Народное ополчение

В ГОСТИ К АДМИНИСТРАЦИИ

После похода во вторник к Администрации Президента что-то внутри меня (и многих других, кто принимал в этом участие) сдвинулось: от цинизма — к романтизму. Может быть, впервые появилась уверенность в том, что обратной дороги нет и что действительно народ почувствовал себя как единение личностей, которое может от властей добиться своего. Мы перестали быть стадом!

В толпе были совершенно разные люди: от дядек полууголовного вида до субтильных подростков, от пожилых сельских женщин до кокетливых столичных девиц. Была даже девчушка лет семи с ранцем. Как вышла из школы — сразу на Майдан.

Когда Юлия Тимошенко призвала на Майдане мирно занять Администрацию Президента — многие не знали, где она, эта АП, находится, но что идти туда необходимо — вопрос не поднимался.

Раньше при виде немалого скопления людей в душе зарождались опасения и страх. Теперь же, несмотря на выкрики, футбольные сирены и регулярное скандирование революционных лозунгов, даже оскорбительного характера (вроде «Ющенко — так, Янукович — чудак!»), все было без злобы. Появилась и русскоязычная версия лозунга «Нас багато, і нас не подолати!» — «Когда мы едины — мы непобедимы!». При таком напряженном раскладе народ продолжал веселиться, как будто речь шла о развлекательной прогулке. За бравадой, конечно, копошился страх: а вдруг начнется «кровавая баня»? Но смех его пересиливал!

Мы двигались по Институтской и уже свернули на Банковую. Оранжевая река размеренно струилась, чуть ускоряясь посередине по мокрой от снеговой грязи мостовой. Наконец движение приостановилось, и люд застопорился.

Я со своей девушкой пробрался поближе к АП и увидел, что дорога перегорожена двумя самосвалами с песком, в кузовах которых расположились совсем юные парнишки. За грузовиками — полоса шириной метров семь, где демонстранты приклеились друг к другу, точно слипшиеся вареники. Через щели в этой массе я с трудом разглядел черные шлемы спецназовцев.

Женщины неожиданно стали петь песни и обращаться к ментам в духе: «Ви ж наші діти!»

По слухам, где-то дальше был российский спецназ «Витязь». И часть из них, глядя на наш мирный народ, ушла. Граждане бодро включили свое агитационное оружие в виде глоток и дружно стали скандировать: «Міліція з народом!»

Какой-то парень при помощи альпинистского снаряжения взобрался на фонарный столб, закрепился там и стал размахивать оранжевым знаменем. Другой полез по водосточной трубе дома, но, застряв посередине и сообразив, что это бессмысленно, под смех демонстрантов спустился обратно.

Вокруг горели желтые фонари, они, казалось, подыгрывали Оранжевой Симфонии Революции. В ритме скандирования закружился оранжевый снег.

Ближе к ночи раздался призыв: «Тишина!» Его стали передавать дальше, пока не затихли последние ряды. В прожекторном свете появилась Юлия Тимошенко. Ее, словно куклу в шубе, мужчины подняли на кузов и поставили перед демонстрантами. Мегафон, однако, отказался усиливать ее голос. Он саботировал в пользу власти. Тогда слова Юлии стали передавать через людей, строчками, как телеграммы. Общий смысл: пошли мирные переговоры с Кучмой о передаче власти. Дальше идти нельзя. У президентского полка приказ — стрелять на поражение. Нам дорога каждая жизнь. Большинству можно идти домой до утра. Сбор завтра в десять на Майдане.

Мужик в черной фуражке с лимонной надписью «Пора» воскликнул: «Тогда Он ускользнет! Расходиться нельзя!»

Юлия посмотрела в сторону Виктора Зинченко, который охрипшим от выступлений и мороза голосом, стал изощренно проклинать Кучму.

Я лишний раз удивился его горячности, поскольку именно он был наиболее последовательным цензором Президента. И, к примеру, страшно обиделся, когда я в статье упомянул, что он снял с выставки карикатур шаржи на гаранта. Из Зинченко вместе с паром изо рта вырывалось наружу его рабство, смешанное с местью. Однако когда он закончил поэтическую часть спича, бывший эсдек по-деловому огласил дальнейший план. Остаются активисты и желающие. И назвал места и часы дежурства.

ОРАНЖЕВЫЕ

На следующий день после объявления официальных результатов и национальной забастовки, то есть в пятницу, я отправился поглядеть на оранжевый штаб революции, который расположился в Украинском доме. И на синих, которые прибыли на киевский вокзал, а также торчали, по слухам, возле стадиона «Динамо».

