Осторожно, господа: это — Академия!

Заявления правительства относительно реформирования науки стали поводом для дискуссии, которая развернулась на страницах «Дня» (см. №40, 5 марта, №41, 10 марта, № 46, 17 марта). Доктора наук и академики говорили о многом: об аттестации ученых, об уровне отечественной науки, о степенях — научных и псевдонаучных, — о кадровом вопросе. Сегодня мы подводим итог этой полемики и представляем вашему вниманию мнение вице-президента НАН Украины Антона НАУМОВЦА.

В последнее время наша академическая наука занимает одно из ведущих мест по числу публикуемых о ней материалов. С одной стороны, это свидетельствует об осознании обществом важной роли науки в развитии страны. Однако вызывает тревогу, что в ходе дискуссий высказываются — в том числе и некоторыми государственными деятелями высокого ранга — оценки, которые нельзя признать справедливыми, и предложения о реформировании научной сферы, которые могут нанести огромный ущерб самой науке.

ДАРМОЕДЫ?!

Я имею честь быть одним из вице- президентов НАН Украины, председателем Секции физико-технических и математических наук (СФТМН) Академии. Эта секция составляет 2/3 потенциала НАНУ и включает в себя институты восьми отделений — математики, информатики, механики, физики и астрономии, наук о Земле, физико-технических проблем материаловедения и энергетики и недавно созданного отделения ядерной физики и энергетики. Расскажу о некоторых конкретных результатах нашей работы за последние годы.

Фундаментальные исследования являются основной задачей НАНУ. Я ограничусь лишь некоторыми формальными свидетельствами того, что мы имеем работы достойного международного уровня. За последние несколько лет ряд сотрудников НАНУ стали лауреатами престижных международных премий: В.Г. Барьяхтар — премии им. Н.Н. Боголюбова, С. Г. Одулов, М.И. Горенштейн и Э. Г. Петров (в разные годы) — премии им. А. фон Гумбольдта, а Я.С. Яцкив — им. Р. Декарта. Для тех, кто главным критерием уровня работ считает наличие зарубежных публикаций, сообщу, что за последние пять лет ведущие зарубежные издательства напечатали около 40 монографий наших математиков. В 2004 г. две трети работ Института теоретической физики опубликованы в авторитетных международных журналах. По ряду других институтов, проводящих в основном экспериментальные исследования, этот показатель составляет около 50% и растет из года в год.

В прошлом году правительство Украины дополнительно выделило НАНУ 30 млн. грн. с жестким условием — в течение полугода выполнить работы, которые дадут конкретные и весомые прикладные результаты. Конкурс был проведен на уровне отделений и секций наук. По всем секциям Академии было отобрано 28 проектов, ход выполнения которых ежемесячно контролировался. В ближайшее время Президиум НАНУ организует выставку этих разработок. Перечислю некоторые из них. Созданы первый в Украине суперкомпьютер с быстродействием в сотни миллиардов операций в секунду, георадар, который «видит» на десятки метров под землей, новая ультразвуковая аппаратура для обнаружения дефектов в трубопроводах и других крупногабаритных объектах в процессе их эксплуатации. Разработаны отечественные технологии получения цирконий-ниобиевых сплавов для реакторов АЭС, производства нанопорошков широкого применения и нанокристаллических сплавов железа, обладающих уникальными магнитными свойствами, радиационной стерилизации продуктов питания. Отмечу также создание и организацию производства новых автоматических систем управления объектами электроэнергетики. Учеными Секции ФТМН выполнен ряд работ в интересах здравоохранения: созданы отечественный тепловизор с использованием нанотехнологий, позволяющий обнаруживать опухоли на ранних стадиях и отслеживать процесс заживления ран, новая аппаратура для сварки живых тканей, компьютерная аудиовидеоаппаратура для диагностики органов дыхания, гамма-камера с кольцевым детектором для исследования мозга. Есть что показать и нашим коллегам из Секции химических и биологических наук и Секции общественных и гуманитарных наук. На выставку будут приглашены представители правительства, промышленности и СМИ. Отмечу также, что было приятно видеть, с каким энтузиазмом работали наши люди, когда они получили в свое распоряжение ощутимые, хотя и не Бог весть какие, средства.

