О «Христианской этике» без иллюзий

Последние изменения перманентного характера, происходящие сегодня в среднем образовании и, в частности, в преподавании предметов гуманитарного цикла, к которым относится этика, вызывают у учителей и ученых много вопросов. Это касается в первую очередь введения в первом классе киевских школ предмета по выбору «Христианская этика в украинской культуре», курсов «Этика» в 5— 6 классах и рекомендованных Министерством образования и науки к включению в содержание школьного образования курсов по выбору «Христианская этика (Этика веры)» с тенденцией к их внедрению в качестве обязательного учебного предмета. Наблюдаются также настойчивые попытки изменить подходы к преподаванию и содержанию некоторых предметов в школе — биологии, истории, географии с научных основ на креационистские. Эти процессы очерчивают растущую тенденцию к кардинальным изменениям в мировоззренческих функциях образования, его парадигм и концептуальных основах.

Поэтому сегодня стоит еще раз привлечь внимание к этим вопросам хотя бы для того, чтобы прояснить, осветить ситуацию и определиться с позицией, если, как показывает мой собственный опыт, невозможно на нее повлиять, поскольку должностные лица мало прислушиваются к дискуссиям и принимают во внимание только идеологическую целесообразность или полезность.

Процессы введения предметов духовно-морального цикла в школу происходят на фоне резкого снижения заинтересованности государства, общества к развитию и поддержке науки. Постоянное реформирование всех звеньев системы образования побуждает к написанию и изданию большого количества учебников и учебной литературы, качество которых в ряде случаев вызывает сомнения и изумление.

Происходит снижение уровня научной подготовки школьников, в обществе исчезает интерес к науке и действительно научным знаниям, а вместо этого буйным цветом цветут и множатся оккультные науки, сведения о параллельном мире, торсионных полях, идет развлекательная информация о псевдонауке, которая широко популяризируется через интернет и средства массовой информации.

Об этом красноречиво свидетельствуют подготовленные для преподавания дисциплин морально- этического цикла учебники, пособия для учителей, учебные книги, которые сейчас в большом количестве присылаются в комиссию по обществоведческим дисциплинам (секцию «Этика») научно-методического Совета МОН Украины. Их количество ежемесячно возрастает, сегодня насчитывается свыше 30 наименований. Здесь и программы, и учебники по христианской этике, этике веры, и пособия для учителей, и хрестоматии, и факультативные курсы типа «Библия и наука». В целом о содержании и направленности этих рукописей можно сказать одно — все они написаны с креационистским подходом, освещают позиции прозелитизма, то есть преследуют цель не столько поднять вопрос этики, сколько привлечь детей к вере, к церкви, а уже потом приобщить к христианским добродетелям. Многие авторы являются священнослужителями или же представителями неканонических верований, которые, кстати, имея духовные звания и церковные должности, параллельно занимаются учительской и преподавательской деятельностью, не разглашая при этом свое воцерковление.

Следовательно, содержание, которое предлагается в этой школьной, а также учебно-методической литературе — теистично, религиозно, направлено на формирование у ребенка представления о протеистической модели мира.

Такая модель, как и любая другая, имеет право на существование, никто этого не отрицает. Но относится ли это к функциям школы, которая по своей сути призвана формировать научное мировоззрение, как и церковь — теистическое?

Не стоит здесь в который раз повторять, что школа (образование) отделена от церкви и образование по законам Украины носит светский характер. Кроме Конституции Украины и законов об образовании, которые говорят о том же самом, существуют также стандарты школьного образования, имеющие характер законодательных актов, в которых креационистские основы тех или иных предметов полностью отсутствуют. Встает вопрос: можем ли мы самовольно вмешиваться в философию образования, то есть менять стандарты? Избирательно выбрасывать что-то, что нам сейчас не по нраву и вставлять туда то, что нам или определенной части из нас сейчас нравится? Мне кажется, что следует ставить вопрос именно в этой плоскости.