В метро я разговорился с пятидесятилетним мужчиной, на одежде которого красовался оранжевый бантик. Он ехал на Майдан, где уже митинговала его дочь.

Это был великан! Но его лицо, в отличие от большинства здоровяков, не было лишено тонкости: седые аккуратные усы, прямой нос, задорный взгляд. В советских фильмах артистов с такими данными любили брать на роли комиссаров.

Он сказал, что испытывает необычный подъем, счастлив, что дожил до этого времени и надеется на победу здравого смысла. «Раньше подобные чувства я испытывал только из-за событий в личной жизни».

Он добавил, что никогда не видел так много улыбающихся лиц, такой доброжелательности. «Я был худшего мнения о наших людях», — подвел он итог... — А насчет Януковича — может, он был и неплохим министром, но я не смогу объяснить внукам, почему наш президент имеет судимости. С другой же стороны, Ющенко и его команда не стали обращаться к низменным инстинктам, не стали забрасывать деньгами и обещать светлое будущее. Они обратились к человеческому в нас... Взрослых, как и детей, надо чем-то занимать. И мы получили возможность сыграть в осмысленную игру. Но это не просто шоу, как попытались представить некоторые, это действительно НАСТОЯЩЕЕ волеизъявление народа. Да еще и в неагрессивной форме. А сила денег или сила вообще никогда не была решающей... Я верю, что оранжевые победят!» — закончил он довольно связную речь.

Перед дверями Украинского дома — огромная толкучка, запускают только по одному-два человека. Никаких документов не проверяли.

Несметные горы валенок, калош и прочего «зимнего обмундирования» для героев революции. Напротив калошных залежей — раздача чая и кофе. Вдалеке теплым светом мерцает столовая.

Внутри между кадками с пальмами, оставшимися от предыдущей выставки, расположились на ночлег приезжие. У них тоже приподнятое настроение.

Я обратил внимание на группку мужчин в рясах. Оказалось, это монахи из Львова. Они принадлежат к греко-католической церкви. Сейчас на них, помимо церковного облачения, галстуками были повязаны оранжевые платки.

Молодой симпатичный парень после безуспешных попыток переправить меня к «их старшему» рассказал, почему он здесь.

Зовут его брат Иннокентий, в миру — Александр Меш. Он сказал, что они не агитируют ни за одного из кандидатов, они — за честные выборы. Сначала их высшее начальство не хотело отпускать, а потом решилось. Он уже три дня пропустил занятия в семинарии. Поначалу было страшно, но после радушного приема киевлянами их страхи исчезли. И хоть церковь не вмешивается в политику, они сочли возможным выразить свою поддержку и не быть в стороне от народа.

СИНИЕ

Теперь пообщаюсь с донецкими.

Недвусмысленно поблескивал синей полосой фронтон стадиона «Динамо». Там расхаживали люди в бело-синих платках с надписью «Выбор-2004», а также были подозрительные личности в защитных пятнистых куртках полувоенного образца. На рукавах повязки: «Охрана общественного порядка». Хотя, может, порядок охранять нужно от них.

Стояла группа мужчин и грелась у костра. Это были явно не бандиты, а рабочие. Внизу по Грушевского двигались оранжевые колонны. Я разговорился с одним из шахтеров.

Парень приятного вида, с пухлыми щеками, в кожаной фуражке. Он оказался проходчиком. Говорит: «Если честно, то мы голосовали за Януковича, потому что с тех пор, как он стал премьером, нам стали выплачивать зарплату». Я говорю: «А почему, когда он был губернатором, вам ее не выдавали?» На это он ничего не ответил. Действительно, почему?

Огромный усатый мужик, напоминающий габаритами того дядю из метро, уже не хотел кричать: «За Януковича!», но поорать хоть что-то все же тянуло. Сначала он крикнул в демонстрацию оранжевых: «Киевляне, я вас люблю!» А потом добавил — «Шахтер — чемпион!»

Я решил двигать на вокзал. По телевизору показали Януковича, который обратился на Привокзальной площади к прибывшим из Донецкой и Луганской областей: «Я против человеческих жертв, но надо «очистить» заведения, где заседают органы власти».

Слово «очистить» резануло.

Выхожу на Привокзальной, вдалеке синеватая сцена, перед которой маячат люди с синими знаменами. Их всего лишь несколько десятков.

Приближаюсь к границе оранжевых и синих.

Лица, надо сказать, совсем не те, что были на стадионе «Динамо». Мягко говоря, они «несколько деформированы».

Я снял оранжевую ленточку, поскольку хотелось откровенного разговора, а не выкрикивания лозунгов. Два раза меня уже предупреждали молодые люди из оранжевых: «Не заходите туда, возможна провокация».

