О смене акцентов в медицине

Юрий Черниенко — врач до мозга костей, как любит повторять он сам. Вопреки неоднократным приглашениям работать за рубеж Юрий Леонидович все-таки решил заниматься своим любимым делом именно в Украине. Говорит: «Хочу лечить своих земляков». Но делать это у нас, по его словам, нелегко, даже если ты разработал собственные технологии (пан Черниенко является автором около двух десятков патентов и авторских свидетельств, а также многочисленных научных публикаций), — государство, к сожалению, пока не желает заниматься здравоохранением людей. О состоянии современной украинской медицины и запланированных властью реформах говорим с опытным врачом-хирургом, который, к тому же, пишет стихи — кандидатом медицинских наук, заместителем директора по научной деятельности Киевского филиала Межведомственного научного Центра криобиологии и криомедицины НАН, АМН, МОЗ Украины Юрием ЧЕРНИЕНКО.

«ДЕЛО НЕ В МИНИСТРЕ, ДЕЛО В СИСТЕМЕ»

— Юрий Леонидович, разговоры о необходимости реформирования медицинской отрасли ведутся со времен обретения Украиной независимости, но все, что смогла сделать власть, — это разрушить предыдущую советскую систему здравоохранения и практически ничего не создать. Какое вообще реальное состояние современной украинской медицины?

— Разрушение — это активное действие, а в сфере медицины власть действовала и действует пассивно. Медицину не разрушали, ее просто отодвинули на задний план. Это равносильно закону трения, когда происходит торможение движущегося механизма, в результате движение постепенно затухает, затухает... Поэтому реформирование медицины крайне необходимо, в противном случае она рано или поздно затухнет. На сегодняшний день развиваются лишь отдельные отрасли медицины. У нас есть уникальные, солидные научно-исследовательские центры в отдельных городах, но это лишь незначительные подвижки к оздоровлению нации. Если сравнивать современную украинскую медицину с той же советской, следует заметить, что последняя была направлена на поддержание здоровья людей, сегодня же она направлена на устранение крайне тяжелых пороков развития, заболеваний, т. е. туда, где человек на грани жизни и смерти. К сожалению, на сегодняшний день приблизительно 90% людей в Украине лишены возможности получить адекватную медицинскую помощь. У нас разница между теми, кто нуждается в медицинской помощи, и теми, кто ее может получить, огромная. Я могу оценить состояние средней медицины — амбулаторий, поликлиник, в которых бывает каждый из нас, — здесь ситуация действительно плачевная. Но не потому, что власть ее разрушает, а потому, что власть ничего не делает.

— В конце прошлого года министром здравоохранения был назначен известный не только в Украине, но и в мире кардиохирург Илья Емец. Он заявил, что в условиях рыночной экономики украинская медицина по-прежнему остается постсоветской, поэтому реформирование медицинского обслуживания населения — одна из главных государственных задач. С вашей точки зрения, удастся ли новому министру провести долгожданные реформы?

— Дело не в министре, дело в системе. Наибольшее количество министров, которые сменились на своем посту за годы независимости Украины, — это министры здравоохранения. Почти каждый год по министру. Кардиохирургия — это направление, в котором Емец достиг больших успехов. Станет ли он успешным министром? Я, конечно, желаю ему успехов, но до него провести реформы никому не удавалось. Хотя были люди, которые могли это сделать. Тот же Юрий Спиженко. Можно выделить и Николая Полищука, который предлагал разумные вещи, например рецептурную продажу лекарств, но ему не дали работать. Реформы должен проводить не министр, а институт власти — Кабинет Министров. А самое главное, должна быть политическая воля. Если ее не будет, любые реформы, как и министр, обречены на провал. Это первое. Второе. Можно назначить министром врача-гения, но это не означает, что он такой же менеджер. В свое время Георгия Жукова назначили министром обороны, и что случилось? Он был прекрасным полководцем, но не организатором Вооруженных Сил. Во многих странах министр обороны назначается из гражданских лиц. И в этом есть своя логика.

— Вы знакомы с медицинской реформой? Как бы оценили предлагаемые изменения?