Проблема приобщения или не приобщения школьников и студентов к религиозно-церковным ценностям, невзирая на законодательную однозначность, для многих является спорной, и аргументом в этом случае выступает то, что, как говорил один из представителей МОН, «человек является неотделимым от духовности, религии, имеет свободу совести, свободу вероисповедания, следовательно, образование имеет право внедрения религиозных ценностей в учебно-воспитательный процесс государственной школы». Вот такая позиция, которая, собственно, не была отброшена, но и не была развита в пределах изменения Конституции в этих вопросах.

Если мы, педагоги — сторонники и противники этих курсов — не проясним указанные вопросы, то есть ли у нас моральное право и ответственность предлагать такие курсы детям? А тем более внедрять их немедленно? Готовность органов образования различных уровней к преподаванию таких курсов очень велика, их не смущает отсутствие соответствующих специалистов, литературы, программ. Есть примеры, когда эти курсы преподают не только случайные люди, но и люди с болезненной психикой, которые видят свою жизненную миссию в донесении слова Божьего детям.

Ситуация приобретает кризисный характер, нарастают и накапливаются проблемы, которые не освещаются, не дискутируются и не носят компромиссного характера, поскольку преобладает одна точка зрения.

Поэтому чрезвычайно важно, чтобы государство, общество, а затем и образование определились: чего они хотят, внедряя такие курсы. В чем состоит их цель: информационная ли, репродуктивная, познавательная (судя по содержанию предложенной учебной литературы — именно такая), развивающая (мировоззренческая) ли, воспитательная ли? Разрывать эти функции невозможно, но от предварительно определенной цели зависит построение курсов. Курсы «Христианской этики» декларируют своей целью приобщение школьников к христианским ценностям, но подлинная цель, как свидетельствует анализ, — катехизация детей.

Целью таких курсов должно быть формирование у детей понимания места и роли религии и религиозной мысли в истории и сегодняшнем дне, ее вклада в культуру, рассказ о ее наиболее известных представителях, ее роли в жизни человека и общества в Украине и целом мире, влиянии на развитие общества. И здесь есть столько примеров, на основании которых можно построить курсы.

Заданием таких курсов является приобщение к христианским ценностям как чрезвычайно важным в подготовке к жизни в условиях идеологического, культурного и религиозного плюрализма, а также помощь каждому в жизненном определении и самоопределении, помощь во вдумчивом и критическом поиске собственного, личного смысла жизни.

Можем ли мы вообще сегодня ставить перед этими курсами такие задания? Можем и должны, но не абстрагированно, а четко осознавая, что школа — это отражение общества, что школа и образование не могут самостоятельно отстоять социальную и культурную преемственность, передачу ценностей, поскольку являются частью кризисного (особенно сейчас) общества, в котором ценности рушатся, изменяются, атакуются и нивелируются, насильственно прививаются ежедневно и ежечасно.

Сегодня мы, наше общество находимся между прошлым и будущим, между реалиями посткоммунизма, ностальгией по советскому прошлому, очень политизированным обществом, и, что важно в этом контексте, политизированной религией. Мы с потерями и разочарованиями, болезненно и больно выходим на путь перестройки гражданского общества и должны именно сегодня выбирать стратегические приоритеты, в первую очередь — в образовании.

Почему мы идем вперед, повернув голову назад, ищем именно в прошлом, даже самом отдаленном, ориентиры и примеры для сегодняшнего дня? Почему изо всех учебных предметов, которые предлагались после 1991 года в государственный компонент общеобразовательной школы — гражданское образование, практическое право, экология, философия для детей, Европа в школе и прочие, — мы избрали только этику и христианскую этику? О чем это свидетельствует?

Если следовать популярной сегодня позиции, что ни одно мировоззрение не может быть господствующим, то как преподавать предметы, смешивая подходы и выпуская в мир детей с абсолютно расплывчатым, аморфным представлением о мире, природе, человеке? Таким образом, мы возвращаемся к средневековому, схоластическому обучению на основе религиозной идеологии, без выделения учебных предметов, с чтением курсов «Cеми свободных искусств». Может ли это происходить сегодня?

