дня»

М.ДЖЕМИЛЕВ: «Рефат Чубаров один из бессменных и лучших активистов национального движения крымскотатарского народа».

Рефат Абдурахманович Чубаров, народный депутат Украины, заместитель председателя меджлиса крымскотатарского народа.

Родился в 1957 году в Узбекистане, в Самарканде. В том же году в числе немногих татарских семей вместе с родителями переехал в Крым. По окончании средней школы в 1977 году поступил в Московский государственный историко-архивный институт.

Получив в 1983 году диплом о высшем образовании, вернулся в Крым, но найти работу по специальности не смог и был вынужден переехать в Латвию. С 1984 по 1990 гг. работал директором Государственного архива Латвийской РСР. С 1989 по 1991 гг. — депутат Рижского городского совета (фракция Народного фронта Латвии).

В 1989 году на съезде национального крымскотатарского движения познакомился с Мустафой Джемилевым. С 1991 по 1993 год председатель организации крымскотатарского национального движения. В июне 1991 года тайным голосованием делегатов Национального крымскотатарского съезда избран членом меджлиса и назначен первым заместителем председателя.

Владеет крымскотатарским, турецким, русским, украинским языками. Женат, имеет двух дочерей.