Новые приключения гулливеров

О старых и самых первых приключениях новоявленного Гулливера можно было прочитать не так давно в материалах «Дня» №134 и №147 — «О сложности ориентации на местности» и «Хочу в приличное общество». Наш правительственный Гулливер лично ввел понятие «маленькие украинцы» («М.У.») и заявил, что «Мы знаем, что делать в этой стране» с ними. Причем — «Логикой нашего диалога должна быть статистика». Сегодня уже до прозрачности видны результаты этого диалога премьера- Гулливера с маленькими украинцами, которые, как и все народонаселение, еще больше уменьшились в размерах, числе, зарплатах, доходах и статистически и фактически. И совсем съежились в ожидании зимы и еще большего разделения люда на очень больших украинцев и очень маленьких.

Ища спасительный рецепт, я бросился искать помощи в обществе, которое должно же существовать «в этой стране». Однако высказывания ряда ведущих политиков, политологов, официальных лиц (В. Медведчук, Л. Кравчук, Н. Княжицкий и А. Пасхавер) — открыли передо мною и читателями потрясающую истину. А у нас вообще нет общества. Ни гражданского, ни приличного. Однако, элиты отсутствующего общества — обязательно есть и развиваются. Другим языком: сливки общества есть, а молока и самого общества — не...

А как же — «громада-то великий чоловік»?! Устарело. У нас «великим чоловіком» и настоящим Гулливером может быть только Начальник. Используем и в дальнейшем тот же «метод Гулливера в стране маленьких украинцев». И если фигуру эскизно обрисованного нами премьера-великана мы можем обозначить по рангу и значению как Гулливер О, то приходит очередь поведать о новых приключениях Гулливера I. Пусть и нет у нас сейчас ни общества настоящего, ни будущего — роль Гулливера правящего, государственного, была и остается огромной и определяющей. Поэтому — шутки в сторону. Берем мощный морской бинокль и смотрим...

***

1. ГУЛЛИВЕР ВЕРХОВНЫЙ

Первый же жестокий осенний шторм вынес на пологий берег великой морской державы маленьких украинцев обессилившее тело Гулливера, вновь потерпевшего кораблекрушение. Очнувшись, он как и полагается, почувствовал себя привязанным ниточками-канатами к родной почве малых украинцев. А открыв глаза, с удивлением увидел, что и гордые туземцы каким-то странным образом тоже повязаны между собой.

Позднее он поймет, что здесь, несмотря на разделение ветвей, невидимыми для постороннего взгляда нитями связаны парламент и президент, государство и религия, правительство и прокуратура, министры и олигархи, милиция и мафия, купцы и чиновники, сборщики налогов и налогоплательщики, взяткодатели и взяткоберущие.

Гулливер, удивленный этой повязанностью столь разных фигур и скованностью их членов, а также коллективным топтанием на месте, удивленно спросил: — Как вы только меня могли связать, сами связанные. И как долго вы топчетесь на месте?

Нашелся переводчик и ответил, залезая в самое ухо Гулливеру. — Скажу по секрету, топчемся мы уже скоро десять лет на одном месте. А то, что связаны — это и мешает, и помогает. Стабильность. Мы все здесь связаны, но народ свободен. Абсолютно. Он сам по себе.

Чтобы лучше познакомиться, подданный ее Величества Лэнюэль Гулливер, уроженец Ноттингемпшира, выкрикнул знаковые слова, чтобы его поняли:

— Футбол! Шекспир!..

Ответно хором прозвучало:

— Футбол! Шевченко — 2!.. (Тарас и Андрей).

Гулливер дружелюбно запел старый гимн «правь Британия морями»...

— Кроме нашего моря, — прозвучало звучным эхом.

— «Ще не вмерла Україна», — ответили своим гимном встречающие.

— Ну и слава богу! — дружелюбно ответствовал Лэнюэль, еще не зная, что в свое время и британские подданые, и украинцы успешно развалят свои империи.

Вдруг Гулливер почувствовал какое-то шевеление в карманах своего намокшего сюртука. На всякий случай он сказал:

— Я к вам, конечно, не с пустыми карманами...

