Политически-религиозная мистерия на крыше мира

Недавно, спустя несколько лет фактического заключения в одном из засекреченных монастырей Китая, вернулся в Тибет — страну своих предков — мальчик Джьялтсен Норбу. Его привезли туда под надежной охраной, пряча от глаз земляков и иностранных журналистов. С Джьялтсеном Норбу не разрешается ни встречаться, ни разговаривать; его нельзя также снимать. Дело в том, что одиннадцатилетний Норбу сызмальства находится в эпицентре непримиримой борьбы между сторонниками политической и религиозной автономии Тибета и правительством Китая. И получилось так, что именно китайское коммунистическое правительство избрало для Джьялтсена Норбу особое назначение, чрезвычайную судьбу — стать на своей родине живым Богом, одиннадцатым воплощением Панчен-ламы, одного из двух верховных религиозных лидеров тибетских буддистов. Значительная часть тибетцев, однако, не признает Джьялтсена Норбу, считает мальчика фальшивым богом, а главное — политической пешкой в руках китайского правительства.

Благодаря географической изоляции, расположению в Гималаях на значительных высотах, а также своей религии Тибет и сегодня остается одной из наиболее загадочных стран мира. Основой старинной культуры и государственности тибетцев в течение веков был ламаизм (от «лама», т.е. «учитель», «гуру», «монах».). Это одна из ветвей буддизма. Верховную религиозную и политическую власть в Тибете веками разделяли два верховных монаха, которые всегда имели те же имена — Далай-лама («Океан знаний») и Панчен-лама («Бриллиант среди ученых»).

В 1951 году страну полностью подчинил себе Китай. Далай-лама был вынужден эмигрировать в Индию, что не помешало ему сохранить на родине весь свой авторитет по сей день. И не только там, потому что Далай-лама — весьма уважаемое международным сообществом лицо, лауреат Нобелевской премии. Панчен-лама тогда остался в Тибете, где постоянно находился под жестким контролем коммунистического правительства. Определенная лояльность не уберегла его от тюремного заключения, куда Панчен-лама попал во время культурной революции и где пробыл 10 лет.

Приключения вышеупомянутого мальчика Джьялтсена Норбу связаны со смертью Панчен-ламы, которая наступила в 1989 году. Эта смерть стала для китайского правительства подходящим моментом для окончательного подчинения себе следующих генераций религиозных деятелей Тибета, а следовательно, и верующих. Не удивительно, что между китайской властью и группой правоверных ламаистских монахов сразу же начались упрямые соревнования за право определения преемника умершего. А преемником Панчен-ламы, согласно тибетской традиции, становится мальчик, в которого переселилась душа умершего и которого нужно разыскать и должным образом идентифицировать в массе ламаистов.

Выбор верховного ламы после смерти его предшественника — это мистический старинный ритуал, который базируется на принципе реинкарнации (перевоплощение). Тибетцы верят, что ими постоянно правят два буддистских божества — Амитаба под именем Панчен-ламы и Авалокитесвара, т.е. Далай-лама. Каждое божество принимает человеческую оболочку, воплощаясь в человека, а после ее смерти переселяется в тело определенного мальчика, который рождается вскоре после смерти дежурного ламы. Мальчика нужно разыскать среди детей ламаистов в Тибете, Индии и Китае. Этим занимаются высокопоставленные тибетские монахи. Задание весьма ответственное и сложное и может продолжаться несколько лет.

Как ищут нового ламу? Это делается с учетом сложной системы космических знаков, советов оракулов; толкуются старинные священные тексты, многократно произносятся молитвы (некоторые из них повторяются миллионы раз). Большое значение искатели придают последним словам покойного ламы, в которых могут содержаться намеки, закодированные указания. Длительными наблюдениями за отблесками на поверхности священного озера в Гималаях, по отражению радуги или звезд в воде монахи определяют географическое направление поисков и приблизительный возраст мальчика. (Два молодых австралийских туриста случайно видели фантастическую сцену: на горе сидели ламы в желтых одеяниях, расшитых магическими знаками и украшенных колокольчиками; одни играли на громадных трубах-раковинах, другие, вооруженные биноклями и кинокамерами, наблюдали за озером).

Как правило, монахи находят нескольких возможных кандидатов, среди которых окончательный выбор делается жеребьевкой. Важно подчеркнуть, что решающий жребий традиционно тянет второй, живой в данный момент верховный лама. Этот неизменный ритуал выбора верховных лам существует уже почти 400 лет. Однако в 90-х годах ХХ века к средневековой мистерии подключилось нетрадиционное действующее лицо — правительство Китая. Оно не пожелало полагаться на мистику, поскольку стремится иметь в лице нового Панчен-ламы надежного политического сторонника.

