«Мы помогаем координацией»

Ни для кого не секрет, что власти Украины оказались не готовы к таким вызовам военного времени, как массовая волна вынужденных переселений из оккупированных территорий. Кроме того, даже официального статуса переселенцев из зоны АТО на сегодня нет. Рядовые украинцы, по традиции, взяли в свои руки заботу о себе и тех согражданах, которые еще больше нуждаются в помощи. Так, одна из общественных инициатив «Донбасс-SOS» координирует людей по вопросам выезда из зоны АТО, оформления документов на новом месте, помощи в поиске информации о жилье, работе, гуманитарной помощи. Координатор инициативы — горловчанин Александр ГОРБАТКО. По профессии инженер-строитель, он в довоенное время занимался продажей строительных материалов в Донецке, а сейчас стал лидером общественной инициативы.

«ЕСЛИ ТЫ В ЭТО ОКУНУЛСЯ —  ЭТО НАВСЕГДА»

— Как и почему ты занялся общественной инициативой, если в мирное время подобного опыта  у тебя не было?

— Во время становления Донецкого Евромайдана у нас было заседание активистов. В тот момент создавалась рабочая группа из политиков, молодежи, общественных деятелей. Когда зашла речь о представителе от молодежного движения, меня на эту роль делегировал один уже взрослый и опытный общественник. В тот момент я отказался — хотелось ограничиться уже существующим уровнем активности... Мой творческий подход — это помощь людям, а не призывы к госструктурам! На мои доводы тогда этот человек произнес фразу, которую вспоминаю по сей день: «Если ты в это окунулся — это навсегда». Тогда я принял это с иронией, а сейчас осознаю, что он был на 100% прав. Большинство моих друзей, которые активно чем-то таким занимались, до сих пор не «остыли» и стараются вносить свою лепту в общее дело каждый день.

— Как появилась ваша команда?

— На данный момент ядро нашей команды состоит из семи постоянных координаторов. Также у нас есть порядка полусотни волонтеров, которые уделяют часть своего времени нашей инициативе. Например, дежурство на горячей линии по три часа в день несколько раз в неделю. Часть волонтеров занимается пресс-анонсами и их рассылкой, информационной деятельностью, логистикой, есть дизайнеры, программисты, переводчики... Кто в чем горазд, кто в чем себя видит, тот то и делает. При том, что наш «костяк» — это актив из Донбасса, сейчас в нашей большой и дружной семье есть много киевлян, к нам присоединяются переселенцы, которым мы когда-то оказали помощь.

— Почему решили сменить неофициальный статус общественной инициативы на официальный статус зарегистрированной общественной организации?

— Когда мы выезжали из Донецка, не было и в мыслях, что все это продлится так долго, была надежда, что мы скоро вернемся домой. Но так вышло, что свои города мы покинули, все затягивается, и, как я вижу сейчас, крайне надолго. А поскольку мы этой инициативе посвящаем огромное количество времени, вышли на уровень общения с государственными чиновниками, международными организациями, то и воспринимать нас уже тоже должны не как группу инициативных ребят, а уже как субъект политики — общественную организацию.

«ВПЕРВЫЕ СТОЛКНУЛСЯ С ТЕМ, ЧТО ЛЮДИ ОТКРОВЕННО КОНКУРИРУЮТ ЗА ГРАНТ»

— Существуют разные подобные инициативы. Насколько вы взаимодополняете друг друга? Или каждый действует отдельно?

— В основном отношения складываются очень хорошо. Единственное, случаются некоторые нестыковки с однопрофильными организациями — возникает конфликт интересов, особенно если дело касается грантов. Впервые столкнулся с таким явлением, когда люди откровенно конкурируют за то, чтобы выиграть грант. Сейчас в стране кризис, нужно как-то объединяться, помогать друг другу, а у кого-то в первую очередь собственные амбиции. Когда инициативы разнопрофильные, складываются даже очень братские отношения — все друг друга любят, все друг о друге помнят, делятся информацией.

