Нужно ли «Беркуту» прививать гуманизм?

Когда в МВД Украины наконец серьезно задумались над проблемой роста самоубийств среди работников милиции, было решено попробовать воспользоваться услугами представителей одной из наиболее гуманных профессий — психологов. Сергей Билков работает старшим психологом в львовском батальоне милиции быстрого реагирования «Беркут» с 1 января прошлого года, то есть со времени, когда необходимость этой должности была официально признана на высшем министерском уровне. За полтора года работы в батальоне Сергею ни разу не приходилось быть свидетелем акта самоубийства. Однако у него хватает здоровой самокритики не считать это результатом своей работы. Наверно, потому что психологу, который должен учить людей любить и понимать себя и других, трудно трансформировать свое призвание в милицейской среде, где любовь и милосердие является довольно абстрактными понятиями.

— Как часто приходится сталкиваться с проявлениями негуманности в среде «беркутовцев»?

— А можно ли волку привить гуманизм? Как его не воспитывай, от мяса он все равно не откажется. По логике вещей так и должно быть. В государстве есть органы, которые карают, действуют жестоко и непримиримо. Милиция как раз и выполняет функцию штыка, который заставляет следовать законам. Я не ставлю себе целью сделать «беркутовцев» более мягкими и более гуманными. Мой долг — помогать им хорошо выполнять свою работу. И в конце концов, разве ловить преступников негуманно?

— Гуманно, если это действительно преступники. Часто срабатывает другое: «Сначала по морде, а потом разберемся».

— Это естественно. Мы все любим повторять, что система МВД несовершенна. Мол, там и коррупция, и беззаконие — такое государство. И парни там жестокие, однако такая цель — удерживать власть.

— Интересное словосочетание: психолог в милиции. Что оно означает?

— У меня довольно большой круг обязанностей. Например, когда новичка принимают на работу в спецподразделение, собственно психолог определяет, имеет ли этот человек достаточно интеллектуальных, моральных и психических данных для такой профессии (по силе возможности я пытаюсь давать объективную оценку). Я систематически провожу групповые занятия, на которых мои подопечные учатся избавляться от внутреннего напряжения, с пользой общаться между собой, собственными силами цивилизованно решать свои личные, семейные и профессиональные проблемы и тому подобное.

— Может ли такая работа приносить удовлетворение?

— Может, но не всегда. Наверно, потому что почти не видно конкретных результатов. Складывается такое впечатление, что если бы я ничего не делал, большого вреда не было бы. Не существуют нормативные акты, которые бы обязывали меня реализовать свои творческие идеи — все мои нововведения основываются на энтузиазме.

— Какие проблемы чаще всего приходится «отрабатывать»?

— Главное, что волнует беркутовцев сегодня и мешает им ощущать себя комфортно — нехватка средств. Задумайтесь: до какой же степени обнищания нужно было дойти, чтобы жены самих работников милиции вышли на забастовку? От того, что живется несладко, создалась неудовлетворительная психологическая атмосфера в коллективе. Согласитесь, неинтересно парням, которые знают свои возможности и подготовлены как настоящие рейнджеры из американских боевиков, охранять, например, какие-то хозяйственные объекты. Хотя это — единственный выход заработать хоть какие-то деньги.

— Обращаются — значит, доверяют?

— Хотя в нашем обществе распространен стереотип: если ты идешь к психологу — у тебя проблемы с головой, мне действительно доверяют. В таком коллективе без доверия работать нельзя, я должен быть там «своим». И руководство, и рядовые работники подразделения пытаются ко мне прислушиваться и обращать внимание на мои слова. Кто-то это делает, понимая важность моей работы, а кому-то, просто не хочется со мной связываться (мол, кто их знает, этих психологов, рассердится и напишет что-то плохое). Ведь психолог может сделать заключение о профессиональной непригодности работника милиции. Условием рекомендации для сдачи милиционером оружия является так называемое неадекватное поведение. Например, когда человек, которого оскорбили словами, чтобы отомстить, применяет грубую силу, которая впоследствии переходит в профессиональную болезнь — избыточную агрессивность.