В руках у парнишек с расплющенными носами были внушительные дубины, сантиметров пять в диаметре. Спрашиваю: «Зачем вам это надо? Бить кого-то?» Отвечают: «Это древки под плакаты». Древков полно, но только у двух парней с этими дубинками натянут сине-белый флаг «Выборы-2004».

Здоровый оранжевый дядька молча стал отнимать дубину у одного из ребяток, повторяя: «Віддай!» На помощь синему пришло еще два. С трудом они отобрали «дерево». Оранжевый сожалеюще засопел.

Углубляюсь в гущу синих.

В толпе носится пара человек с мотком синей ленты.

Я подхожу к маленькому, серо одетому мужичку. Его лицо, кажется, присыпано угольной пылью. Спрашиваю, почему он голосует за Януковича. Тот неохотно отвечает:

— Я хочу своим детям бесплатное образование! Я — интернационалист! Я Афган прошел. Я хочу, чтоб мои дети жили в мире. И другие дети.

— Вы считаете, Ющенко — за сепаратизм?

Слово «сепаратизм» вызвало у него легкое замешательство, но он собрался и убежденно ответил:

— Ющенко нам ничего не даст.

Я поблагодарил его. Разговаривать трудно, стоит сплошной свист и гвалт. Ведущая со сцены орет пьяно- надрывным голосом: «Больше вас никто унижать не будет! Не волнуйтесь, скоро вас развезут по общежитиям, все будет хорошо!.. Эти люди прошли войну, пережили голод! Они говорят от всей души и сердца!»

На сцене возникает фигура древнего дедушки, он сипло прошамкал в микрофон: «Я в войну был на Западной Украине! Я попросил у них хлеба, а они не дали!»

Публика возмущенно заулюлюкала.

Неожиданно ведущая хрипло засмеялась: «Так! Не надо накалять страстей». И дедушку, которого не накормили 60 лет назад, удалили.

Любая реплика со сцены вызывала оживление в толпе, посасывающей пиво. Большинство из них были явно не пролетарии. Со сцены опять заиграла музыка, и народ пьяно пустился в пляс.

Я приблизил диктофон к парню в шерстяной шапочке и кожаной курточке. Носик у него был такой, как будто по нему проехались катком. Когда он раскрыл рот, оказалось, что половины зубов у него нет.

— Почему вы здесь?

— Жить нормально хотим. В нормальной стране.

— Официально же победил Янукович.

— Это вы расскажите людям с оранжевыми повязками.

— Вы не считаете, что эти проценты голосов фальсифицированы?

— Виднее не нам, — сказал он, по- блатному растягивая слова. — Мы — не считали. Для этого есть закон.

— Почему лично вы за Януковича?

— У него есть все задатки президента и человека.

— Кто вы по профессии?

Пауза.

— Слесарь.

Тогда я — тракторист.

Ведущая:

— Здесь много — за Януковича. Они боятся, что это может быть для них проблемой. Но эти люди сделали ПРАВИЛЬНЫЙ выбор. Если все будет законно — мы не против... Я тут встретила девочку. С оранжевым бантиком... Красивая дд-евочка... Лет восемнадцати...

Ведущая внезапно:

—...Украинские женщины самые красивые в мире!

Восторженный рев!

— А мужчины еще лучше!

У-р-ра-а-а!!!

— Так вот, говорю, девочка, — продолжила ведущая, — а почему ты за Ющенко? Что ты о нем знаешь? Да, говорит, сама не ведаю, что я нацепила. Давали бантики, давали за это денег. Вот я и взяла....

Толпа негодующе заголосила.

— Почему вы с палками? — спросил я напоследок, очередного «древконосца».

— До сс-си-данья!!!

— Вы будете вести себя агрессивно?

Орет:

— Вы задаете глупые вопросы!

— Моя профессия — задавать не глупые, а неудобные вопросы.

— Если бы мы были настроены на конфликт — он бы уже давно был.

— А как же заявление вашего лидера, что «нужно очистить здания власти»? Это призыв к агрессии?

— Скажем так — ему виднее. Значит, так было надо! До свидания!

Ладно, раз со мной так настойчиво прощались, почему бы не расстаться? А то они мне тоже поднадоели. «Роскошь человеческого общения» этих гостей столицы несколько утомляла.

По дороге к станции метро возле урны я увидел целую кучу синих ленточек вперемешку с пивными бутылками. Символично.

В ближайших номерах «Дня» читайте репортажи под рубрикой «Дневник революции» из Верховной Рады и Верховного Суда.