О парадоксальном «восстановлении реальности»

Показательным является также разногласие в воображаемом диалоге между О. Бузиной и представителями «официального» постмодернистского мнения относительно творчества Т. Шевченко. В частности, для Бузины его «критическая» деятельность как исследователя классического наследства — это способ выявления симулятивности последнего, его искусственности, деланности и склеенности, что касается сегодняшней реальности. Мол, в опусах наподобие «Вурдалак Тарас Шевченко» отстраивается потерянная хрестоматийной трактовкой реальность образа.

Что же касается скандального эффекта подобных писаний, то он достигается за счет якобы органического взаимодействия упомянутых дискурсивных осколков, что и создает парадоксальное «восстановление реальности».

В конечном счете, что делает Бузина? Подчиняясь инерции «космополитического» дискурса, он реконструирует ритуально-мифологические комплексы, скрытые в культурном подсознании постсоцреализма, и в исследовании этого превращает стандартные сюжетные схемы «жития» литературных святых на дотошно-натуралистическое цитирование с ритуального поля интертекстуальных практик. Рождая в такой непритязательный способ «первичную», «дознаковую» и «доэмблемную» реальность. При этом высокое занижается не только дискредитации ради, а ради приобретения иной формы шевченковедения в «низовых» смыслах». Кажется, именно этот эффект воссоздания реальности из взаимных отображений и возражений соцреалистичных теперь симуляторов способен вдохновлять на провокацию даже далеких от любой «литературы» людей. Так же, кстати, как и отсутствие «реальности в жизни» вызывает агрессивные формы их стратегии, что, по существу, приобретают самодостаточное значение в постмодернистской эстетике.