Не целесообразно ли было бы, если бы каждый занимался своим делом: школа формировала у детей научную картину мира; церковь — религиозное мировоззрение; семья приобщала к традиционным жизненным ценностям, в том числе к религии; государство и политики учили, показывали пример того, как жить и действовать в правовом, законодательном поле?

В переходной период, время нестабильности, школа и просвещение остаются, кроме семьи, причем далеко не каждой, тем островком, который вместе с формированием научной картины мира должен прививать позитивное, жизнеутверждающее отношение к миру, ценностное жизненное измерение. Школа призвана научить мыслить, думать, сопоставлять и действовать. Или она уже не должна этого делать? Или каждый учитель читает свой предмет и требует высокого уровня знаний, оставляя на обочине и научную картину мира, и формирование мировоззрения?

В этом контексте курсы «Этики» и «Христианской этики» только тогда впишутся в эту философию образования, когда они будут нести исключительно морально-этическое, ценностное наполнение. Таким является курс «Этика» для 5—6 классов общеобразовательной школы, который резко отрицается религиозной и сочувствующей ей средой из-за атеистичности и, соответственно, светскости, хотя четкую границу между общечеловеческими, национальными, христианскими ценностями провести практически невозможно.

Что касается курсов «Христианской этики (Этики веры)». Такое неожиданное соединение двух названий «Христианской этики» и «Этики веры», одна из которых в скобках, обозначающих синонимичность, перекочевало из указа Президента о срочном введении этих курсов в школе в приказ МОН о том же, но никто из официальных лиц не прокомментировал, что же это такое «Этика веры».

Кстати, авторы рукописей так и называют свои учебники и пособия «Христианская этика (Этика веры)», как это обозначено в документах, сильно не озадачиваясь разницей в этих терминах.

Как представляется, этика веры, если она вообще существует, никак не может быть предметом преподавания в школе. Потому что вера как принятие умом человека каких-либо вероятностных утверждений за достоверные, вера как переживание мистического опыта, когда человек интерпретирует его как общение со сверхъестественным и следует при этом ритуалам, правилам поведения, нормам, характерным для определенного религиозного сообщества, — все это является предметом духовно-эмоциональной сферы теологии как науки о трансцендентном и может, по-видимому, присутствовать в религиозном воспитании, в религиозной культуре, но только не в школе.

Что же касается предмета христианская этика — тут дело сложнее. Я в целом положительно отношусь к тому, что этот предмет преподается в школе, но при условии, если он истинно приобщает детей к христианским ценностям как важной составляющей общечеловеческого культурного достояния. Но по мере ознакомления с подготовленной учебной литературой, у меня начали возникать сомнения относительно содержания этого предмета. Ведь добродетели — это основа христианской морали, их семь и четыре из них — природные, происходящие из древнего мира и природного понимания моральных качеств и поведения человека (рассудительность, умеренность, храбрость и справедливость) и три богословские добродетели, которые рассматриваются в христианстве как особые дары Господа (вера, надежда и любовь (милосердие). Как их развести (или объединить) в процессе преподавания? Для меня сегодня является аксиомой, что христианскую этику должен читать педагог, глубоко знающий христианство, Библию, Ветхий Завет с его десятью заповедями, который, свободно владея этим материалом, переносит эти вечные идеи на ситуации и поведение сегодняшних школьников. Не наполнение сложным библейским материалом учебников для детей 5— 6 классов, а наполнение современным материалом, фоном и основой которого являются христианские ценности и постулаты.

Есть ли такие учебники и такие учителя? Готовит ли их высшая школа и в каком количестве? Насколько представлены эти вопросы в содержании предметов педагогического образования, подготовки учителей?

Сторонники внедрения этих курсов ссылаются на два фактора: 1) зарубежную школу, 2) отечественные традиции. Но такая апелляция уязвима. Относительно первого, в разных европейских странах, странах старых демократий, по- разному относятся к религиозному образованию и воспитанию, исходя из традиций собственной системы образования. Так, в Великобритании, Швеции, Дании, Ирландии государство не отделяет школу от религии, и там осуществляется религиозное обучение в различных объемах. Во Франции, Бельгии, Швейцарии государственная школа отделена от религии, и религиозное воспитание отсутствует.