И тут же увидел, как финансовый работник и агенты разведки стали выносить из его кармана на носилках несколько золотых и серебрянных монет, складывая в старинные бочонки. Глашатай и министр финансов ему объявил в мегафон: «Мы очень рады, что вы наконец-то доставили нам из британских банковских подвалов наши сокровища нашего гетмана Полуботко. Ура! Теперь мы не нуждаемся ни в каком МВФ». Надеясь на спасение и хорошее к себе отношение, Гулливер заметил: «И я рад вам помочь финансово. Вы мне нравитесь — такие маленькие и так хорошо поете. Чем еще я вам могу быть полезным?»

Сам Голова Рады прилетел на вертолете на грудь гулливерову, поклонился и проникновенно сказал:

— Мы потрясены вашими размерами и благородством. Еще более удивительно, что столь высокопоставленная фигура такого масштаба желает быть нам полезным. Именно ПОЛЕЗНЫМ! Еще ни один из наших руководителей последнего столетия не оказывался нам полезным.

Гулливер удивился, слегка приподнялся (ниточки-канаты оказалось изношенными): «Но ведь полезность человека и, особенно, высокого чина так легко проверить. На деле. Скажите мне — в чем вы сейчас особенно нуждаетесь, конкретно?»

Тут же откликнулись Президент Академии, главный связист и директор СМИ. Посовещавшись и проанализировав, они решились высказать свою проблему — предложение-проект: «После одной техногенной катастрофы в соседнем государстве мы внезапно обнаружили, что и у нас стареют, ржавеют и портятся высотные металлические конструкции-башни, грозя ликвидации любимого нашего телеразвлечения, связи, а также падению вышек на наши бедные головы. Учитывая ваше высокое положение, не могли бы вы нам помочь своей высотой и благородством?»

— Я к вашим услугам, — ответил Гулливер. — Поднимите меня в вертикальное положение, я готов служить вам башней.

Маленькие украинцы-высотники тут же отправились оборудовать Гулли антеннами, кабелями, передатчиками, пейджеровой и секретной связью — тем самым создав свою самую высокую новую телебашню. «М.У.» — пропагандисты, дипломаты попросили Гулливера поднять их к нему на самую голову и с этого пика высоты стали зазывать и пропагандировать, поворачиваясь то в сторону Европы, то в направление Америки. — Мы обращаемся к вам из нашего высотного географического центра Европы, давайте интегрироваться и объединяться! У нас прекрасный инвестиционный климат, в котором можно делать деньги из воздуха! Хотим в Европу! Возьмите нас с собой!.. Мы — хорошие!..

Вскоре в нагрудном кармане Гулливера было проведено особое заседание Рады. Было решено еще лучше использовать человека-гору. Родного уже человека. Все запели: «Стоїть гора високая, а під горою гай». Главный Историк торжественно предложил использовать подзабытый (или непатриотический?) опыт далеких предков: просить заморского Гулливера править малыми украинцами как высочайшего и выдающегося деятеля мировой культуры. Многие обрадовались иметь такого полезного руководителя, назвали единодушно его Верховным (но с месячным испытательным сроком).

Вечерами Верховный работал телебашней и пропагандистским центром, а днем или ночью выполнял полезные (иногда секретные) испытательные мероприятия. Понимая недостачу кораблей во флоте «М.У.», он под покровом темноты провел блестящую операцию по перетягиванию части судов иного флота в бухте славного города Севастополя — с Северной стороны на нашу Южную. Из сухопутных акций ему удалось также перенести некоторую часть спорной недвижимости (бесспорно нашей) из других стран в гай возле своей же горы.

После таких успехов Гулливер был окончательно утвержден в высокой должности Верховного. А против переутомления и для погружения в глубокий оздоровительный сон ему было предписано выпить сотню флакончиков специальной здешней микстуры.

Проснувшись, Гулливер понял, что с ним что-то произошло апатичное. К тому же он обнаружил опять связанными-перевязанными свои руки и ноги. Как же я могу вами руководить и вам помогать, если я не могу ни пошевелиться, ни шагу ступить...

— Но топтаться на месте вместе с нами вы же можете, — послышались возле уха слова Непременного секретаря по идеологии. — У нас так принято политически: не делать никаких резких шагов. Тем более с вашими размерами. Можете случайно выйти на правительственную трассу, на кого-нибудь наступить из ответственных работников или вытоптать часть урожая...

— Это вы называете урожаем! — скептически заметил Гулливер. — Да у нас на фермах Ноттингемпшира еще двести лет тому назад...

