Первая любовь, Д. (заметки о городе, которого я не знал)

Это авторская рубрика, в которой я буду публиковать тексты, созданные по материалам поездки в Днепропетровск. В определенном смысле «Днепропетровский сектор» — личное дело. Возможно, таким образом я возвращаю наконец долг городу, в котором родился и вырос, из которого уехал, и который полюбил.

ВАГОН

В конце мая вдоль Приднепровской железной дороги цветут маки — быстрые красные вспышки наперекор зеленой массе обочины. Смотрю на них сквозь мутное стекло купейного вагона — классического, советского, с вытоптанной дорожкой, замызганными туалетами и духотой. Собираюсь подремать на своем верхнем месте, но полка пыльная до неприличия. Попытка попросить тряпку наталкивается на ответ проводницы —  зачем? По документам это сидячий, а поэтому верхними полками пользоваться не положено. Протираю своими салфетками.

Единственное отличие: движется быстрее, чем обычный пассажирский. Этот поезд — то, во что превратился хваленый «Хюндай», закупленный к чемпионату Европы по футболу.  Еще одно наследие региональской показухи.

Разговор между попутчиками:

— Где мы?

— В Украине. Пока что.

К счастью, маки не кончаются до самого Днепра.

 ОТСТУПЛЕНИЕ 1: ТРЯСИНА

Днепропетровск всегда казался мне болотом, которое хотелось если не взбудоражить, то по крайней мере выделить в нем твердый островок, поэтому я хватался за любую возможность для этого: рок-музыку, самиздат, даже футбольное фанатство. Все напрасно. Днепропетровская рутина, пропитанная дымами бесконечных заводов, сцементированная бюрократическим обскурантизмом, придавленная глыбой мещанской инертности, казалась непреодолимой. Пришлось убегать.

 ОТСТУПЛЕНИЕ 2: УЛИЦА

Все, с кем довелось разговаривать, в один голос утверждают, что большую часть зимы Евромайдан в Днепре скорее походил на политико-культурный кружок по интересам, ядро которого составляли седые национал-демократы еще старой, позднесоветской закваски.

Перелом наметился в январе. Чем сильнее обострялась ситуация в Киеве, тем более многочисленными становились демонстрации. Оппозиционность, которая доселе оставалась рискованной забавой для особо упрямых бунтарей, вдруг стала делом общины. В протест пошли предприниматели, студенты, интеллектуалы, футбольные ультрас — тот самый гражданский класс, который определяет жизнь города. Марши по 5-7 тысяч участников перестали быть диковиной.

А затем случилось 26 января. Поход на облгосадминистрацию столкнулся с бандами титушек, которые, получив оружие прямо в ОГА, атаковали из-за спин «Беркута» сначала демонстрантов, а потом всех, кому не посчастливилось оказаться неподалеку от правительственного квартала. Уличный террор в центре города продолжался несколько дней. Итог — десятки избитых,  невинно арестованных и осужденных.

Теперь понятно, что в  тех событиях проглядывал абрис близкого и страшного будущего: парк, бандиты за спинами ментов, уличное насилие  —  сюжет, обернувшийся кровавой кульминацией в Киеве 18 февраля.

А для тихого Днепра, в котором годами господствовал негласный договор взаимного безразличия с властью, 26 января прозвучало как оглушительная пощечина. Никакого мира между властью и обществом  уже быть не могло.

ОТСТУПЛЕНИЕ 3: УМ ОТ ГОРЯ

Окончательный сдвиг умонастроений, по всеобщему признанию, произошел после вторжения России в Крым.

 Для Днепропетровска Крым — это несколько часов на машине, это громадная дача на берегу моря, куда можно мотнуться экспромтом на выходные. И вот этот близкий рай отобрали. А затем еще устроили беспорядки у соседей, которые и не соседи вовсе, а двоюродные братья, — ведь Павлоградский район, один из крупнейших в области, является частью  Донецкого бассейна.

Именно тогда в Днепре произошла революция сознания, которая откладывалась так долго.

АТАВИЗМЫ

На привокзальной площади бетонно-металлическим недоразумением торчит памятник Петровскому. Показывает левой рукой в сторону трамвайного депо — очевидно, трамвайщики перед ним чем-то провинились при жизни, и он им этого не простил.

Петровский родился не здесь, в Днепре (Екатеринославе) прожил неполные 10 лет, устраивал забастовки и пропагандировал большевизм. Вот и все достижения. Памятник ему кажется таким же атавизмом, как и названия большинства местных парков и улиц. Непрекращающиеся ленины, косиоры, урицкие, дзержинские образуют что-то вроде сброшенной на город горы словесной шелухи —  случайной совокупности знаков, лишенных смысла.

Но, отъехав от вокзала, забываешь и о Петровском, и о топонимике.

СИНЕЕ И ЖЕЛТОЕ

Первое, что бросается в глаза — украинские флаги. На машинах, на школах, университетах и колледжах, на балконах квартир, на магазинах — как над входом, так и в витринах. Доходит до непроизвольных казусов: флаг над оружейной лавкой «Беркут».

