Наталия КОВАЛЬЧУК: «Основой внутреннего самостроительства человека есть ревизия его души»

Третье тысячелетие открывает перед нами новые перспективы и новые возможности, в реализации которых центральное место отведено личности. Каждая личность связана с культурой, задающей определенный ценностно-смысловой универсум. Начало всякой культуры содержится в росте индивидуальности, поэтому культура возможна там, где наблюдается рост жизненных сил личности. Она же есть рассказ о росте нашего «Я» и поэтому является формой духовного самостроительства. Для реализации этого необходимо сохранить сердцевину — человеческое в человеке, «быть лицом». Это не значит быть одаренным особо выдающимися качествами; необходимо реализовать свой единственный, уникальный духовный и нравственный потенциал, сделать главным вопросом жизни спасение своей души. История становления личности рисует красноречивую линию пробуждения человека, его второго рождения в культуре. Пробуждение себя, прорыв через пелену действительности, или «майи», как говорили древние индусы, прорыв к истинной реальности имеет свой особый путь.

В этом смысле мы и обращаемся к 10 книгам, которые чрезвычайно важны с точки зрения духовного самостроительства и которые рисуют нам историю восхождения человека к самому себе.

Книга Иова из Старого Завета

Фигура библейского Иова весьма интересна и поучительна. Иов — праведник, жизнь которого угодна Богу и который живет в полном благополучии. Но вот к нему стали приходить первые беды. Иов с достойным и ясным спокойствием, как и полагается мудрому человеку, сказал: «Бог дал, Бог взял». Выпавшие на его долю ужасы довели Иова до безумия, что перевернуло его взгляд на мир и открыло путь к истине. Он кричит не своим голосом: «Что это за власть, которая отняла у меня честь и гордость, да еще таким бессмысленным образом?» Иов ждeт истины не от понимания, а от своих воплей и проклятий. Он проделывает как бы обратный путь — от смерти к жизни, и в этом ему помогает вера. Как пишется в Новом Завете, если у вас будет вера с горчичное зерно, то не будет для вас ничего невозможного. И эта вера возвращает Иову былое благополучие. Но это был уже совершенно другой человек, который проделал обратный путь — от смерти к жизни.

Августин Аврелий. «Исповедь»

Автобиографическая «Исповедь» святого Августина (IV — V вв. н.э.), христианского теолога, церковного деятеля и выдающегося представителя западной патристики, является одной из важнейших работ, которая почти десять столетий оказывала величайшее влияние на развитие западноевропейской философии и социально-политической жизни. Психологическая исповедь в контексте автобиографии нашла свое продолжение в работах Петрарки, Данте, Гете, Руссо, Л.Толстого. Августин исходит из того, что осмысление бытия не может осуществляться человеком только при помощи разума. Повсеместно необходимо опираться на опыт предшественников, и особенно, — на веру в Бога. Человек становится человеком только благодаря большому душевному труду, который приобщает его к божественным смыслам бытия. Без усвоения библейских истин, пишет Августин, адекватное понимание путей преображения и возрождения человека становится весьма проблематичным. Он указывает путь, по которому надо идти: исповедь и раскаяние. Но они связаны не только с принятием вины, но и очищением, обновлением, «рождением свыше».

Сервантес. «Дон Кихот»

В чем состоит идеал святости странствующего Рыцаря Печального Образа Дон Кихота? Он помогает обездоленным, борется со злом, защищает добро и ставит во главу угла праведную жизнь. Это позволяет выйти за пределы обыденной жизни в иной, нереальный мир, где простые девушки — знатные дамы, живущие не в обычных домах, а в дворцах; где ветряные мельницы — чудовищные великаны, с которыми вступает в бой наш герой. Именно в этом придуманном мире и происходит реализация рыцарского идеала Дон Кихота. Вначале замысел Сервантеса, очевидно, ограничивался пародией на рыцарские романы. К памяти и подвигам многих рыцарей он постоянно апеллирует. Отважный Дон Кихот становится верным и преданным слугой своей прекрасной дамы Дульсинеи Тобосской, ей он и посвящает свою жизнь.