— Не очерняйте! Это не фокус — собирать приличные урожаи на ваших западных землях, — отреагировал Непременный секретарь. —А вот вы попробуйте собрать низкий урожай на наших черноземных пашнях! Только мы можем.

— Я это прекрасно вижу с высоты своего роста, — сказал Гулливер. — Вижу не только вдаль, но и вглубь. Прямо под ногами не только чернозем, но и месторождения богатые — нефть, газ и даже золото! Почему вы всего этого не достаете? А только топчетесь и нищенствуете... Я ведь вижу...

— Ждать, ждать и еще раз ждать! — вот в чем наша мудрость, — ответствовал Непременный на панораме населения — загорающего, безработного, играющего в балду и подкидного дурачка, рыщущего по мусорным бакам, разгадывающего кроссворды и чайнворды на основе ранее приобретенных знаний.

— Но ведь я хотел объединить и повести (понести) за собой к общей цели...

— Не надо! У нас уже было все общее. И мы успешно вышли все из народа этого, чтобы теперь у нас уже все было не общее, а отдельное.

— Я не хотел бы властвовать, чтобы все разделять.

— А мы это успешно делаем! У нас правительство отдельно — а население отдельно, олигархи отдельно — пенсионеры отдельно, мухи отдельно — котлеты отдельно, ближнее зарубежье — отдельно, дальнее — тоже отдельно. Хватит союзов и соединений! Диалектический метод мы заменили методом отстранения.

— Но друзья у вас есть? Или союзники?

— А зачем?! На случай войны? Так войн у нас нет — и это главное наше достижение. Подводные лодки у нас не тонут. С башней — вы нас выручили...

— Насколько я знаю, до моей операции в Севастополе у вас была лишь одна подлодка, и то неисправная... Но мне теперь необходимо знать: в чем вы видите главную задачу вашего правительства и его главы?

— Керувать-управлять и еще раз керувать! Устойчивое кресло — вот в чем вопрос!.. И ваша беда, уважаемый Гулливер, состоит в том, что мы — великий, но уже уменьшенный народ — не можем вам предоставить (сделать) соответствующее кресло под ваши габариты. Никакого бюджета не хватит.

Ерунда, я могу обойтись и без кресла. Или могу сделать его сам. Я хотел поднять жизненный уровень вашего населения. Чтобы малые украинцы снова стали крупными особями.

— Правильно! — ответил Непременный секретарь по идеологии. — Все для человека, все для блага человека!.. Который, к сожалению, несколько обнищал.

— У меня как раз есть одна неплохая идея относительно главной помощи государства малым украинцам.

— Какая же?

— Мое правительство занималось бы главным. Посильно помогать и не мешать населению самим заработать себе и на зарплату, и на пенсию, и детишкам на молочишко, и на все душевные потребности... Вы не думали об этом, г-н Непременный секретарь?..

— Нет, не думал. Это какие-то заоблачные теории периода романтизма, который мы уже пережили. Теперь мы стали «прагматиками», — ответил Секретарь и протянул как подарок два яичка-«писанки». — Это от меня лично и наших партий.

Гулливер обрадовался красивому подарку и тут же смекнул, что речь идет уже не о борьбе партий «тупоконечников» с «остроконечниками», а о партийной и парламентской схватке украинских «романтиков» (для других) с «прагматиками» (для себя). Он понял — почему столь маленьким стал маленький украинец. В суматохе большого государства его просто забыли. Забыли человечка.

...Когда Гулливер догадался, что даже с его ростом, весом и высоким умом ничего сделать здесь не удастся, а только его пропитание (на завтрак — 30 ведер ряженки, 150 тощих коров, 95 баранов, 350 паляниц и 15 цистерн кофе) может вконец разорить маленьких украинцев, — он сложил с себя антенны и передатчики, всякую ответственность и обязанности и отправился в сторону моря, где и растаял в утреннем морском тумане. — Прощайте, я сделал все что мог. Может быть, следующему Гулливеру что-нибудь удастся сделать...

И все же большие без маленьких и маленькие без больших, как известно, жить не могут. Поэтому приключения продолжаются и мы ждем в «эту страну» после страшных кораблекрушений госпожу Гулливершу — мисс СМИ, а также самого Гулливера футбольного.