О причинах и поводах

Нынешний уровень социально-психологического напряжения в Украине — еще не достиг своего максимума. Но при этом он является рекордным. Такие выводы делают специалисты Института социальной и политической психологии НАПН Украины. Поражающие результаты дало последнее исследование общественных настроений, проведенное месяц назад.

45% украинцев считают, что сегодня события в государстве развиваются неправильно. При этом 54% опрошенных говорят, что ответственными за ситуацию, которая сегодня происходит в Украине, является бывшее руководство во главе с Януковичем, и 39% — что новое правительство. И, что очень важно, 77% опрошенных уверены, что на социально-экономическую и политическую ситуацию больше всего влияет Владимир Путин. С одной стороны — это, в какой-то мере, объективная реальность, с психологической же точки зрения — это свидетельство того, что украинцы сегодня не мыслят себя как отдельное государство, а только как объект внешнего влияния. Директор Института социальной и политической психологии НАПН Украины Николай СЛЮСАРЕВСКИЙ считает: самое худшее, что нынешнее руководство государства совсем не интересуется такими исследованиями.

— Николай Николаевич, прежде чем перейти к цифрам, скажите, пожалуйста, как вы понимаете пусковой механизм революционных событий, произошедших в Украине?

— Конечно, говорить о кардинальных изменениях в обществе не приходится. Но, начиная с 1994 года, мы проводили мониторинг общественных настроений населения. Долгое время на первый план выходил такой фактор общественного сознания, как государственность и экономический фактор. Они были основными вопросам общественного сознания, попеременно чередуясь, а все другие дела отходили на второй план. С 2004 года у нас появился такой компонент, как протестные настроения — он был на четвертом месте. Так же с начала 2000-х годов сформировался и вышел на первый план фактор отношения к власти — особенно он был заметным в 2004 году. И вот в конце 2013-го мы заметили, что эти факторы — отношение к власти и протестные настроения   — слились. Образовался единый гештальт. То есть отношение к власти начало воплощаться в протестные или антипротестные формы.

Любой социальный взрыв имеет две составляющие части — причина и повод. Может быть сколько угодно уважительных причин, но пока не возникает повод, способный повести людей, до тех пор ничего не происходит. Я думаю, что если бы не было повода, то Янукович выиграл бы и эти выборы, и еще много лет ничего бы не происходило. Он же затеял игру с Ассоциацией с ЕС, с Россией, чем возмутил общественное сознание. Но даже не это главное: мы бы и это «проглотили», как проглотили закон об украинском языке. Потому что к митингам и протестам все привыкли, а власть ни на что не реагировала — это была ее удельный признак. Но избиение студентов — это шаг абсолютно бессмысленный и грубый, который не учитывал общественных настроений.

Люди не могли на это не среагировать. То есть для того, что мы называем революцией, были глубинные социально-психологические причины, был повод.

— Можно ли уже сегодня говорить о каких-то изменениях в общественном сознании людей? Или имеем продолжение и углубление тенденций, вызревавших годами?

—  Результаты очень настораживают. Если бы мне попались такие данные, я бы уже бил в набат и принимал меры, но реакции от представителей власти на переданную им информацию не было. Если говорить о цифрах, то, начиная с 2004 года, количество людей, которые оценивают ситуацию Украине как «плохую» и «очень плохую», достигло рекордного показателя — 67%. Немногим больше года назад было 44%. И если год назад люди описывали ситуацию как «выживание и упадок», то сегодня — это ситуация «противостояния, конфликта и раздора, внешней агрессии». Почти треть опрошенных чувствует тревогу — это очень большой показатель, еще треть — страх. Обратите внимание, что почти 37% характеризуют свои чувства в этой ситуации как надежду. Кстати, это указывает на то, что уровень социально-психологической напряженности не достиг критического показателя. Потому что одним из факторов, образующих состояние психологической напряженности социума, является наше виденье развития ситуации дальше.

Что у нас вовсе не изменилось — так это ответы на вопрос «хватает ли вам средств?». То есть реально люди еще не почувствовали эти экономические неурядицы, которыми их пугают. И мы не можем сказать, что произойдет в обществе, когда эти страхи станут реальностью. Здесь будут возможны два варианта, как в каждой фрустрирующей ситуации, — либо агрессия, либо депрессия. Сегодня этот фактор еще не задействован.