Г.С.Сковорода. «Беседа, названная двое, о том, что легко быть блаженным»

Разрабатывая концепцию духовного рождения, Григорий Сковорода, с одной стороны, раскрывает свои идеи в направлении, близком немецкой мистике (М. Эккарт, Я. Беме), с другой — опирается на опыт осмысления этой проблемы украинскими книжниками XVI — начала XVII вв. Первое рождение человека философ полагает в его телесном физическом рождении как твари. Второе рождение связано с рождением внутреннего, действительного человека. Внутренний человек, подчеркивает Г. Сковорода, есть всегда тайна. Он совершенно отличается от внешнего, так как существует в мире, противоположном действительности. В результате борьбы внутреннего человека с внешним, в случае победы первого, осуществляется второе рождение человека. Внутренний, совершенный человек отличается атрибутами Бога: он — живой, божественный человек, солнце, так как от него исходит божественная жизнь, он «целый» человек, приятель Бога. На пути духовного рождения человека есть много преград, которые воплощены прежде всего в реальном мире, окружающем человека и навязывающем ему определенные функции. Известно, что на могиле Г.Сковороды по его собственному желанию были выбиты слова: «Мир ловил меня, но не поймал». И действительно, жизненный путь философа свидетельствует о том, что он прошел через все соблазны, не утратив ни свободы, ни своего сердца, ни своего действительного человека.

Н.В. Гоголь. «Письма» (1836 — 1845)

Цель творчества Николая Гоголя — оживить души, которые начинают угасать. Писатель считает, что человек должен заниматься строительством собственной духовной жизни, делая душу свою совершенной. Он подчеркивает, что человек обязан всю жизнь работать над собой. Жизнь есть школа: «Это глупость, что человек только и может, что воспитывать себя, пока он в школе, а потом ничего не может изменить в себе. Я уже избавился от многого гадкого тем, что наделил этим своих героев и высмеял». Основой внутреннего самостроительства человека есть ревизия его души, которая выступает первым шагом человека на пути к гармонии, добру и красоте. Вторым важным шагом есть общение человека с Богом, где молитва словом и делом помогает человеку приблизиться к Богу. Любовь у писателя является главным качеством, которое раскрывает природу души и объединяет всех людей в единое целое.

М.Пруст. «По направлению к Свану» (из цикла «В поисках утраченного времени»)

Как известно, человеческая судьба Марселя Пруста сложилась драматично: тяжелая форма астмы вынудила его стать добровольным затворником. В обитой пробковым пластиком комнате страдавший мучительными приступами писатель провел самую важную и содержательную часть своей жизни, непрестанно работая над своим романом. Творчество превратилось для него в форму и способ существования. Его роман представлял собою, по выражению Томаса Манна, субъективную эпопею. Изображение отдельного человека, для которого вхождение в мир неотделимо от борьбы за собственное самоутверждение как индивидуума, и составляет главный нерв романа. Писатель в своем романе останавливается на характеристике микроощущений своего главного героя. При этом он подчеркивает, что истинная реальность, в отличие от прожитой жизни, может быть лишь воспоминанием, вторичным переживанием прошлого. Память становится инструментом, позволяющим постичь природу времени. Вследствие этого в романе происходят временные сдвиги в повествовании. Писатель ориентируется на память как на инструмент восстановления прошлого; в его повествовательную атмосферу вторгается ассоциативность художественного мышления, наиболее отчетливым элементом которого есть знаменитый эпизод с пирожным «мадлен», вкус которого вызвал в душе рассказчика целый обвал воспоминаний.

