Неизвестные летописцы Голодомора

Анна Романенко прожила 90 лет. Из них почти 65 лет не ела холодец. Свиное копыто напоминало ей отрубленную детскую ручку. Ее принесла к председателю сельсовета Прокопу Романенко бабушка мужа Анны как вещественное доказательство людоедства. Было это в 33-м в селе Сосенка Винницкой области. Ужасно, скажешь, читатель. Но ведь тогда по многим селам гонимые голодом люди умирали как мухи, ели трупы и собственных детей. Все так, но Сосенка — это едва ли не единственное в Украине село, где в книгах актов гражданского состояния писали правду.

В винницком партархиве сохранились документы заседаний 33-го года. Голод в них отражался как «продовольственная трудность», от которой люди пухнут, умирают дома, на огородах, в поле. О людоедстве тоже упоминали и внесли предложение, чтобы райисполкомы растолковали сельским советам, как записывать причину смерти. Их секретари данных советов придерживались и писали: «Причина смерти неизвестна», «Умер от чахотки», «Неизвестно. Опух весь». Так же некоторое время записывали голодные смерти и в Сосенце, но уже с апреля 33-го года причину смерти указывали четко: «Умер от голода», или же так: «Романенко Анна Никитична, возраст 3 года, причина смерти — зарезал отец для еды».

... Никита Романенко вдвоем с матерью сначала зарезали мальчика из своей же Сосенки, потом из соседнего села. Старая Романиха позвала его в хату, пообещав дать конфет, а когда он вошел, зарубила топором. Вскоре мать Никиты зарезала и его трехлетнюю дочку Аннушку. Это преступление разоблачила ее мать, жена Никиты. Она работала в Виннице. Вернувшись однажды домой, не нашла ребенка. Свекруха-людоедка сказала, что она умерла, но в печи из казана торчала детская ручка. Именно она навсегда отвернула Анну Романенко, жену сельского председателя, от свиного холодца. Старую людоедку односельчане прицепили к коню и волоком доставили в сельсовет вместе с вещественным доказательством. Колхозники хотели совершить самосуд, но этого местная власть не допустила. Семью Романенко отправили в милицию, по дороге старая Романиха пыталась убежать и бросилась с моста в воду, но ее спасли. Чем закончилась их судьба, в Сосенце так и не знают. Домой в село вернулась только жена Никиты, которая не была причастна к преступлению. Она второй раз вышла замуж и снова родила девочек. Они поселились в другой хате, а около той, в которой муж со свекровью ели ее первых детей, девочкам ходить запрещала. Говорила им, что там едят детей.

Подобные ужасы старые люди рассказывают едва ли не в каждом селе, ведь в те годы на Винничине, по данным профессора местного педагогического университета Ильи Шульги, который исследовал голодомор, умерло 1,5 миллиона человек. Архивные данные несколько иные. Тогдашняя Винничина состояла из 69 районов, в 16, как свидетельствует архив, от голода умерло 350 тысяч. Такое расхождение в цифрах — это, возможно, и следствие неправдивых записей о причинах смерти в книгах актов гражданского состояния. Кто в Сосенце отважился писать правду, точно неизвестно. В человеческой памяти сосенский летописец живет в трех лицах: председателя сельсовета Прокопа Романенко, его предшественника Александра Ковальчука и секретаря Семена Мороза. Ясно одно, летопись смерти — это не было данью пунктуальности, а настоящий подвиг. Из этих и других архивных материалов историки Винничины организовывают скорбную выставку, приуроченную к 70-й годовщине Голодомора.

В материале использованы данные из книги Бориса Хандроса «Смертные письма».