Не только флаги и не только в центре. Деревья и столбы покрашены синим и желтым. По главному, излюбленному маршруту №1 ездит трамвай с огромной надписью «Єдина країна». Аналогичные баннеры — некоторые с пометками, что они размещены по частной инициативе днепропетровчан — столь же часты в отдаленных жилищных массивах, как и в центре. Транспарант около приречного шоссе гласит: «Защитили Днепр — защитим Донбасс». Социальная реклама призывает вступать в батальон «Днепр». Лайтбоксы с крылатым рыцарем — посвящение Небесной Сотне. На торговом центре «Пассаж»  на площади Героев Майдана работает тот же телеэкран, из-за которого еще в январе здесь отключали свет и открывали уголовные дела. Экран так же показывает «Пятый канал», и каждый час играет гимн Украины с заставкой флага.

В этом патриотическом подъеме нет даже намека на нетерпимость или на самоутверждение за счет других.

МАКИ И ТАПКИ

Площадь Героев Майдана — бывшая Ленина. Свержение статуи вождя большевизма, этой монструозной, безвкусной железяки заняло, по-видимому, больше всего времени в волне ленинопада, прокатившейся по стране — 6 часов. Казалось, чудовище будет стоять вечно.

Теперь остатки монумента (памятник тапкам, как его называют) огорожены трехметровыми фотообоями: девочка в белом платье на фоне макового поля, под надписью на русском «Я люблю Украину». Также красно-черным задрапирован постамент — из-за чего неожиданно похож на громадную пулю. Обезвреженный боеприпас, которым окаменелое вчера в нас уже не выстрелит.

СТЕНЫ

Стена памяти Небесной Сотни рядом с госадминистрацией — длинный желто-голубой стенд с фотографиями погибших, расписанный разными художниками, украшенный детскими рисунками о стране и о войне, на полукруглых рамах внизу — свечи. Этот полулюбительский мемориал выглядит намного лучше, чем официальная доска почета выдающихся людей области с другой стороны аллеи.

Недостроенная гостиница «Парус» на берегу Днепра приобрела хоть какое-то более-менее достойное назначение: быть носителем для самого большего в Украине нарисованного тризуба.  Неподалеку — фрагмент набережной, названный «квартал искусств». На подпорной стене несколько граффити-муралов, наиболее интересна — необычная композиция с безупречным мачо — мускулистым полуобнаженным Шевченко.

СТРИТ-АРТ: ВЫСКАЗЫВАНИЯ

Среди стрит-артистов появился новый яркий автор — подписывается «665», совмещает сюрреализм и национальные мотивы, особенно запоминается его рисунок рядом с галереей современного искусства «Ящірка» — женская фигура в красном венке, лицо с закрытыми глазами немного похоже на театральную маску, длинные черные волосы, в одной руке — сумка с коктейлями Молотова, в другой — уже зажженная бутылка: то ли танец, то ли атака.

У девочки с забора вокруг памятника тапкам — тоже маковый венок, но радостные глаза и улыбка. Два лица сегодняшней Украины: зимнее и весеннее.

УЛЬТРАС

«Мы думали, что нас это не коснется, но нас это коснется, если те бородатые уроды придут сюда».

Пресс-конференция в клубе болельщиков «Днепра». За столом — трое суровых парней. 25 лет назад такие назывались фанатами, теперь — ультрас. На стенах — календари, плакаты, фотографии легендарных игроков и тренеров команды — артефакты  из золотой эпохи 1980-х, когда «Днепр» дважды становился чемпионом СССР, под потолком — клубные шарфы разных команд.

Вероятно, без ультрас не было бы революции. В Днепропетровске они представляли собой едва ли не единственную силу, способную организованно противостоять террору власти. После пресс-конференции один из них рассказывает мне, как пытался защитить митингующих женщин от погромщиков и из-за этого оказался в больнице с черепно-мозговой травмой, сотрясением мозга («9 дней есть не мог») и огнестрельным ранением. С улыбкой рассказывает, без позы.

Сейчас титушки, уже с автоматами и гранатометами, хозяйничают на Востоке. У ультрас там на передовой — несколько друзей. А поскольку «мы не знаем, куда делись 125 миллионов гривен, которые люди собирали с помощью СМС», то решили  адресно помогать 25-й отдельной Днепропетровской воздушно-десантной бригаде. Пункт сбора необходимых вещей открыли прямо в Клубе болельщиков. Перепечатываю список, указанный в пресс-релизе:

Провизия:

— чай, сахар;

— печенье, вафли, шоколад, конфеты;

— еда длительного хранения;

— вода питьевая негазированная;

— сигареты.

Одежда и рабочие принадлежности:

— носки больших размеров;

— нижнее белье;

— футболки (камуфляжные) от 52 размера;

— спальные мешки.

Средства личной гигиены:

— средства защиты от комаров;

— мыло;

— влажные салфетки;

— станки для бритья одноразовые;

— полотенца одноразовые;

— зубные щетки;

— зубная паста;

— туалетная бумага.