— Я считаю, что главная цель сегодняшней реформы — это сэкономить деньги. То есть речь идет не о людях, а о бюджете. Поэтому, с точки зрения финансов, реформа себя оправдает — будут сэкономлены средства, возможно, повышены заплаты. Но стиль работы, качество предоставляемых услуг не менятся. Какое может быть здравоохранение, когда мы действуем по формуле: если человек к нам обратится, тогда мы ему поможем. Нужно сменить акценты: мы поможем человеку в любом случае, потому что он в этом нуждается. На самом деле сегодня проблемы возникают намного быстрее, чем мы их решаем. Если раньше Украина ежегодно отставала на год-два, то сейчас мы отстаем на 10 лет. С моей точки зрения, нынешняя реформа негуманна. Я как врач с ней абсолютно не согласен. У нас на сегодняшний день не человек главный, а деньги, — и пока мы не изменим взаимоотношения в обществе, никакого здравоохранения не получится.

Мы должны действовать на опережение. Профилактическая деятельность (связанная с такими именами, как Николай Стражеско, Феофил Яновский...) имеет давнюю традицию. Она внедрялась в дореволюционные времена, затем в первые годы советской власти (я очень уважаю первого наркома здравоохранения СССР Николая Семашко). Еще тогда профилактическая деятельность была направлена на опережение событий, т. е. поддержание здорового образа жизни, активное выявление заболеваний... При этом, конечно, в Советском Союзе распространены были алкоголизм и курение, но, тем не менее, такая работа проводилась. Что мы видим сегодня? Повсюду реклама сигарет, алкогольных напитков. Где вы видите рекламу здорового образа жизни? Нигде. Поэтому при реформировании медицины нам прежде всего надо развивать валеологию, санологию, то есть науки о здоровье. Медицина не дает здоровье, она всего лишь лечит от болезней. А излечить болезнь — это не значит дать здоровье.

— В основу нынешней реформы положена английская система здравоохранения, которая, в свою очередь, была принята Польшей и уже оттуда, получив определенные изменения, перекочевала к нам. Основой этой системы является институт семейных врачей, оказывающих до 70% медицинской помощи. Насколько сегодня в Украине развит институт семейной медицины?

— Формально институт семейной медицины развивается. Но могу сказать, что из тысячи опрошенных мною пациентов на вопрос, знают ли они, где в Киеве можно найти семейного врача, только один ответил положительно. А на вопрос, какие услуги там предоставляются, я услышал: «Можно измерить давление, глюкозу крови, получить какое-то лечение». Все. Кроме того, я посещаю аптеки и вижу, что люди с явными признаками заболеваний обращаются к фармацевтам: «дайте мне от головы, печени, почек...». Фармацевт же отправляет их к врачу. А где найти хорошего врача?

Историческое развитие медицины в Великобритании несопоставимо с аналогичными процессами в Украине. К тому же я знаю польских врачей — многие крайне недовольны своей медициной, некоторые вообще едут на Запад работать. Нельзя без учета исторически сформировавшихся отношений в обществе переносить систему медицины из одного государства в другое. Западная цивилизация обучает человека прежде всего думать о себе, а у нас, как учили в СССР, сначала думай о Родине, а потом о себе. Тут можно вспомнить типичное отношение, выраженное в словах Юрия Визбора: «Если я заболею, к врачам обращаться не стану». Это и есть наша психология. Реформирование медицины должно, в том числе, начинаться с изменения психологии людей.

«ВРАЧ ДОЛЖЕН РАБОТАТЬ НА ОПЕРЕЖЕНИЕ...»

— Программа реформ Президента на 2010 — 2014 гг. гласит: «главной целью реформы медицинской сферы является улучшение здоровья населения, обеспечение равного и справедливого доступа всех членов общества к медицинским услугам надлежащего качества». Это при том, что на охрану здоровья одного народного депутата в год уходит около 200 тыс. гривен, а на рядового украинца — в среднем около 300 грн. Каким образом можно изменить эту систему?

— Прежде всего, когда проводится перепись населения, мы должны проводить перепись здоровья людей. Задача медицины — не дать здоровье (этим занимается валеология и санология), а излечить или спасти человека от смерти. Зная четко причины смертности: на первом месте — сердечно-сосудистая патология (инсульты, инфаркты), на втором — онкология (хотя я боюсь, что в ближайшие десять лет онкология выйдет на первое место), — мы обязаны принимать соответствующие решения. Участковый или семейный врач должен иметь список людей, которых он обслуживает, и в соответствии с графиком вызывать их для обследования и осмотров. Врач должен работать на опережение: приглашать пациента к себе, а не ждать, когда ему станет плохо. С другой стороны, мы никак не можем осознать, что здоровье — это экономическая категория. Если врач получает копейки и за свой счет покупает ручку и бумагу, о какой профилактике может идти речь? Потому — и это не секрет — медицина выживает сегодня только за счет коррупции.