На фоне приведенных примеров (а они иллюстрируют лишь малую толику того, что сделано и делается НАНУ) обвинение Академии некоторыми государственными деятелями в отсутствии конкретных результатов и фактически в дармоедстве воспринимается большинством моих коллег и мной лично как оскорбление. Ведь такая оценка дана без ознакомления с работами и их исполнителями, а значит — без знания реальной ситуации в НАНУ.

О «ЧЕЛНОЧЕСТВЕ» И УНИВЕРСИТЕТСКОЙ НАУКЕ

Может возникнуть вопрос: как ученые Украины умудряются работать и получать результаты приличного уровня при нищенском финансировании и с оборудованием 15—20-летней давности? Надо отдать должное изобретательности (можно сказать, — изворотливости) наших людей, их способности многое делать своими руками. Раньше многое изготавливалось на опытных производствах при институтах. К сожалению, будучи поставленными в равные условия с заводами, они во многих институтах либо погибли, либо, обремененные долгами, отчаянно борются за существование. Вообще, создать своими силами сложное современное оборудование, которое могло бы конкурировать с продукцией специализированных зарубежных фирм, в нынешних условиях очень сложно. И здесь выручает то, что можно назвать «научным челночеством». Договариваясь о сотрудничестве с зарубежными лабораториями, наши специалисты выполняют исследования на тамошнем оборудовании или привозят оттуда образцы, которые изучают своими методиками здесь. К тому же, они привозят новый опыт (делясь своим там!), свежую литературу, знакомства в научном мире, усовершенствованные знания языков и, что немаловажно, заработанные там (хоть и небольшие) деньги. При этом обе стороны довольны. Наши сотрудники также активно участвуют в конкурсах на получение различных грантов и нередко выигрывают их.

Всем понятно, как важно иметь современные научные приборы. На их приобретение Верховная Рада в прошлом году выделила НАНУ 40 млн. грн. Они закуплены, и на их основе Академия начала формировать сеть центров коллективного использования современного научного оборудования, технологических и измерительных комплексов. Для нашей науки жизненно важно, чтобы такая практика была продолжена. Нельзя забывать и о необходимости возрождения отечественного научного приборостроения.

Серьезнейший вопрос — доступ к научным публикациям. Увы, наши библиотеки крайне бедны современной научной литературой, хотя некоторые основные журналы все же удается получать по международному обмену. К счастью, большинство журналов дают теперь по интернету доступ к аннотациям публикуемых статей. А дальше можно запросить оттиск нужной статьи у авторов или воспользоваться помощью наших коллег, работающих сейчас за рубежом. Это довольно эффективный выход в нынешних условиях.

Несомненно, подключение активно работающих ученых к преподаванию — единственно правильный путь в подготовке высококвалифицированных специалистов современного уровня. Однако для этого вовсе не обязательно ломать существующую академическую систему и передавать институты НАНУ университетам. Во-первых, следовало бы — без снижения зарплаты — уменьшить преподавателям вузов (особенно периферийных) запредельную педагогическую нагрузку и дать им больше времени для занятий наукой. Естественно, при этом потребуется должным образом оснастить их лаборатории. Во-вторых, необходимо активнее привлекать к преподавательской работе академических ученых, имеющих достаточно высокий уровень научных достижений. В целом около 1300 ученых НАНУ преподают в различных университетах, принимают студентов в свои лаборатории на практику. На базе институтов НАНУ работает свыше 60 филиалов профильных кафедр ряда университетов. Академик В. Г. Барьяхтар выступил инициатором создания физико-математического факультета в НТУ «КПИ», к преподаванию на котором привлечены выдающиеся специалисты из институтов НАНУ. Академик Ю. М. Мацевитый создает академический научно-образовательный комплекс в Харькове. Кстати, замечательный научно-образовательный центр создан в Санкт-Петербурге академиком, нобелевским лауреатом Ж. И. Алферовым на базе Физико-технического университета им. А. Ф. Иоффе РАН и тамошнего технического университета. Так что эффективные формы взаимодействия университетов и академических институтов в деле подготовки кадров давно изобретены и успешно реализуются.

