Личное дело

ПЛАТА ЗА МОЛЧАНИЕ КАК МОТИВАЦИЯ АКТИВНОСТИ

Плачевная ситуация складывается как со спросом, так и с предложением. Украина продолжает занимать одно из последних мест в Европе по количеству психологов и психотерапевтов на душу населения, в то время как данная специальность занимает в сознании выпускников школ третье место по престижности. Престиж, правда, тоже понятие относительное. Как говорят студенты психологических факультетов, «когда мы закончим вуз, мы будем ходячей энциклопедией психологических терминов и кладезем теоретических постулатов, но не практикующими психологами». Кстати, потом от этого довольно сильно страдают психиатры. Сотрудник Первой клинической психиатрической больницы (ранее им. Павлова) доцент Дмитрий Дзюб рассказывает, что немалая часть его нынешних пациентов попали сюда после длительного курса терапии у психологов, которые не смогли отличить посттравматический синдром от первых проявлений шизофрении, а подавленное состояние — от признаков патологической депрессии.

Но все же в большей мере к психологам и не стремятся идти. Во-первых, потому, что для нас еще непривычно, изливая душу незнакомому человеку, платить за это немалые деньги. Во-вторых, частенько этих денег может не быть, или терзают сомнения: не будут ли заработанные потом и кровью выброшены на ветер. В- третьих, почему бы при желании самому не покопаться в собственной психике посредством модных брошюр, которые сейчас потоком хлынули на прилавки книжных рынков и магазинов. Ну, и наконец последнее: где его найти психолога-профессионала, который бы не исцелял посредством карт Таро и не демонстрировал лицензию института народной медицины.

В данном случае существует два очень простых в финансово- экономическом отношении варианта, однако далеко не всегда действенных, и множество сложных, затратных, но с претензиями на хороший результат. В столице проще. К примеру, есть районные отделения социальных служб для молодежи (ССМ), куда обращаются, как показывает практика, далеко не одни тинэйджеры и где работают довольно профессиональные психологи. Как здесь рассказывают, в 13-ти районах Киева работают специалисты с опытом, которые к тому же еще и систематически повышают свою квалификацию на различных тренингах для психологов и психологических школах. Они проводят с клиентом так называемое первичное консультирование, то есть идентифицируют проблему и потом решают, будут они ею заниматься или порекомендуют кого-то из коллег. Рассказывая о своей психологической службе, в ССМ акцентируют внимание на том, что здесь психологи познают мир эмпирическим путем и работают вне отрыва от реальной жизни, что особенно важно при работе с молодежью. А кроме этого, помощь они оказывают бесплатно, в отличие от «тех, кто думает лишь о своем заработке, а не личности, которая пришла к нему на прием».

Но, правда, если объективно, то это и противоречит принципам психотерапии, согласно которым клиент за лечение обязательно должен платить, притом как можно больше, дабы возникла мотивация активничать во время сеансов, а не перекладывать всю ответственность за результат лишь на психолога. Мол, самое главное, что я пришел, а твоя задача — сделать так, чтобы я и от комплексов избавился, и в личной жизни у меня все наладилось, и карьера сложилась. То есть, высокая плата за психологическую помощь таким образом избавляет психолога от навязываемой ему клиентом функции шамана-волшебника, который по мановению палочки делает из несчастного человека счастливого.

ПОЧЕМУ МЫ ДОВЕРЯЕМ ТЕЛЕФОНУ

Правда, этот принцип никогда не касался телефонов доверия — психологической скорой помощи, но без очного контакта с пациентом. Только в Киеве огромное количество таких служб, стремящихся разрекламировать себя везде — как в печатных СМИ, так и в вагонах метро. Многие считают, что эта экстренная помощь довольно эффективна, поскольку для многих лиц сам факт посещения кабинета психотерапевта уже субъективно связан с признанием себя пациентом, что влечет за собой снижение уровня безопасности и самооценки. Приверженцы телефона доверия выделили еще целый ряд факторов, почему именно этот вид помощи является чуть ли не самым оптимальным. Это и анонимность, и успокаивающий эффект от того, что терапию можно закончить в любой момент, просто положив трубку (это увеличивает чувство безопасности). К тому же считается, чем менее традиционной является психологическая помощь, тем более она эффективна. Ну и, наконец, существует эффект ограниченной коммуникации — при отсутствии возможности другого вида общения, кроме как вербального по акустическому каналу обмена информацией, происходит вербализация эмоционального состояния, что способствует интеллектуальному овладению ситуацией.

У каждого из таких телефонов есть своя статистика — скольких спасли от суицида, скольким доказали, что все в их жизни не так уже и плохо, и скольким помогли в правильной постановке целей. Но это все теория. История, рассказанная «Дню» одной из клиенток телефона доверия, впечатлила больше. Позвонив сюда впервые, на противоположном конце провода ей ответили, что под действием алкоголя лучше не звонить, а в таком состоянии решать свои проблемы самостоятельно. Еще один клиент рассказал, что консультирование по телефону доверия сводилось к мелодекламации песен в стиле «все пройдет — и печаль, и радость...» Разумеется, это может быть несчастливым стечением обстоятельств, в то же время довольно красноречиво говорящим о качестве психологической помощи по телефону.