Хочу отметить, что в такой ситуации говорить о непопулярных мерах — это полная политико-психологическая безграмотность. В Польше говорили об этом тогда, когда не стоял вопрос о выживании Польского государства. У нас же — совсем другая ситуация. В Украине сначала надо предпринять популярные шаги: вывести деньги из оффшоров, другие мероприятия, а затем перейти к непопулярным.

Еще одно обстоятельство вызывает тревогу: за год в Украине втрое увеличилось количество людей, которые считают, что на их жизнь влияет население, проживающее в других регионах, —  с 12,5% до 36%. Это очень показательно с точки зрения межрегионального и межнационального напряжения. Одни боятся «бандеровцев», другие — жителей Востока.

Мы говорим и о парадоксальности массового сознания: 63 % считают, что Украина должна сохраниться как единое государство. Это — определенный психологический капитал. Хотя при этом каждый пятый не может определиться. Это — много. В условиях, если бы власть могла жестко и адекватно действовать, это еще можно было бы сдерживать.

— 75% опрошенных получают информацию из украинских СМИ? Почему же тогда такую заметную роль в информационной войне сыграли СМИ России?

— Российские СМИ читают и смотрят свыше 22%. Это много, ведь если взять по регионам, то в южных и восточных областях — это 38% и 39%. Это — огромная часть. В результате многолетней информационной войны, которая продолжалась с самого начала рождения нашего государства, у людей сформировали определенные установки. Даже само стремление получать информацию из конкретного источника свидетельствует о том, что человек подцеплен на какой-то крючок. В зависимости от того, кому человек доверяет, формируется определенная картина мира. Ведущую роль играли российские СМИ, хотя нельзя сказать, что они охватывали большинство населения. Дело еще в том, что все зависит и от степени мобилизованности той или иной части населения. Если есть более активная часть населения, то она, соответственно, и формирует общественное мнение. Сегодня в восточных регионах мы видим, сколько симпатиков у тех, кого мы называем сепаратистами. К сожалению, немало. Но проблема в том, что они — на виду, они — мобилизованы, действуют. А людей с противоположной позицией не видно —  в основном из-за опасности.

— Почему украинская власть не проводит вовремя адекватных действий — ни в плане социально-экономическом, ни в плане военном?

— Хоть это и досадно говорить, но они не готовы к выполнению властных функций в нынешних экстремальных обстоятельствах. Психологически — это абсолютно проигрышная линия поведения. Потому что решения всех противостояний и конфликтов имеют логику. И если она нарушается, то происходит фиаско. Нельзя играться с такими вещами, как объявление ультиматума. Если он объявлен, значит обязательно после его невыполнения должно быть реализовано действие. А бесконечные заявления политиков по своей бессодержательности, нулевому влиянию на реципиента приближаются к уровню заявлений Януковича во время революционных событий. Ведь за ними нет никаких действий, которые бы что-то подтверждали.

Драматизм нынешней ситуации заключается в том, что события развиваются настолько быстро при полной неготовности субъектов, которые должны принимать решения, что любые рецепты, имеющие сегодня какую-то актуальность, теряют вес уже завтра. Мы говорили о необходимости технического правительства, в котором должно было работать как можно больше специалистов, способных  реально решать какие-то вопросы. Разумеется, Конституция, которую вернули, предусматривает квотный принцип формирования власти. Но надо думать не об этом, ведь мы имеем абсолютно уникальную ситуацию, и субъекты формирования этой власти могли бы отказаться от этих квот в интересах разумного рационального решения, профессионалов, имеющих опыт действий в этих ситуациях. Нормальная реакция власти должна быть такая: менять лицо, привлекать новых советников, новых исполнителей — все-таки откликаться на общественный призыв и критику.

Главная задача — с меньшими не только материальными, но и территориальными потерями дойти до этих выборов. Главную роль играет не то, будет ли оптимальная кандидатура победителя на выборах, а будет ли она вообще. Потому что в любом случае легитимная власть, которая получила поддержку избирателей, это лучше, чем то, что мы имеем. Чтобы закончилось это межвременье, которое очень коррелирует с бездеятельностью.