Да, на Западе большая часть исследований выполняется в университетах. Но и там есть мощные специализированные исследовательские центры и лаборатории — Лос-Аламосская, Окриджская и десятки других в США, около 80 институтов Общества им. Макса Планка (ОМП) в ФРГ и аналогичные структуры в других развитых странах. К примеру, по данным за 2003 г., 80% ученых ОМП читают лекции в немецких университетах.

...ЕСЛИ КОНЬ СЛАБО ТЯНЕТ ПЛУГ

В ряде газетных публикаций явно или завуалировано муссируется точка зрения, что наша академическая элита нахватала себе званий и льгот, бездельничает и сопротивляется любым изменениям. Да, академическое сообщество не безгрешно. Многие ученые весьма честолюбивы, у них бывает нелегкий характер, в их среде случаются проявления клановости и т. д. Но, к сожалению, не бывает совершенных человеческих сообществ, и не только у нас. Научный вклад нельзя измерить линейкой или определить даже на самых точных весах. Его оценивают только люди — эксперты, признанные авторитетами их же коллегами. Какие-то ошибки здесь возможны и даже, по-видимому, неизбежны. Однако нельзя не признать, что в нашей Академии и сейчас сосредоточен мощный коллектив носителей знания, а это — самый ценный капитал! Едва ли кому-либо удалось бы провести без их участия основательную, всестороннюю экспертизу какого-нибудь научного направления или крупного научно-технического проекта.

Теперь об академических льготах. Звание члена Академии у нас пожизненное — как и во всех Академиях. Члены НАНУ получают установленную Указом Президента Украины стипендию. Мы благодарны государству за эту поддержку и стараемся оправдать ее своей работой. Но являются ли подобные льготы для завоевавших признание ученых чем-то уникальным на фоне мировой практики?

Возьмем немецкий опыт. «Полный профессор» (ранг С4) получает в ФРГ основную зарплату примерно от 4 до 6 тыс. евро в месяц, плюс ряд добавок, учитывающих его семейное положение, место проживания, а также на медицинское страхование и командировки. «Полных профессоров» избирают ученые советы (т. е. тоже группы экспертов), и их никто не имеет права уволить. А после отставки в 65 лет они до конца своих дней получают полную прежнюю зарплату. Профессор-директор института в ОМП обеспечивается еще более щедро, но им нельзя стать по собственному желанию, а лишь по предложению президиума ОМП. Терминология другая, но все же не напоминает ли это нашу академическую систему? Правда, их материальные условия нам и не снились, да у нас никто и не ставит такого вопроса.

В годовом отчете ОМП за 2003 г. сказано, что в 2002 г. финансирование научных исследований в ФРГ составляло 2,52% ВВП страны. Президент ОМП проф. Петер Грусс выразил по этому поводу тревогу, поскольку по данному показателю ФРГ занимала только восьмое место в мире после Израиля, Швеции, Финляндии, Японии, Южной Кореи, США и Швейцарии. Кстати, в 2003 г. бюджет ОМП составлял 1,05 млрд. евро. Важно подчеркнуть, что при распределении этих средств ОМП действует совершенно независимо, хотя более 90% его финансовых ресурсов поступает из федерального и земельных бюджетов. Для сравнения, бюджетное финансирование НАНУ в 2004 г. составило примерно 700 млн. грн., т.е. около 100 млн. евро. Расходы на науку в независимой Украине еще никогда не дотягивали даже до 0,5% ВВП, хотя по закону должны быть не ниже 1,7%. Тем обиднее ученым, которые стараются сделать максимум возможного в этих условиях, слышать упреки в проедании денег. Если вы считаете, что ваш конь слабо тянет плуг, вспомните для начала, не забыли ли вы покормить его, прежде чем нещадно хлестать его плетью и, неровен час, забить насмерть.

