«Мы теряем наш культурный капитал...»

Сохранение монументальной живописи ХХ века — актуальный и больной вопрос по всей Украине.  «День» писал и о перипетиях со львовской мозаикой «Море и рыбы», которую грубо разрушили, но через год из-за возмущения общественности восстановили, и о буквально недавнем демонтаже панно Галины Севрук в киевской гостинице «Турист».  Такие памятники остаются под угрозой — и через лазейки в правилах для новых владельцев зданий, и часто из-за состояния сознания, когда это наследие считают «пережитком советской эпохи».  Поэтому еще большего внимания и уважения заслуживают общественные инициативы, направленные на популяризацию памятников и изменение отношения к ним.

Таким событием стал осенью прошлого года выход в свет в Мариуполе книги «Все оттенки мариупольских мозаик».  Именно этот приазовский город — один из доныне богатых такими достопримечательностями.  Авторы издания — искусствовед Александр Чернов и журналист Станислав Иванов.  В книге-альбоме собрана информация о 26 мозаиках, которые можно увидеть на стенах мариупольских зданий.  «День» пообщался со Станиславом Ивановым о замысле издания и его восприятии горожанами.

«КРУТАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ НАШЕГО ОТНОШЕНИЯ К КУЛЬТУРНОМУ НАСЛЕДИЮ»

— Почему вас лично заинтересовала эта тема?  Когда вас впервые «зацепили» местные мозаики и чем?

— Интерес к искусству присутствовал у меня всегда.  Но как так получилось, что этот интерес сфокусировался именно на мозаиках?  Это результат ряда случайностей и совпадений.  Пожалуй, точкой входа в эту историю для меня была брошюра о мозаике, которую издал муниципалитет.  Не помню точно, это было лет пять назад.  Это была такая пробная работа с кучей недостатков, но считалось, что позже сделают что-то поприличнее.  Этого не произошло.  Однако сама идея отложилась у меня.  Дальше было много чего.  Я делал фотографии, собирал и систематизировал имеющуюся информацию, снимал сюжет о мариупольских панно Аллы Горской, писал статьи, сообщения о работах в соцсетях.  Это не было частью какого-то плана, а движение от ситуации к ситуации.

МОЗАИКА «ДЕРЕВО ЖИЗНИ» И ПОМЕЩЕНИЕ НЕРАБОЧЕГО РЕСТОРАНА

Но впоследствии появилось понимание, что все эти фрагменты нуждаются в соединении в нечто большее.  Главным толчком к этому стало событие, которое состоялось в марте прошлого года.  Журналистка Алевтина Швецова случайно наткнулась на заброшенную и разрушенную художественную мастерскую.  Оказалось, что в ней долгие годы работали монументалисты Виктор Арнаутов (ученик знаменитого Диего Риверы), Валентин Константинов и Лель Кузьминков.  Они в совокупности выполнили три четверти мариупольских мозаик.  С момента смерти последнего ее хозяина Валентина Константинова (умер в 2012-м) мастерская была заброшена.  Она превратилась в помойку.  Этюды, холсты, пленки, рисунки, фотографии, личные вещи — все было покрыто толстым слоем грязи и птичьего дерьма.  Это было позорное зрелище.  Крутая иллюстрация нашего отношения к культурному наследию.  Тех вещей хватило бы на музей, но они стали мусором.  Вместе с Алевтиной мы сделали сюжет для телевидения, потом я написал текст для столичного интернет-издания.  Общался с обществом греков, с союзом художников и внуком художника.  Хотел понять, почему так произошло.  Получилось небольшое расследование.

Но главным результатом стало наше с Александром Черновым решение сделать полный перечень мариупольских мозаик, атрибутировать и датировать все произведения.  Мы хотели зафиксировать их на бумаге, спасти их от уничтожения хотя бы в нематериальном смысле.  Такая задача у нас была.

— Насколько сложно было воплощать идею?  Есть ли, кроме литературных источников, носители живой памяти о создателях мозаик в городе?

— В реальности все оказалось сложнее, чем я себе сначала представлял.  Мы столкнулись с тем, что много информации, которая находится в обороте, не соответствовала действительности, все нужно было проверять и искать подтверждения в первоисточниках.  На это потратили очень много времени.  Живых свидетелей той монументальной эпохи почти нет.  А из тех, кто непосредственно работал над мозаиками, остался всего один художник — Олег Ковалев.  Поэтому решающую роль в нашей работе сыграл личный архив Александра Чернова.  Если бы он не собирал информацию по крупицам последние лет 20, «Всех оттенков мариупольских мозаик» не было бы. Уверен, что эти знания были бы утеряны навсегда.

«ЭТИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ УЖЕ ОБРЕЛИ ИСТОРИЧЕСКУЮ ЦЕННОСТЬ»

— Насколько сами мариупольцы, по вашим наблюдениям, чувствуют это наследие?  Как относятся к нему?  Другими словами, насколько пребывают под угрозой мозаики в Мариуполе?

— Самой старой в Мариуполе мозаике через два года будет 60!  По сути, эти произведения уже обрели историческую ценность.  Ну и, конечно, они интересны благодаря своим художественным, эстетическим, социальным, техническим составляющим.  Некоторые работы имеют даже уникальные черты.  Но в общественной и формальной плоскости понимание их значимости почти отсутствует.  Мозаика может быть легко уничтожена при ремонте или просто брошена на произвол судьбы.  На мой взгляд, это какое-то варварское расточительство.  Мы тупо теряем наш культурный капитал, который создавался десятилетиями.  Я уже молчу о том, что монументальные работы могут иметь туристический потенциал и работать на имидж города.  Понимание этого еще где-то в пути к нам.

АВТОГРАФ ХУДОЖНИКОВ НА МОЗАИКЕ «БОРИВІТЕР»

— Со времени выхода книги прошло почти полгода.  Какой отзыв она получила у читателей?

— Мы имели очень теплые отзывы от наших коллег, исследователей искусства из Киева, Львова, Чернигова, Днепра.  С большим интересом нашу работу встретили в научной библиотеке Стефаника.  Ну и, конечно, в Мариуполе есть люди, которым это интересно.  Они были нашими мотиваторами.  А чтобы вы поняли размеры аудитории... Тираж книги был всего 100 экземпляров.  Что-то пошло на подарки в библиотеки, музеи и тем, кто помогал, конечно, оставили себе авторские экземпляры.  То есть на продажу осталось где-то 80-85 штук.  Презентация и продажа начались в сентябре, а последние книги мы отправили уже в новом 2021 году.  То есть менее сотни экземпляров за четыре месяца по всей стране.  Нонсенс, но на самом деле в таком вопросе это успех.

«С «ДЕРЕВОМ ЖИЗНИ» УГРОЖАЮЩАЯ СИТУАЦИЯ»

— Сообщалось, что вы также проводите для желающих экскурсии по мариупольским мозаикам. Во-первых, как удалось их организовать, ведь многие из них недоступны для осмотра обычного прохожего?  Во-вторых, запрос на эти экскурсии?  Каковы ваши впечатления от них, от участников?

— Да, шесть очень интересных работ находятся за забором на территории завода «Азовмаш».  Организовало эти экскурсии ОО «Архі-Місто», которое сотрудничает с предприятием.  Это была спонтанная инициатива, но нам понравилась, и мы с Александром согласились быть гидами.  Если не ошибаюсь, мы успели провести три экскурсии, которые посетило чуть более 100 человек.  Затем начался карантин.  Когда позволит ситуация, хотелось бы восстановить эти походы.  Потому что живое общение — это очень круто.  Оно позволяет получить реальную и мгновенную обратную связь.  Слушатели могут задавать вопросы и получать ответы.  Это позволяет лучше понимать, какие аспекты более интересны людям.

— В Мариуполе находятся также одни из самых известных работ — панно «Боривітер» и «Дерево життя», над которыми работали Алла Горская, Виктор Зарецкий, Галина Зубченко, Борис Плаксий, Григорий Пришедько с участием Василия Парахина и Надежды Светличной.  Каково внимание к ним?

— Не устаю говорить, что эти работы являются жемчужинами мариупольской коллекции монументалистики.  Сюжетно вневременные, совершенные эстетически и лишены каких-либо соцреалистических концепций, они удивительны с творческой точки зрения и уникальны с технической.  В 60-х годах мариупольские художники были в восторге, говорили, что эти панно создают эффект движения.  Горская использовала новаторские техники и материалы — алюминий, шлакоситал и даже металлические ложки пустила в ход.  Внимание к ним немного больше, чем к другим мозаикам. Это связано исключительно с личностью Горской.  Но не знаю, способно ли ее имя быть апологией.  Панно «Боривітер» и «Дерево життя» заперты в помещении нерабочего ресторана и полностью зависят от воли хозяев недвижимости.  Кстати, с «Древом життя» угрожающая ситуация.  Панно много лет находилось за кирпичной стеной, которая держалась на арматуре, забитой прямо внутрь работы. Стену разобрали, арматуру срезали, а десятки металлических закладок до сих пор торчат из «Дерева життя». Кажется, потянешь за одну — и все посыплется, как домино...