Инвентарь и средства защиты:

— жилет разгрузочный;

— наколенники, налокотники;

— радиостанции, проводная гарнитура;

— рации;

— бинокли;

— приборы ночного видения;

— фонари;

— тепловизоры;

— батарейки.

Обращаться к администраторам страницы «Рупор северной трибуны» в соцсети «ВКонтакте» (http://vk.com/ultras83), или в будние дни с 9:00 до 18:00 непосредственно в Клуб болельщиков (левая башня северного входа в стадион «Днепр-Арена»), средства перечислять на карточку «ПриватБанка»: 5167 9872 0447 8925 (Гурин М. С.). Собранные деньги пойдут на  закупку медицинских препаратов для армии.

ВАЖНОЕ МЕСТО

Под аркой-проходом к правительственным зданиям — несколько тусовщиков, один из них под гитару орет древнюю дворовую песню «Фантом» об американском пилоте, сбитом советским. Чем ближе к ОГА, тем больше молодежи, особенно ребят в военной форме, даже в бронежилетах. Перед входом в госадминистрацию стоят два разрисованных пианино (сине-желтое, черно-красное), на которых время от времени кто-нибудь берет пару аккордов, а вечером здесь устраивают целые концерты.

Внутри — еще больше людей в хаки, пакеты и рюкзаки на полу, в глубине холла два автоматчика — в этот момент четко осознаешь, что находишься в прифронтовом городе. Первый этаж был оккупирован  самообороной и ультрас, как только оттуда убежали наемники бывшей власти. В конечном итоге, повстанцы так и остались, трансформировавшись в Штаб национальной защиты, однако молодежь — причем абсолютно небюрократического вида — не только здесь, но и на остальных этажах, в кабинетах.

Через дорогу, на втором этаже БТИ — штаб «Правого Сектора». Еще один центр неформальщины с прокуренными и мрачными до комизма ультраправыми команданте и активистами, которые спят на раскладушках. В целом, атмосфера виталистического хаоса в правительственном квартале — из категории тех же чудес, что и сброшенный Ленин. Хочется себя ущипнуть.

ДРУЗЬЯ

Между интервью и лихорадочным фотографированием завожу новых  друзей и встречаю старых. Некоторых не видел по 10-20 лет. Руслан — телевизионный ветеран, сын военного и выходец из России, в настоящее время делает интернет-радио «Рассвет Украины» — контрпропагандистский проект, ориентированный на русскоязычную аудиторию с целью противодействия путинской лжи. Рассказывает, как с помощью коллег с ТВ вывели на чистую воду мошенника-маклера, который пытался нажиться на беженцах из Донбасса, мечтает наладить вещание на Россию из Харькова. Оля, приятельница из совсем другого поколения, которую помню юной прихиппованной девчонкой, хвастается, что научилась разбирать-собирать 4 вида пистолетов и 2 вида автоматов, жалуется на руководство Штаба национальной защиты, гордится успехами в стрельбе — имеет к тому способности; воинственная и обеспокоенная, но не злая. Скрипачка Света с восторгом вспоминает, как ее парень в Новомосковске в феврале ходил на железную дорогу блокировать эшелон десантников, которые ехали  на разгон Майдана. Старый друган Саныч, который удивительным образом совмещал увлечение блюзом с великорусским шовинизмом, теперь не жалеет желчи по отношению к Путину и просто болеет из-за новостей с Донбасса.

Такая перемена в людях, с которыми пуд соли съел, радует даже больше, чем превращенный в металлолом Ильич.

И ЕЩЕ

За три дня всего не увидишь, на одной газетной полосе всего не напишешь. Еще несколько кадров в конце.

Объявление на витрине лавки подарков на русском: «Сегодня новое поступление вышиванок». Через квартал в торговом центре — киоск  патриотических футболок, среди которых — «бендеровец» — мультяшный робот Бендер из культового анимационного сериала «Футурама» в картузе с тризубом и с Молотовым в руке.

Скамья с приклеенным значком — бело-красной стрелкой, которая указывает на урну для окурков. Вокруг чисто.

Вечер, Европейский бульвар — толпы молодежи, дерево с портретом Нигояна, уличные ресторанчики, музыканты, лучший из которых поет на украинском — пока короткий, но настоящий отрезок Европы.

Выпускной парад, который я видел уже только на видео — 5000 прекрасных детей с синими и желтыми шариками на площади Героев Майдана.

Надпись на стене неподалеку от ОГА — Vive La Futurism!

В этом городе легко дышится.

ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС

Город встретился с Украиной, а Украина встретилась с ним — наконец. В этой встрече Днепропетровск обрел свою свободу.  Да, в Киеве были Майдан, Грушевского, Институтская. Но Днепр прошел более длинный и потому более тяжелый путь. Сердце страны сейчас действительно бьется здесь.

Есть города, которые смотрят в прошлое, пытаясь отыскать там фантомную славу. Есть города, чье существование превратилось в жалкую тень будущего, которое никогда не наступит. Днепропетровск делает свою историю — здесь и сейчас.