КЛИЕНТ В РОЛИ ТРЕНАЖЕРА

Но все же, если о серьезной психологической помощи, то здесь проявляются не менее серьезные проблемы. Во-первых, налицо смешение понятий «тренинг» и «групповая психотерапия», во-вторых, отсутствие на должном уровне документации и сертификации специалистов в этой сфере, а также злоупотребление манипулятивными приемами. Последнее вызвано чрезмерным стремлением психологов к обогащению и, по мнению практикующего психолога Юрия Калашникова, превращает психологию и психотерапию в сектантство. Известную испокон веков технику работы с воображением обзывают нейро-лингвистическим программированием. При том, что, используя лишь одну психотехнику, психолог тем самым навязывает клиенту свое мнение (это противоречит «золотому» правилу психотерапии) и не учитывает взаимосвязь физического и психического. Курс на манипулятивность проявляется, по мнению Ю. Калашникова, еще и во многих тренингах, к примеру, по эффективности продаж. «Здесь ведут себя с человеком, как будто это гуттаперчевая кукла, которую можно крутить, ломать и вязать из нее узлы...» По статистике, после их посещения у многих людей происходит нервное истощение, повышается истероидность. На этих тренингах посредством существенного увеличения мотивации полностью перестраивается сущность человека, не всегда в нужную для него сторону.

Существует даже статистика, согласно которой 40% психологов решили заняться этой наукой лишь для того, чтобы научиться властвовать над людьми. Но в то же время, если клиент не желает стать тренажером по манипулированию, он запросто может этому воспрепятствовать. На первом консультировании, когда только происходит идентификация проблемы, пациент имеет право спросить, что же с ним будут делать, и если техники его не устраивают, он в праве отказаться от психотерапии. К примеру, если психолог работает по технике гештальт-терапии — это классический вариант того, что он будет выполнять лишь функцию катализатора и избегать вмешиваться в личные чувства клиента; если же он приверженец психоанализа, то уже нужно быть готовым к тому, что терапия может длиться на протяжении нескольких лет, и психотерапевт будет вести себя очень отстранено от клиента; если же он бихевиорист, то будет стремится научить клиента другому социальному поведению. Абсолютно нормально должно выглядеть и то, что психотерапевт после первичного консультирования предупреждает о том, во сколько приблизительно обойдется курс терапии, дабы клиент мог подумать и решить, может ли он сейчас себе это позволить.

ПРЕДЪЯВИТЕ ВАШИ ДОКУМЕНТЫ

Психолог Павел Горностай считает, что в Украине уровень предоставления психологических и психотерапевтических услуг абсолютно не отвечает необходимым требованиям. А вдобавок, клиенты еще и не знают, что могут попросить психолога предъявить его профессиональные документы и сертификат. Если человек занимается психотерапевтической практикой, одного диплома об окончании факультета психологии для этого недостаточно. Дополнительно к нему должен быть и сертификат об окончании специальных курсов. На Западе эта система, по сравнению с нашей, ужесточена до предела. Лицензия выдается профессиональным сообществом, и дабы ее получить, необходимо проработать немалое количество часов под супервизией и набраться опыта. Потом постепенно, под присмотром профессионала, практикант сам начинает консультировать. И только после того как супервизор решит, что стажер превратился в профессионала, молодому психологу выдается лицензия. У нас профессиональные сообщества (гештальтисты, психодраматисты, бихевиористы), хоть и существуют, но в лицензионной деятельности не принимают никакого участия, хотя именно они и могут объективно оценить уровень психолога. «Сейчас у нас на психологической волне слишком много пены, — говорит Павел Горностай. — Нет у нас и закона «О психотерапии». Мало того, что врачу- гинекологу легче начать психотерапевтическую практику, чем психологу по образованию, поскольку психотерапия у нас считается все же медицинской сферой, так еще и государство не уделяет нам никакого внимания. Чтобы быть хорошим специалистом, нужно посещать западные школы, а откуда возьмутся у выпускника вуза такие деньги?»

СОБИРАЕМСЯ В ГРУППЫ?

«Пена» на волне поспособствовала еще и тому, что в сознании населения произошло смешение понятий «тренинг» и «групповая психотерапия». Главное различие групповой психотерапии и тренингов в том, что в последнем случае деятельность не выходит за рамки упражнений, и есть гарантия, что модератор не коснется личных проблем и переживаний участников группы. Сейчас в Украине самым популярным методом именно групповой психотерапии стала психодрама, чему поспособствовал активный контакт отечественных психологов с последователями этой техники на Западе. Заключается она в основном в игровом моделировании жизненных ситуаций пациентов, оказывающих влияние их на психологическое состояние. Считается, что проигрывание этой ситуации может стать мощным стимулом к решению внутренних проблем человека и к избавлению его от комплексов.

Правда, как говорят психологи, групповая психотерапия порой оказывается сложнее для клиентов, поскольку им приходится откровенничать перед большим количеством людей. Именно поэтому считается, что людям, испытывающим трудности при общении, стоит вначале пройти индивидуальное консультирование, и только после нескольких сеансов можно посещать психотерапевтические группы.

Объективно, что по многим причинам качество групповой психотерапии в Украине намного выше, да и если взять суммарную стоимость, то обходится она клиенту дешевле. Этот вид помощи для самих психологов всегда считался более легким по сравнению с индивидуальным консультированием, по причине того, что здесь психологу принадлежит активная роль лишь на стадии формирования группы. Дальше в ход идут уже общегрупповые силы. То, что хотя бы этот вид оказания психологической помощи у нас вышел на относительно высокий уровень и легче воспринимается самими клиентами, говорит о том, что перспективы развития сферы оказания психологических услуг в Украине все же есть, несмотря на очевидные на сегодняшний день недостатки.