Любая реформа должна идти от человека, т. е. не государство должно быть главным, а человек. Я вспоминаю показательную историю, когда создали Институт физиологии для Ивана Петровича Павлова. На территории института была лужайка. И, прежде чем ее заасфальтировать, Иван Петрович проследил, как его сотрудники проходят по этой лужайке. Только когда дорожки были протоптаны, он распорядился заасфальтировать. Не наоборот. Медицина должна повернуться лицом к человеку.

Во всем мире есть три вида здравоохранения: государственное, частное и страховое. Страховая медицина — это посредник между клиентом, частной и государственной медициной. Если в 1994 — 1995 гг. я был убежден, что за страховой медициной будущее — в связи с эти даже посетил Соединенные Штаты и изучал там опыт страховой медицины, — то сегодня я в ней окончательно разочаровался. Я видел сияющие лица лидеров страховых компаний, которые имели огромные капиталы, и общался с простыми американцами, которые рассказывали мне, насколько этот механизм не работает. Из трех видов медицины непотопляемым может быть только государственное здравоохранение. Ибо пока существует государство, оно будет содержать медицину. Другое дело, в отдельных областях можно привлекать инвесторов и строить частные госпитали, клиники, которые будут заниматься теми направлениями, которые являются ответвлением или малой частью проблематики здоровья нации.

— Чтобы государство развивало медицину, необходимы средства...

— Все взаимосвязано. Если государство хочет пополнять бюджет, необходимы работники, причем здоровые работники. При этом власть должна понять, что здоровье работника (не раба!) является, повторяюсь, экономической категорией, которая имеет свою цену. К примеру, выступает академик Владислав Гончарук, человек с мировым именем, и официально заявляет: «На сегодняшний день мы пьем отравленную воду. Вся вода, которая продается в любых маркетах, не говоря о воде из крана, ядовита». Гончарук свои письма отправлял в Верховную Раду, Администрацию Президента, Кабинет Министров, в другие инстанции, но везде их отклоняли. Кроме этого, мы дышим отравленным воздухом, едим отравленную пищу. ВОЗ заявила, что нужно прекратить отпускать антибиотики безрецептурно и максимально ограничить их использование, в том числе в мясной и птицеперерабатывающей промышленности — иначе в ближайшие 10 лет нас ждут колоссальные пандемии и эпидемии. Антибиотики уже везде: в почве, в организме человека, животных. На все эти вещи государство не обращает внимания. Тем временем, каждый год из сводок СМИ мы слышим: украинцев стало на 200 тыс. меньше. Причем уменьшение населения идет не за счет оттока наших граждан за границу, а за счет смертности. Если свести все векторы, то сегодня идет абсолютное вырождение нации. Оно началось давно, и мы, к сожалению, ничего не предпринимаем, чтобы остановить этот процесс.

При всем уважении к мировому сообществу нельзя постоянно идти у него на поводу. Например, еще 15 лет назад рожденный младенец с массой 650 грамм считался абортным плодом, сегодня же мы обязаны обеспечить ему выживание. То есть мы продлеваем жизнь явно нежизнеспособному организму. По сути, это нарушение божественного начала. В данном случае я выражаю сугубо свое мнение. Другое дело — нужно создавать условия, чтобы дети донашивались. В Японии после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки спрогнозировали, что радиоактивное излучение будет влиять прежде всего на женский организм, поэтому японцы разработали прекрасную программу — «Здоровье девочки — девушки — женщины». Только здоровая женщина и здоровый мужчина могут создать здорового ребенка. То есть, я это все веду к тому, что нужно идти не по пути утопающего, а по пути исключения причин, которые могут привести к утоплению. Другой пример. Буквально недавно в Великобритании запретили допускать подростков в солярий. Английские врачи доказали, что ультрафиолет отрицательно влияет на здоровье — репродуктивную функцию женщины. Штраф — 5 тыс. фунтов стерлингов. И это абсолютно правильно. Нужно заниматься здоровьем людей, которые являются продолжателями рода.

«ВРАЧИ, КОТОРЫЕ СТАЖИРОВАЛИСЬ НА ЗАПАДЕ, НЕ МОГУТ РЕАЛИЗОВАТЬ СЕБЯ В УКРАИНЕ»

— По словам министра здравоохранения Ильи Емца, на сегодня наиболее важной и одной из сложнейших проблем здравоохранения является кадровое обеспечение. Какого уровня образование сегодня получает выпускник медицинского учреждения? Готов ли он эффективно лечить людей?