Сегодня в странах западных демократий также проходят сложные и болезненные процессы реформирования религиозного образования, его начинают рассматривать как частную, личностную категорию свободной и демократической личности. На протяжении последних десятилетий вносятся частичные изменения в школьное образование в соответствии с эмиграционными и глобализационными процессами, имеющимся в наличии контингентом детей, их верованиями и тому подобным.

Что же касается Украины, то, к огромному сожалению, национальное образование не может похвастать такой традицией, поскольку государственной украинской школы не существовало, а в государственной российско-имперской читался Закон Божий, закреплявший великодержавные интенции — православие, самодержавие, народность. Относительно христианской этики как составляющей украинской культуры, которая сейчас внедряется в 1-й класс киевских школ, то следовало бы сначала не писать учебники, а выкристаллизировать на исследовательском уровне эти зерна христианской культуры в национальной, а затем уж представлять это как учебный материал, потому что в существующих учебниках все сводится опять же к приобщению к вере как залогу «единственно правильной», «истинной веры».

Вот такая ситуация вырисовывается со введением курсов «духовно-морального направления». Как оказалось, с принятием указов и приказов вопрос не исчерпался, а только, на мой взгляд, начался.

В такой ситуации чрезвычайно важно обсудить эту проблему со всеми заинтересованными сторонами. Хотелось бы услышать и мнение комитета Верховной Рады по вопросам образования и науки, мнение вице- премьера по гуманитарным вопросам. Я же позволю себе еще раз высказать свою точку зрения.

1) Вопрос выбора веры, верований касается только конкретного человека, конкретного ребенка. Это его частная сфера, сфера интимной жизни, в которую не должен вмешиваться никто, кроме родителей, причем до определенного возраста. Свобода выбора является неотъемлемым правом человека. Задание школы, образования — ознакомить детей как со многообразием сегодняшнего духовного мира, так и с вечными ценностями, а они уже сами будут выбирать мировоззренческие позиции. В современных демократиях, к которым мы так стремимся, главные ценности, распространяемые в обществе, это, с одной стороны — толерантность и плюрализм, доверие, взаимоуважение, умеренность и взвешенность, которые гарантируются законами, а с другой — автономия личности, самостоятельность, свободный выбор, ответственность, умение самостоятельно принимать решения, касающиеся собственной судьбы, своих верований и желаний, субъективация веры. Если мы считаем личность главной в учебно-воспитательном процессе, со своим внутренним миром, потребностями, взглядами, то не нужно влезать к ней в душу со своими религиозными предписаниями. Поэтому курсы «Христианской этики» должны быть светскими по содержанию и преподаваться только по выбору, а не в государственном компоненте, и этот выбор должны осуществлять сначала родители, а потом и сам ученик.

2) Как и во всех цивилизованных странах, в Украине должен быть принят закон о религиозном образовании, который даст возможность получать соответствующее образование тем, кто этого желает. Но не путем внесения в законы об образовании пунктов относительно религиозного образования, как это происходит сейчас, потому что тогда уже никто не сможет разобраться, какое же у нас образование — светское или религиозное, а просто подготовить соответствующий закон, в котором указать, что все религиозные заведения должны проходить аккредитацию в МОН Украины.

3) Надежды на то, что курсы «Христианской этики» кардинально изменят нравственность наших детей, как составляющей нашего общества (один час в неделю, 32 часа в год), утопичны. Вместе с этикой и христианской этикой (по выбору), которые начали преподаваться в 5—6 классах, целесообразно было бы внедрить в школьные программы 7—9 классов основной школы и в старшей школе такие курсы, как «Основы религиозной культуры», или «Основы христианской культуры», или же «Основы православной культуры», «Религиозные движения» (как в Нидерландах). Это дало бы значительно большие возможности для ознакомления учеников с философией религии, разнообразными религиозными учениями, храмовой культурой, сущностью молитв, поведения в храмах и тому подобным.

Давайте подумаем вместе, давайте спорить, убеждать, объединять усилия, потому что образование, школа, дети — это наше будущее, мы все несем ответственность за их развитие.