— Насколько классическая модель гражданского общества — сотрудничество общественности, бизнеса и власти — работает в Украине сейчас?

— Я бы не сказал, что в Украине это сотрудничество уже зародилось и работает. Скорее, это адаптированная под наши условия европейская модель. Бизнесмены используют общество и общественные организации, чтобы влиять на государство и отдельных чиновников — создавать шумиху и популизм. Я точно знаю, что бизнес-структуры, которые сейчас помогают вынужденным переселенцам, имеют в этом свои интересы, в том числе и отмывание старых грехов. Вместе с тем мы, общественники, понимая, что наши ресурсы очень ограничены, используем возможности бизнеса. В этом есть определенный симбиоз. Мы даже стараемся избегать амбиций и нежелания работать с теми или другими структурами, которые ранее могли быть замечены в неприятных историях. Сейчас нужно помогать людям, амбиции оставим на потом.

Мы переехали в Киев, потому что здесь ядро общественного движения, центральная власть, представители международных организаций.

— С какими проблемами сталкиваетесь?

— В первую очередь, это финансовые проблемы. Мы не имеем стороннего дохода или опыта общественной организации, соответственно никогда не писали и не получали гранты. Кроме того, непонятно, насколько долго все это продлится, поэтому сложно говорить о продолжительном планировании. Например, мы не можем привлечь к нашей деятельности определенный ресурс или искать средства на конкретный период. Существует проблема человеческого фактора. Мы ищем интересных людей, которые готовы самоотверженно работать на общее благо. Без финансовой точки управления нам сложно их удерживать. Существует исключительно волонтерская опора, а волонтер — это человек, который придет, сделает свое дело до того момента, пока ему это нравится, а после он попросту уходит. Мы не можем его мотивировать другими способами или заставить прийти.

— По факту переселенцы-волонтеры вынуждены помогать переселенцам-беженцам. Не хотелось ли самому стать тем, кому будут помогать?

— Прекрасно понимаю, что приехав в Киев, можно было бы найти работу, потому как тут больше возможностей. Пусть даже не высокооплачиваемую, временную. Например, мой друг инженер, который зарабатывал более 8 тысяч гривен в Донецке, тут работал охранником. Жилье здесь тоже есть, хоть и цены высокие, но поискав, можно что-то найти и для себя. Другое же дело — люди социально незащищенные, люди с детьми и другие категории людей, которым нужна помощь. Я же всегда был достаточно самостоятельным. К тому же я молод, и у кого-то просить помощи было бы не совсем правильно, ведь есть люди, которые больше в ней нуждаются, именно им нужно помогать.

«ДЕНЬ ВСЕГДА НАЧИНАЕТСЯ СО ЗВОНКА»

— Чем конкретно занимаетесь? Какие направления деятельности?

— У людей возникают проблемы зачастую из-за отсутствия информации. Когда у человека нет алгоритма, как ему поступить в той или иной ситуации, — помогаем мы. У переселенцев есть постоянные проблемы, но я сопоставляю приблизительную численность переехавших с количеством информационных запросов и вижу, что люди часто справляются самостоятельно. Мы помогаем с координацией — где получить питание, гуманитарную помощь, как расселиться. Рассказываем, как оформить документы, устроить ребенка в школу, об инициативах, которые помогают адаптироваться на новом месте.

Также у нас есть блок информации для людей, которые планируют покинуть зону АТО. Сообщаем о тех инициативах, которые проводят эвакуацию людей, собираем информацию о частных «вывозах» на платной основе, о дорогах, которые безопасны. Даем информацию о работающих вокзалах и «гуманитарных» коридорах, сообщаем о существующих стационарных и мобильных транзитных пунктах, где люди могут находиться до нескольких дней, пока не уедут по выбранному направлению. У нас хорошая координация со штабами МЧС, как на Донбассе, так и в регионах Украины, налажена работа с региональными волонтерскими организациями, которые занимаются вопросами переселенцев в областях.