— Прежде всего, врач должен лечить словом, но, естественно, все болезни словом не вылечишь. Чтобы хирург имел возможность лечить болезни, он должен обладать необходимым оборудованием. Если у него нет скальпеля, он операцию не сделает. Слава Богу, у нас сохранились еще кадры, поэтому академическое образование дается на высоком уровне. В учебном заведении студента учат медицине современного уровня, однако это всего лишь теория, а практика отсутствует. Это все равно, что учить летчика летать, когда для самолета нет керосина. О каком враче мы можем говорить, если он учится на оборудовании, которое устарело по всем показателям. Он, по сути, не может быть хорошим врачом.

К сожалению, на сегодняшний день существует колоссальный разрыв между наукой и практикой. Наши врачи хорошо знают языки, прекрасно выступают на конгрессах, но не более того. Я знаком со многими врачами, которые прошли стажировку в Канаде, США, Великобритании, но, вернувшись в Украину, они не могут реализовать себя. Кадры есть, но нечем работать. Нет материальной базы. В Украине, конечно, есть отдельные медицинские учреждения высокого класса, но их единицы. Туда, кстати, возят иностранных гостей, чтобы показывать уровень отечественной медицины. Но уровень медицины — это средний уровень по стране. Кого мы обманываем? Как говорил Михаил Жванецкий: «Внизу гипотоники, наверху — гипертоники. В среднем температура по больнице нормальная».

Еще одна наша проблема — это исполнительская дисциплина. Ведь у нас могут приниматься самые лучшие законы, но они не работают. Мы в этом можем убедиться, поехав в обычную больницу, например в Барышевку Киевской области или тот же Кировоград, и посмотреть, чем пользуются и как работают врачи.

«В КАЖДОЙ ШКОЛЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕ МЕДСЕСТРЫ, А ВРАЧИ»

— Время от времени в Украине случаются трагические случаи, когда ученики умирают на уроках физкультуры. В чем вы видите проблему? Как ее решить?

— Дело в том, что у нас нет педиатрических факультетов. Вузы выпускают врачей общей практики, а они не изучают особенности развития детского организма, который развивается по системе дисфункции и диспропорции роста. Эти закономерности были описаны еще сто лет назад и сведены воедино в 1967 году Станиславом Яковлевичем Долецким, детским хирургом, который разработал теорию дисфункции и диспропорции роста. Что происходит в подростковом периоде с сердцем? Камеры сердца растут быстрее, чем диаметр сосудов. В это время организму необходим покой, он сам догонит в развитии.

Например, почему штангой рекомендуется заниматься после 16 лет? Потому что, даже при минимальной нагрузке, больше, чем организм может выдержать, сердце не может прокачать кровь через узкое отверстие сосудов сердца. Поэтому оно останавливается. Почему на уроках физкультуры? Есть такая дисциплина «возрастная физиология», которая изучается в вузах, но преподаватели ее просто не знают. Хотя незнание не освобождает от ответственности и тех, кто выписывает физические упражнения, нормы для школьников. Кроме того, в каждой школе должны быть не медсестры, а врачи. Но их там нет. Почему? Потому что нет денег. Опять все упирается в деньги.

— Из вашей биографии известно, что вы имели не одну возможность выехать за границу, в частности в США. Это сделали и делают многие наши соотечественники ради трудоустройства, ради поиска лучшей жизни. Но вы остались в Украине. Почему?

— Ответ простой: я считаю себя патриотом Украины. Задача врача — помогать больному. Я врач до мозга костей, это мое призвание. Дух патриотизма заставляет меня оставаться здесь и лечить своих родных, близких, сограждан. Я высоко ценю свои корни, потому что генетически связан с этой землей. Честно говоря, судьба врача в Украине — нелегкая, даже если он имеет свои методики, технологии. В Украине, к сожалению, это пока не ценится. Тем не менее, я не собираюсь бросать медицину, как это сделал тот же Тягнибок, и идти в политику. Наверное, такие люди просто не являются врачами по призванию. У меня, например, есть друзья-врачи, доктора наук, но занимаются оптовой торговлей водкой. Душа болит. Но я оптимист. И считаю, что без объединения разумных врачей в реальную ассоциацию и влияния на власть ничего не изменится. Однако в любом случае мы дойдём до того критического момента, когда отступать дальше будет некуда (думаю, это произойдет в ближайшие пять-шесть лет), поэтому мы вынуждены будем идти на развитие.