Писатель, который пишет красками, а рисует словом
Рукописи не горят. Они просто томятся под тяжестью лет в письменном столе автора. Они терпеливо ждут своего времени в эпоху безвременья. Но когда надежда на их издание равняется нулю, а творчество не хочет покидать писателя , тогда на смену перу приходит кисть. Так и случилось в судьбе киевского писателя Миколы Закусило, создавшего за свои сорок шесть лет около десяти романов и увидевших в печати только два из них — «Грамотку скорблячих» и «Книгу плачів». Что из того, что патриарх украинской литературы Павел Загребельный публично сравнивает его творчество с гениальной прозой Фолкнера и Маркеса и пророчит великое признание писателю, воспевшему полесскую глубинку — родину автора, где герои его романов будто вырываются из давно разрушенных домов, забытых хуторов, где тесно переплелись мифология, фантастика и реальность и где сквозит непроходящая печаль за утраченным — духом людским, который не умирает, а витает на покинутых радиационных дворах. Что из того, что критики называют писателя экспериментатором-примитивистом, который имеет свой неповторимый голос и стиль. Издатели говорят, что нужно писать боевики и детективы. Только это, мол, сможет «проглотить» народ. Только такая литература может принести прибыль.
В один из таких печальных и, казалось бы, безнадежных дней герои его неопубликованных книг «Норинчанка і птах», «Полєшукова душа», «Деревлянин і янголиця» «Янка и первень» вдруг сошли со страниц рукописей и ожили на полотнах. Миколе повезло: свой неповторимый мир он может защитить сам. Обладая талантом живописца, он дарит его людям через картины.
Писать маслом он начал давно. В их селе Малые Мошки на Житомирщине почти в каждой хате на парадной стене прямо напротив икон висела написанная малым Миколой картина. Заказывали «Тройку», «Козака и дівчину». На первую заработанную сыном трешку отец купил в Овруче масляные краски. И снисходительно смотрел, как рисовал Микола свои чудные картинки долгими зимними вечерами, когда проселочные дороги заносило снегом по пояс и редкий путник сбивался с пути, пытаясь найти эти забытые Богом Малые Мошки.
Однажды в руки известного художника- графика, автора украинской гривны Василя Лопаты попал роман Миколы Закусило «Книга плачів». «Я погрузился в этот мир — я не мог оторваться, я ничего подобного в украинской литературе не читал со времен Николая Васильевича Гоголя . Эта его мифологичная проза с примесью фантасмагориии просто поражает и выражает такую древность украинской души, дохристианскую, которая уходит на много- много тысяч лет в глубину,» — так отозвался позже о прочитанном известный художник. Они познакомились. Каково же было удивление Василя Лопаты, когда он узнал, что автор «Книги плачів» пишет картины. Не меньше был обескуражен и Микола Закусило, получивший в подарок от художника... книгу. Оказывается, не только ему, писателю, было тесно в рамках строго очерченного вида творчества, а и художник Василь Лопата на время карандашу и кисти предпочел перо прозаика, выпустив прекрасно написанную книгу воспоминаний «Десь на дні мого серця».
Именно благодаря Василю Лопате в Музее гетьманства в Киеве открылась первая персональная выставка писателя и теперь уже художника Миколы Закусило. На выставку пришло много друзей писателя. Профессор философии Иван Мартынюк вспоминал, как в студенческие годы в стройотряде на Сахалине они хлебали из одной миски суп. И как на память о стройотряде почти каждый его боец получил от Миколы свой портрет, нарисованный карандашом. А в Киргизии где они после землетрясения строили в разрушенном ауле дома, на новоселье Закусило дарил детям рисунки горной речки и маленьких ягнят. «Тогда в твоих работах были любовь и интерес к жизни, — сказал друг. — Теперь в них добавилась философия жизни. Свои лекции о высших философских материях я мог бы проиллюстрировать твоими картинами».
О философии бытия писателя сказал наблюдательный литературный критик, профессор Киево-Могилянской академии Сергей Квит: «Закусило знает цену своей прозы. Его творчество ни на чье не похоже. Мне особенно импонирует в нем то, что в ревностных писательских кругах Микола никого не расталкивает локтями, не лезет наперед. Возможно, он не умеет себя выгодно подать. Но рано или поздно его слово дойдет до читателя и прозвучит, как того хочет писатель».
