Мангуп — каменное изваяние природы

Продолжаем сражение с этой серятиной, этой непроходимой нулевой погодой, грязной ватой, в которую превратились утро и день и которая уныло тычется в окна до наступления ночи, обрушивающейся сразу после 16.00. Как? Все тем же проверенным способом — очерками о самых интересных местах Крыма. Грейтесь, граждане!

Некоторых читателей, ассоциирующихся у меня с сегодняшней погодой, правда, шокирует, что я не пишу в духе толстых научных альманахов, что я выбираю одни версии исторических событий, игнорируя другие, что пишу, в конце концов, иронично. В то время как надо СЕРЬЕЗНО! Вы это серьезно? Не дождетесь! И вспоминая классиков Ильфа и Петрова, постараюсь и дальше «писать, по возможности, весело». Впрочем, как всегда...

Две милые женщины на Нахимовской площади в Севастополе долго убеждали, что на Мангупе на развалинах стен множество «эзотерических символов и знаков». Что там «Вас поразит их космическая глубина и завершенность». Что один ученый из Севастополя напечатал даже книжку на эту тему.

Уломали, едем смотреть «завершенность».

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Мангуп — средневековый город (20 км от Севастополя), расположенный на горном плато. Очень удобно там было строить крепости и сбрасывать со скал всевозможных расхитителей мангупской собственности. Что регулярно происходило за всю его многовековую историю.

Раннесредневековое название — Дори, Феодоро. В XII—XV веках одноименное с городом княжество процветало. В 1475 году было завоевано турками из-за предательства элитной верхушки: открыли ворота.

С XVIII века — покинут жителями.

Остались развалины базилик, крепости, дворца. Есть действующий православный монастырь.

Одна из самых любопытных версий гласит, что этот город-крепость основало германское племя — готы. В этом случае, их довольно далеко занесло от родной Скандинавии...

ОЗЕРО MADE IN JАPAN

Автобус остановился, выгрузил часть группы возле озера, а часть отправилась в Большой Каньон.

Озеро, точно зеленое зеркало. В нем — в перевернутом виде изумрудная гора. Все это напоминает японские пейзажи, что-то фудзиямообразное.

Оно искусственного происхождения. Вырыли котлован и залили лет 10 назад. На дне якобы останки древнего поселения. Будто бы их можно даже рассмотреть. От этой мысли становилось не по себе. Однако сейчас никаких руин видно не было — холодная вода салатового цвета все скрывала. А ивы, горы и пруд рождали гармоничное состояние, насладиться которым не дал наш гид — Семен Ильич.

Это очкастый, неторопливый мужчина двухметрового роста. Он производил впечатление человека обстоятельного, но без воображения и крайне приземленного. Когда я спросил его, что он знает о мангупских эзотерических знаках, он после длительной переваривающей паузы, мрачно заметил: «Эзотерические символы существуют только в виртуальности. И в головах некоторых сумасшедших». «Ну, хорошо, — говорю, вспоминая фотографию, которую мне показывали дамы, — неспроста же граждане вырезали на зданиях те или и иные штуки. Авторы же преследовали какую-то цель?» После еще более длинной паузы, экскурсовод изрек классическую в своей законченности фразу: «Человеку вообще свойственно украшать свое жилище».

Вот она — исконная обывательская позиция. Воинам символы нужны для удачи в бою, жрецам — для контакта с Небом и поддержания в обществе морали. И только обыватель разрисовывает свое жилище просто так, «чтоб было красиво».

Позднее я выяснил, что Семен Ильич был океанологом. Такая романтическая профессия, он много участвовал в экспедициях. Я опять прицепился, не видел ли он случаем гигантских кальмаров? «А зачем? — ответил он, присев на пенек и дожидаясь отстающих. — Если есть обыкновенные». Действительно! С обыкновенными — спокойнее.

Ильич был стопроцентным воплощением здравого смысла! Нудным, но уютным, как домашний очаг.

ЦАРИ, ГОТЫ, ХИППИ

Поднимаемся все выше по горной тропинке, окруженной темным лиственным лесом. Кое-где, из под земли проступают каменные стены — остатки города-крепости. Попадаются и пещеры, приспособленные средневековыми жителями под складские помещения.

Теми же севастопольскими дамами из турбюро была поведана отличная история, о том как еще молодое Московское государство хотело породниться с княжеством Феодоро. И даже прислало своего посла за дочерью местного правителя, дабы женить на ней сына российского государя. Однако посол и принцесса, влюбившись друг в друга, решили обойтись собственными силами, без участия политики. И попытались смыться. Но были схвачены. Посла отправили обратно в Московию, а девицу — к папе. А потом Османская империя захватила Мангуп и московских послов больше не присылали...

