Лицей или «обычная школа»?

Антитеза в переводе с греческого — противоречие. Поэтому в первую очередь хотел бы, чтобы мои рассуждения в этой статье были только рассуждениями, анализом некоторых «противоречий» в вопросе «лицей или обычная школа?», увиденных мною собственными глазами.

Наверное, многие из вас уже неоднократно слышали о так называемой безумной «текучести кадров» в учебных заведениях типа лицеев, гимназий, всякого рода частных школ. (Конечно же, это касается не всех вышеназванных учебных заведений, но подавляющее их большинство страдает именно этой болезнью.) Нормальное это явление или нет? Почему же так случилось? Хотелось бы выяснить причины этой болезни. Тем более, что свидетелем этого я был сам, работая некоторое время в одном из киевских лицеев.

Некоторые вещи...

Работая в средней школе уже семь лет, я всегда говорил своим детям: «Не нужно учиться ради самих оценок, ведь тогда учеба напоминает бизнес, да и учиться так очень тяжело. Значительно легче, откровеннее суметь организовать себя должным образом, так, чтобы это стало состоянием души, и увидите — хорошие оценки тогда найдут вас сами».

Мне кажется, что деньги и оценки — вещи одной природы. Дело не в них. Дело в отношении к ним. Обучение, воспитание детей перестают быть самими собой, они сразу же проявляют деформированную, ошибочную природу, если на первое место в этом деле поставлены деньги.

Тогда за деньгами мы перестаем видеть и воспринимать детей так, как это должно быть, мы перестаем видеть правильно как их положительные черты характера, так и (что самое главное) их недостатки. Дети это чувствуют, даже играют на этом. (Действительно, дети — всегда дети). Тогда не может идти речь о нормальном воспитании, обучении. Разрушается сам учебно-воспитательный процесс. Мы не воспринимаем детей так, как этого требуют нормы человеческой морали. Мы закрываем глаза на те моменты, которые нужно не обходить, а исправлять. Потому что нашу неправильную оценку этих моментов купили. Остается только молчать и улыбаться, называя это проявлениями педагогического и методического мастерства, уровнем индивидуальной работы, педагогическим тактом...

Но ведь мы сами понимаем, что все это далеко не так. Мы понимаем, что обманываем самих себя. Как бы мы ни успокаивали себя, называя такую свою реакцию на плохое поведение детей новыми методами в работе, как бы мы ни говорили о детях, что это — новое поколение, что они должны быть более раскрепощенными, должны более свободно себя чувствовать... — мы обманываем самих себя. (Очень часто раскрепощение поразительно: оно переходит, как говорится, «все границы». И если это раскрепощение — раскрепощение будущего, то лучше бы этого будущего не было вовсе).

Нельзя назвать большим методическим достижением то, что у учителя-методиста из 45 минут урока только половина идет на нормальное восприятие учениками материала, а остальное... остальное время учитель должен, пользуясь «методическим мастерством», напоминать ученикам о давно забытых ими вещах: о том, что такое школа, зачем дети туда ходят, какой должна быть у детей реакция на учителя, проводящего урок...

Скажу с убежденностью, что свой труд учителя в обычной школе я могу назвать именно трудом учителя. Только, наверное, в наше время, как никогда, нужно больше говорить об этом труде, нужно учиться рекламировать его. Не знать себе цену — грех. Мы страдаем болезнью чрезмерной скромности. Особенно это относится к учителям обычных, не известных школ.

У меня есть сын. Сейчас моему мальчику только четыре месяца. Когда он вырастет, думаю, что будущее он будет искать в обычной школе; а если говорить обо мне — стараюсь работать на будущее так, чтобы в нем я имел сохраненным полное моральное право спокойно смотреть в глаза своему сыну.