Л.Шестов. «Афины и Иерусалим»

Книга Льва Шестова «Афины и Иерусалим» повествует о двух традициях мышления в духовной культуре человечества: эллинской и библейской. Первая традиция имеeт дело с истинами разума, которые претендуют на всеобщность и необходимость. Эллинское мышление провозглашает: плод с дерева познания добра и зла (т.е., как нам истолковывает Гегель, разум) стал принципом философии на все времена. Поэтому, например, Сократ считает пренебрежение к знанию смертным грехом и упрекает, высмеивает поэтов за то, что они идут за истиной не к знанию, а к какому-то иному источнику. Библейская традиция связана с истинами, которые не вмещаются в плоскость разума; они — на окраинах бытия, возвещаются не философами, а апостолами и пророками в Святом Писании. Не будет для нас ничего невозможного, если есть вера хотя бы с «горчичное зерно». Люди, которые становятся приверженцами первой традиции мышления, оперирующей законами мышления, становятся похожими на одаренные сознанием камни. Другая традиция мышления дарит нам духовный глаз, открывающий другой мир, где царит тайна, так как истоки и корни бытия не в том, что обнаружено, а в том, что сокрыто. Для этого нам нужно, как пишет Л. Шестов, «чтобы наши телесные глаза разучились видеть, если нам суждено пробраться в ту область, где живут боги с их ничем не ограниченной свободой и без нашего знания, без совершенного знания, которое мы именуем всеведением».

К.Кастанеда «Путешествие в Икстлан»

Карлос Кастанеда подчеркивает, что рождение духовного «Я» требует особого пути, который он называет «путем воинов», охватывающим все яркие возможности, с которыми сталкивается человек в движении к вершине своего духовного могущества, к высшей точке своей радости. Однако выход на этот путь требует решения тех задач, которые способствуют дистанцированию человека от мира повседневной, обыденной жизни. К этим задачам относится, прежде всего, расставание с чувством собственной исключительности. Карлос Кастанеда пишет: «Пока человек чувствует, что наиболее важное и значительное явление в мире — это его персона, он никогда не сможет по- настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме себя самого». Одним из величайших средств, которыми пользовались шаманы древней Мексики для укрепления концепции «пути воина», была идея отношения к смерти, как спутнику, наблюдающему за нашими поступками. Он пишет: «Смерть — наш вечный попутчик. Она всегда находиться слева от нас на расстоянии вытянутой руки, и смерть — мудрый, единственный советчик, который всегда есть у воина.»

М.Мамардашвили. «Картезианские размышления»

Рождение человека в культуре, подчеркивал известный грузинский философ Мераб Мамардашвили, — это проблема формирования возможного человека, таких состояний его духовного «Я», которые естественным образом состояться не могут. Такие состояния есть возможная невозможность и невозможная возможность. Это предполагает возрождение человека. В этом смысле человек выступает не как факт, а как акт. Он оказывается как бы подвешен над двумя пропастями: пропастью высшего идеального мира и порочного материального мира. В этом «зазоре» происходит эмпирическое движение, которое философ называет метафизикой апостериори (состояние длительности, дарующее чудо встречи с миром добра, милосердия и гармонии). Каждый человек — проект, а насколько он реализует себя, зависит от него самого, поэтому любое творчество есть самовыражение, самосовершенствование, самореализация.

С.Крымский. «Философия как путь человечности и надежды»

В книге известного украинского философа Сергея Борисовича Крымского подчеркивается, что в современном общественном сознании возникает мысль о решающей роли монадной личности в жизни общества. В этом смысле такие монадные личности, как М. Ганди, Я. Корчак, мать Мария, А. Сахаров и А. Солженицын, значат значительно больше, чем даже самые массовые политические партии. Вместе со значимостью монадности растет и значение духовности. Как подчеркивает философ, духовность связана с выбором личностью своего образа, своей судьбы и роли, одним словом, начинается со встречи человека с самим собой. Духовность всегда выступает, как принцип духовного самостроительства человека, как призыв к свершению того, что естественным образом не совершается, и потому это всегда тревожное и полное неожиданностей событие.