Не опровергая и не подтверждая эту историю, Семен Ильич стал излагать родословную Рюриковичей. К чему тут Мангуп — было не совсем ясно, но в наследственном вопросе царей океанолог не «плавал», а разбирался досконально. И был патриотичен на свой манер. Так, по генеалогическому древу Рюриковичей, он и добрался до XX века... До Гитлера.

Оказывается фашистский диктатор рвался захватить Крым, поскольку считал, что немцы (до бишь готы) тут уже имели свои поселения. Поэтому война здесь — не более чем справедливый возврат готских владений матери-Германии. «Поэтому за Крым Адольф вел особо ожесточенные бои. Но, как известно, — закончил Семен Ильич, — его коварный план был сорван».

По дороге наверх мы миновали огромное количество развалин полуметровой (и меньше) высоты. Казалось, что Великая Отечественная отгремела здесь только вчера. И буквально все смела.

Отмеряя большие шаги по чуть торчащему из почвы фундаменту, гид (из уст которого это было особенно странно слышать) монотонно сообщал: «Перед вами базилика. Здесь было алтарное помещение. Представляете себе?..»

Казалось, что он ходил не по остаткам, а напротив — по наметкам будущего храма. Наша группа делала вдохновенные лица и старалась изо всех сил представить храм, но получалось слабо.

Однако эта флегматичная манера Ильчича произвела фурор среди группки хиппарей, которых довольно много шляется по Мангупу.

Они присели на полуразрушеный остов какого-то здания и тихо обедали. Внезапно посреди них материализовался Семен Ильич в своих основательных походных шортах. Не обращая внимания на едоков, он поведал: «Это раннехристианский храм, вот здесь была усыпальница...»

Булочка у одного их хиппи выпала изо рта. Ильич неумолимо продолжал: «Там...» Через секунду хипповская компания заржала. Наш сталкер даже тон не сбавил.

Ребята, наклонив головы к коленям, попытались сдержать хохот. Но тут один из них заметил: «Я ж тебе говорил — тут что-то не то. А ты — смотрите, похоже на столовую, давайте похаваем...» Несмотря на неловкость положения, не выдержала и наша команда. Но только не Ильич! Методично оттарабанив текст, он, словно каменный идол, величественно двинулся дальше. Оставив за собой поверженных смехом длинноволосиков...

МОНАСТЫРЬ-СКАЛА

Мы прошли возле места, олицетворяющего Мангуп, — остатков стены княжеского дворца. Вокруг одного из его проломов, смахивающих на окно, было несколько восьмиугольных звезд, помещенных внутри кругов. О них Семен Ильич мог сообщить только, что «местная знать приглашала армян, как специалистов по резьбе по камню. И те, в свою очередь, изображали какие-то арабские узоры...» Я бы мог поспорить, что это «арабские узоры», если бы не знал, что это бесполезно.

Несмотря на бедное информационное сопровождение, сам Мангуп действовал на нас достаточно сильно. Серо- желтые скалы и открывающиеся со всех сторон зеленые долины производили завораживающее впечатление.

Мы отравились в действующий монастырь. Однако нарвались на обед (распорядок дня у монахов и хиппи совпал!). Но нас поразил и сам внешний вид монастыря. Он находился прямо на отвесной скале, точнее — он был частью ее. Человеческого вмешательство тут было крайне ограничено суровыми природными условиями: пещерные выходы, большие и маленькие, были приспособлены под окна и двери. А к небу, причудливо изгибаясь серебряными змеями, тянулись дождевые и дымоходные трубы.

Неподалеку от монастыря две пещеры своим расположением напоминали глаза великана, а третья — горизонтальная, была похожа на морщину, пересекающую его лоб. Этот вечный постовой, казалось, всматривался вдаль: не движется ли враг снова подвергнуть разграблению эти патриархальные места.

Наше счастье стало полным, когда внизу мы прокатились на лошадях, которые терпеливо и послушно двигались, управляемые такими мало умелыми всадниками.

Затарившись напоследок, необыкновенно густым красным вином, мы помахали на прощанье Мангупу. Одному из самых фантастических горных массивов!

Который был почти необитаем, затем превратился в столицу благоденствующего государства, а после опять принял свой первозданный вид. И только отшельники да путешественники нарушают его дивный покой.

А «глубина и завершенность», которые мы надеялись найти в созданиях человеческих рук, содержалась здесь в творениях одного из самых великих художников — природы.