Еще одно направление — сбор информации о пленных. Ее мы передаем переговорщикам. Консультируем родственников о том, как себя вести, чтобы не навредить, как правильно обратиться в государственные органы.

— Насколько отличается количество переселенцев в официальных докладах власти от реальной ситуации? На 30 августа, по данным Межведомственного координационного штаба, из зоны АТО переселилось 193 тысячи 271 человек...

— На официальные цифры я смотрю с иронией. Во-первых, нужно осознавать, что многие из тех, кто оставил дом на востоке, не имеют регистрации временных переселенцев. Таких — большинство, потому что они в этой регистрации не видят необходимости. Во-вторых, существуют освобожденные территории, куда люди возвращаются. Каким образом из статистики вычеркивают, например, жителей Славянска и Краматорска, которые вернулись домой? А в-третьих, я звоню своим друзьям, которые остались в зоне АТО, и узнаю, что в Горловке в девятиэтажном доме, в моем подъезде, только в пяти квартирах из 36 живут люди. Соответственно, реальная цифра совсем не та, которую называют в официальных источниках. Друзья говорят, что можно вечером глянуть в окно, увидеть, в каких окнах горит свет, и понять, что город совершенно пустой. А если посмотреть на блокпосты, то можно увидеть очередь на выезд, но совсем не на въезд.

— Волонтеры, которые работают по эвакуации людей из Донецка, зачастую говорят, что, исходя из количества ежедневного изготовления хлеба и из объемов вывозимого мусора, можно считать, что в городе остается около 60 — 70% населения.

— Я бы не сказал, что там осталось такое количество людей, думаю, что это число гораздо меньше. Но стоит отметить, что Донецк в этих условиях живет относительно неплохо, в сравнении с другими городами. Например, количество обстрелов в городе, конечно, большое, но, учитывая площадь города и плотность, это не такая страшная ситуация, как, например, в Горловке или Первомайске. К тому же к Донецку привлечено огромное внимание, поэтому у людей все же есть больше возможностей выживать там. В городе еще работают супермаркеты, некоторые аптеки и больницы. Из нейтральной части Горловки, где нет ни представителей «ДНР», ни украинской армии, выезжают люди, потому что не работает инфраструктура — нет воды, продуктов питания. Можно взглянуть на тот же Луганск, где уже месяц нет света, воды, связи, вообще непонятно, как работают больницы и что вообще едят люди. И поток людей из города не такой уж большой.

— Вы работаете на волонтерской основе, где находите средства для собственного существования? Как проходит день такой работы?

— Все живут в основном за счет своих сбережений. Очень помогают местные друзья. Понимая, чем мы занимаемся, поддерживают нас в этом плане.

День начинается всегда негаданно — со звонка. Можно даже не заводить будильник. Потом — сбор информации и мониторинг новостей. У нас также есть люди, которые проводят мониторинги нужной для команды информации в ночную смену. В нашем штабе в течение дня работаю на горячей линии. Также бывает работа на перспективу — организационная. К примеру, 19 сентября в «Зеленом театре» совместно с Красным Крестом Украины и при поддержке донецкого актива мы проведем благотворительный концерт для сбора средств на закупку лекарств для медструктур и поликлиник Донбасса. В благотворительном концерте принимают участие Влада Яковлева, Юлия Тойвонен, Дмитрий Иващенко, Арсен Мирзоян, «Время и Стекло», «Пара Нормальних». Совместно с творческими ребятами, пока не скажу какими, мы планируем организовать социально-культурную платформу в освобожденных городах, которая будет вести работу в нескольких направлениях. Днем — это восстановление разрушенных объектов, а вечером — проведение культурных мероприятий для местного населения. Также наша инициатива сейчас собирает патриотическую символику и украинские книги для отправки их в освобожденные города.

Все, кому нужна помощь, могут позвонить на горячую линию «Донбасс-SOS»: 050-943-42-28; 068-545-17-96; 063-785-11-36. Информация о том, как помочь инициативе, на сайте: donbasssos.org