Поддержать «большого оптимиста»

В день нынешнего Рождества в друзья в «Фейсбуке» ко мне попросился Максим Вотяков. Спросил: «Вы меня помните?» Конечно, я не могла забыть ребенка, к судьбе  которого как журналист была причастна непосредственно. Сейчас Максиму уже 32, а 28 лет  назад в волынской областной молодежной газете вышел мой текст «Найдется ли  мама для Максимки?» Эта статья еще есть где-то в моих архивах, но и без них я помню открытые миру глаза ребенка, который четыре года своей маленькой жизни вырастал в казенных заведениях. Роддом, где его оставили в одиночестве с этим большим и неприветливым миром, дом малыша, детский дом  на уютной улице Короленко в самом центре Луцка...

Нет, в детском доме был не только Максимка. Покинутых, отказанных деток здесь хватало. Но он был особенный. Не только из-за своего недостатка — родился без пальчиков на руках и ноге. Он невероятно хотел маму и папу, хотел семью. И когда я сюда приходила — у журналистов иногда так бывает, что ты уже «выдал» текст, а люди, о которых писал, стали тебе близкими, —  работники всегда просили: «Вот  если бы найти семью Максимке!» Говорилось это с понятной печалью, потому что кто же решится взять настолько проблемного ребенка?..

Всю свою жизнь я всегда говорила, что главный свой журналистский материал написала: нашла маму для ребенка-сироты. Сергей и Лиля Вотяковы взяли Максимку в свой дом. Собственных, кровных детей у них так и нет, но после Максимки в семье появился еще один ребенок: сестренка для сыночка... Дочь Вотяковы уже и замуж отдали, и на свадьбе был ее брат, который воспитывался в другом детдоме.

Вспоминаю, как Лиля привела Максимку ко мне в редакцию просто из детдома, когда его уже забирали в семью. Мы пошли на сок в соседнее кафе, Максим умело держал стакан в своих ручках, и это радовало. Но более тревожного Нового года в моей жизни не было. Я думала, что вот, прочитали люди мою действительно сердечную статью, взяли чужого ребенка, а что дальше? Как будет ребенку у них, как им с ним?.. Несколько лет мы общались  с Вотяковыми. Было еще несколько статей в газете, потому что громадой собирали средства ему на протез, потом на компьютер, настоящую диковинку в те времена, но для мальчика это была необходимая вещь. А затем я решила, что не стоит надоедать своим интересом чужой семье, в которой, слава Богу, все благополучно. Правда, так складывалось, что информация была всегда. Максим был одноклассником дочери моего коллеги.

«Благодарю вас за таких  маму и папу!» — говорит Максим мне уже теперь. А я думаю, что действительно Бог выбирает тех людей, которые тебе нужны. Вотяковы воспитали Максима мужчиной, он получил сполна ласку и любовь. С отцом покорил Говерлу, прекрасно плавал и занимал призовые места на всеукраинских соревнованиях, занимался спортивным ориентированием, играл в мини-футбол и даже... вышивал.

И вот — привет из прошлого. Правду говорит волонтер Люба Фрадинская, работник Волынской областной библиотеки для юношества: «Иногда мне кажется, что я просто смотрю какой-то фильм о судьбе этого ребенка, этой семьи». Последние годы Вотяковы жили в Донецке, куда Сергея пригласили на хорошую работу, имели дом недалеко от пресловутого теперь аэропорта. У Максима была любимая девушка, с которой жил в одном из донецких местечек. Но она заболела неизлечимой болезнью, прошлой весной ее не стало. Война же абсолютно изменила жизнь семьи. «Я ехала на Волынь по семейным делам только на неделю, — вспоминает Лиля Вотякова, мама Максима. — Соответственно одежды взяла очень мало. А через неделю позвонил Сергей, и сказал, что возвращаться некуда, и сам впоследствии, попав под несколько обстрелов, приехал ко мне». Максима же вывезли на Волынь волонтеры...

***

Ныне эта семья, которая еще несколько лет назад была более чем благополучной, ютится на съемной квартире. Потеряно нажитое за годы труда. Лиля говорит, как благодарна волынским родственникам, потому что из Донецка приехала практически в тапочках, а они помогли здесь с теплой одеждой, и много  чем помогли! В семье пока работает только Сергей, потому что Лиля ухаживает за Максимом. Сын — инвалид первой группы с детства, отсутствие пальчиков на ноге плохо отразилось на суставах. Сначала боль в суставах была терпимой, но теперь она нестерпима. С осени Максим уже не ходит, и каждое неосторожное движение доставляет ему адскую боль. Его мир ограничен стенами съемной квартиры, которую нанимают Вотяковы в Луцке. И старым отцовским компьютером, благодаря ему он «путешествует» по Луцку и донецким местечком, где был счастлив.

Лиля говорит, что сын — держится, он действительно большой оптимист. И если просмотреть его страницу в социальной сети, именно этот оптимизм и большая надежда, безграничная любовь к людям, вера в них ее переполняет. Он постит цитаты, от которых и у тебя появляется настроение, вера в лучшее. Недавно Максим опять прошел многочисленные обследования. Окончательный диагноз еще уточняется, хотя в действительности он абсолютно не порадует. Состояние Максима таково, что ему однозначно нужна будет операция, причем достаточно сложная и травматическая. И пока медики расставляют, как говорится, последние акценты в истории его болезни, я опять, как 28 лет  назад, прошу у людей ему помочь. Собрать больше 100 тысяч гривен на операцию и реабилитацию семье, которая столько пережила и столько потеряла, немыслимо. Сможете помочь? Средства теперь можно посылать на банковскую карту мамы Максима Лилии Вотяковой — реквизиты для помощи: «ПриватБанк», № 5168 7573 4004 7853