Традиционное оправдание наших правительств сводилось к тому, что нам негде взять денег. Поэтому, мол, мы не можем себе позволить такую науку, как на Западе и как (пусть и скромнее, чем там, (была у нас прежде. Честно говоря, эти оправдания уже надоело слушать. Пришло время увидеть бревно в своем глазу. Новая власть провозгласила войну воровству и коррупции, и в этом ее поддержат все честные люди, в том числе и ученые. Если к тому же наша страна выстроит эффективную экономическую систему и серьезно двинется по инновационному пути развития, — а этому Академия готова содействовать всеми силами, — то у государства наверняка появятся значительные средства.

РАЗРУШИМ ДО ОСНОВАНЬЯ… А ЗАЧЕМ?

В прессе идут массированные нападки на Академию за то, что она якобы закостенела и совсем не реформируется, да и не хочет и не может этого сделать. К счастью, НАНУ пока сохранилась как целостный научный организм. В этом огромная заслуга ее президента, академика Б. Е. Патона и сотен его соратников во всей Академии, понимающих свою ответственность за сохранение и развитие научного потенциала, без которого наша страна может превратиться в интеллектуальную пустыню.

За постсоветские годы численность сотрудников в НАНУ сократилась почти вдвое, однако количество институтов несколько возросло. В основном это небольшие институты гуманитарного профиля, создание которых было вызвано новыми задачами развития этой сферы в независимой Украине. В июне 2004 г. Президиум НАНУ нового состава провел расширенное заседание, на котором было принято постановление о мерах по реформированию деятельности Академии. Главными задачами определены: переход на преимущественно программно-целевой метод планирования исследований, включая фундаментальные; активное участие в инновационных проектах; приоритетная поддержка междисциплинарных исследований; привлечение в науку молодежи. Речь идет о концентрации сил, прежде всего, на самых актуальных направлениях, притом тех, где у нас еще сохранились жизнеспособные научные школы.

Сейчас НАНУ сформировала и выполняет несколько крупных академических программ — по наноструктурным системам, наноматериалам и нанотехнологиям, по диагностике, безопасности эксплуатации и продлению ресурса сооружений стратегического значения (трубопроводов, мостов, реакторов АЭС и др.), по новым медико-биологическим проблемам и экологии, по сенсорным системам и технологиям, по минеральным ресурсам Украины, их добыче и ряд других. Эти работы могут быть завершены в 2005 г. и далее перерасти в достаточно крупные инновационные проекты.

Украина пока делает самые первые шаги по инновационному пути развития. Самое «слабое звено» — этап промышленного использования результатов и выхода на рынок. Государство обязано создать благоприятный климат для предприятий и компаний, берущихся за производство новой наукоемкой продукции — прежде всего в отраслях, которые могут стать «локомотивами» для всей нашей экономики. Тогда и Академия сможет самостоятельно зарабатывать немалые средства, как это было в прошлом при выполнении хоздоговоров.

Инновационные механизмы серьезно обсуждаются и в развитых странах. Кстати, в уже упомянутом отчете ОМП за 2003 г. сказано о желательности создания некоторого промежуточного звена, которое бы лучше подготавливало фундаментальные результаты институтов ОМП для их восприятия промышленностью. В частности, президент ОМП считает целесообразным установить более тесные связи (по схеме «тандемных проектов») с обществом им. Й. Фраунгофера. В него входит 58 институтов по всей Германии, четко ориентированных на прикладные разработки, с годовым бюджетом более 1 млрд. евро. Весь этот замысел весьма напоминает идею СКТБ и опытных производств при академических институтах, предложенную десятки лет тому назад Б. Е. Патоном, успешно реализованную в Академии в советские времена, но значительно разрушенную за последние годы. Поистине — что имеем, не храним.

