От насмешек до унижения — один шаг

Русскоязычный человек, который плохо знает украинский язык или же совсем не знает, но воспринимает, сравнивая его с русским, часто смеется над украинским. Мне нравятся некоторые выступления Романа Карцева, его творчество в кино, конечно, при этом вспоминается фильм «Собачье сердце». Тем более «резануло» выступление перед русской аудиторией, когда он рассказывал о спектакле «Кармен» при участии русских, украинских и итальянских артистов в Одесском оперном театре. Обычная во всем мире практика, когда каждый артист ведет партию на своем языке (если это не специально подготовленное представление), стала предлогом для насмешек над... нет, не итальянским и не русским, а украинским языком.

Интересное явление — родство, близость и большое сходство языков не объединяет народы, а становится поводом для их разъединения, что может привести даже к вражде. Это явление довольно четко заметил и воспроизвел в своем романе «Тяжелый песок» Анатолий Рыбаков. Он описал насмешки немцев над еврейским языком идиш, который очень близок к немецкому. Немцы считали его не отдельным языком народа, живущего рядом, а изуродованным немецким, смеялись над ним. Чем все это закончилось — мы знаем. Вполне вероятно, что начало таким процессам дала геббельсовская пропаганда, а простой народ был соблазнен, считая себя избранным. Это давало немецкой нации определенные компенсаторные стимулы после унизительного Версальского мира. Приблизительно такие же мотивы действуют и в России, ведь СССР всегда воспринимался как Россия, это поддерживала и иностранная пропаганда, чаще всего называя бывшее наше государство Россией. Именно россияне наиболее болезненно восприняли развал СССР, а к Украине имеют «особые претензии», считая ее одной из российских губерний, своего рода Чечней, которую «проворонили». А поэтому одессит Карцев, который смеется над украинским языком, или Верка Сердючка, язык которой воспринимают на том же уровне, — это находки для российских шовинистов. Может ли дело дойти от насмешек до более конкретных действий?

Вспомните другие исторические реалии. Определенные религиозные противоречия между иудаизмом и православием в Российской империи рассматривались интеллигенцией в философии, воспринимались на научном уровне, но, доходя до низших прослоек общества, превращались в унизительные анекдоты, мелкое хулиганство и в конце концов — в еврейские погромы. Юмористическое восприятие украинцев, чаще со знаком «минус», делает свое неторопливое дело: уже становятся неединичными отзывы украинцев, побывавших в России, о пренебрежительном к ним отношении. К этому процессу, думаю, что бессознательно, приобщается и российская интеллигенция, которая считает себя абсолютно независимой. Ярким примером являются выступления Владимира Познера. В передаче при участии украинской элиты накануне выборов в Верховную Раду из его уст прозвучало, что перевод «Евгения Онегина» на украинский — это смешно. Думаю, что если бы кто-то из украинских представителей выступил в защиту языка, В. Познер понял бы и извинился. Но все промолчали.

Сначала смеются над языком, потом над обычаями, одеждой, едой, наконец укореняется мысль о второсортности нации, и это определяет действия в отношении конкретного ее представителя, которые не всегда совпадают с правовыми нормами. Хотелось бы, чтобы такой процесс на начальном уровне и прекратился. Иначе может идти речь о возрождении событий, которыми переболела Германия. Нужно ли это российскому народу? Те ли это стимулы, которые могут сегодня сплотить россиян? С подобными процессами нужно быть очень осторожными и рассудительными.