ТРЕБУЮТСЯ КАДРЫ

Низкие зарплаты молодых специалистов, плохие виды на самореализацию в устаревших лабораториях, отсутствие перспектив на решение проблемы жилья — все это отбивает охоту у многих способных выпускников вузов идти по научной стезе. Эти вопросы стали стратегическими и требуют соответствующего внимания государства. Некоторые считают, что надо сделать основную ставку на возвращение в Украину наших ученых, успешно проявивших себя в зарубежных лабораториях и приобретших там современный опыт. Согласен, что было бы желательно создать благоприятные условия для их возвращения. Но надо четко понимать, что для этого понадобятся не только достаточно высокие зарплаты, но и современные лаборатории. Иначе они, отвыкшие от наших реалий, могут сломаться психологически. Для их плодотворной работы необходима и соответствующая кадровая среда.

Касательно критериев оценки уровня наших ученых. Конечно, хорошо, когда индекс цитирования их работ зарубежными авторами высок. Ссылки на работы А. С. Давыдова, А. И. Ахиезера, А. Г. Ситенко, М. А. Кривоглаза, П.Г.Костюка, В. Г. Барьяхтара, М. С.Соскина, С. Г. Одулова и других наших ученых исчисляются тысячами. Эти ссылки относятся к работам, которые выполнены — и продолжают выполняться — в основном в Украине. В то же время есть немало ученых, которые внесли и вносят выдающийся вклад в освоение космоса, радиоэлектронику, ядерную физику и технику и другие так называемые чувствительные области, однако не могут похвалиться высоким индексом цитирования. Их основные результаты содержатся в отчетах и сборниках, не предназначенных для широкой публики. Так что же — и этих специалистов «стричь под гребенку» цитирования? В оценке деятельности ученых необходим индивидуальный подход, иначе мы рискуем потерять важные для страны направления. Так же критически надо воспринимать и советы зарубежных экспертов, часто склонных давать их без учета наших реалий. Иногда то, что им может показаться неактуальным, позволит нам обеспечить независимость в какой-либо важной сфере, притом сделать это своими силами, эффективно, дешевле, создав рабочие места для своих сограждан.

«ИНАЧЕ» — НЕ ЗНАЧИТ «ХУЖЕ»

Наука в Украине еще жива, но дышит уже тяжело. Пока что академические институты держатся в основном на кадрах старшего и приближающегося к старшему поколений. Но если вопрос о коренном улучшении поддержки науки не будет решен на государственном уровне, Академия как научная организация может прекратить существование естественным путем. Необходимо поспешить с реальной поддержкой науки и в то же время избежать соблазна поспешного принятия непродуманных мер, «размахивания шашками».

Действительно, структура и функции нашей Академии отличаются от того, что мы видим во многих западных странах. Однако «иначе» необязательно означает «хуже». Слепое копирование чужого опыта — не лучший способ действий. Если же говорить не о формальной стороне дела и терминологии, а об общих принципах организации научных исследований в нашей и других странах, то отличия оказываются не очень существенными. Главное — найти в государстве знающих людей, обеспечить им поддержку и создать надлежащие условия для работы. И, что не менее важно для научно- технического прогресса государства, — сформировать экономическую систему, в которой востребованы инновации.

В любом случае, разрабатывать целесообразные меры по совершенствованию деятельности Академии необходимо с участием тех ученых, которые досконально знают ситуацию и способны предвидеть не только ближайшие, но и отдаленные последствия этих мер. Известен факт, что В. В. Щербицкий, придя к руководству Украиной, попросил академика А. С. Давыдова прочесть ему и его ближайшим сотрудникам популярные лекции о наиболее важных достижениях и перспективах физики. Хотелось бы пожелать и государственным деятелям нынешнего призыва быстрее и глубже вникать в порученные им новые дела, касающиеся науки.