Давно известно, что когда речь идет о важном государственном деле, все средства хороши. Началось с того, что «компетентные» китайские органы сфальсифицировали завещание покойного Панчен-ламы, в котором он якобы признал ведущую роль Пекина в выборе его преемника. Хватало и «свидетелей» последних слов Панчен-ламы в лицах запуганных монахов. К операции подключили ученых — многочисленные научные изыскания приводили «исторические» доказательства доминирующей роли светской (читай «коммунистической») власти в ламаистских выборах. Широкая кампания в СМИ убедила китайцев в том, что избрание верховных лам является прерогативой правительства Китая. Главным антагонистом правительства по этому делу был и остается Далай-лама, настаивающий на своих старинных правах. И так вышло, что определением нового Панчен-ламы одновременно занимались две поисковых группы. Одну курировал Далай-лама, вторую — китайские должностные лица.

Первая группа искала одиннадцатое воплощение божества Амитабы, т.е. нового Панчен-ламы, в течение 6 лет. Последний выбор из нескольких кандидатов в 1995 году по традиции сделал Далай-лама, вытянув жеребок из старинной золотой урны. Святым мальчиком оказался Гедхан Чокйи Нйима, шестилетний сын полукочевого пастуха с Тибетского плато. Это был обычный ребенок с веселым, хоть и несколько странным взглядом маленьких глаз. На его теле монахи обнаружили особые знаки, в частности орган мистического зрения — третий глаз. Нйима успешно выдержал очень ответственные заключительные экзамены — он «узнал» друзей покойного Панчен-ламы, а также проявил особый интерес к его личным вещам и к тем местам, которые любил покойник. Сложный детективный сюжет поиска Панчен-ламы был достойно завершен.

Так, впрочем, только казалось. В момент религиозного апогея «избирательной» кампании китайское правительство объявило выбор незаконным. Был «установлен» и предан огласке тот факт, что избранный Далай-ламой мальчик родился якобы еще до смерти десятого Панчен-ламы. Руководитель группы поиска и еще несколько десятков влиятельных лам оказались в заключении. Арестовали и многочисленных иностранных туристов (в том числе ребят из Австралии) и коммерсантов, которые в то время случайно находились в Тибете или Китае. Их обвинили в связях с Далай-ламой, в том, что они его агенты.

Издавна известно, что религиозные мистерии могут сопровождаться человеческими жертвоприношениями. Однажды на Тибетском плато около шатра пастуха, отца только что избранного Панчен-ламы, приземлился китайский военный самолет. На нем увезли в неизвестном направлении новоизбранного Панчен-ламу и его родственников. Место пребывания мальчика до сих пор никому неизвестно.

Срочно сформированная правительством «избирательная комиссия» из 75 лояльных лам, которых привезли в Пекин и разместили в гостинице для военных, занялась другой кандидатурой. Среди нескольких подобранных мальчиков избрали еще одного одиннадцатого Панчен-ламу. Главную роль в этой «политической мистерии» играл правительственный чиновник в европейском костюме с галстуком, который очень странно выглядел среди лам в желтом сакральном облачении. Вытянув из урны жеребок, он по-дружески, как товарищу по партии, пожал руку избраннику — шестилетнему Джьялтсену Норбу. После этого мальчик несколько лет воспитывался под строгим надзором правительства, и вот теперь его привезли на Тибет. Знатоки, впрочем, утверждают, что тибетцы никогда не признают того Панчен-ламу, которого не благословил Далай-лама.

В старые времена интронизация Панчен-ламы всегда была всенародным праздником, собиравшим десятки тысяч людей у Теши Лампо, монастыря-резиденции Панчен-ламы. Мальчика-Бодисатву («носителя счастья») торжественно вводили в «его вечный дом», где его ожидали 300 мудрецов- воспитателей. Сегодня публичные манифестации сведены до минимума, монастырь окружен подразделением войск — «ради охраны Панчен-ламы от возможных диверсий со стороны Далай-ламы». От упрямых монахов требуют — зачастую пытками — отречься от ранее избранного Панчен-ламы. Они стойко сопротивляются, ведь «кто идет к благородной цели, обязательно достигнет ее — если не в этом жизненном круге, то в последующих».

А в это самое время Далай-лама пытается привлечь внимание мирового сообщества к проблемам Тибета — ради того, чтобы восстановить политическую и религиозную автономию горной страны. Пребывая недавно в Германии, он подчеркнул, что «сложившаяся ситуация невыгодна для обеих сторон, и важно искать взаимоприемлемое решение». Но грубая сила никогда не ищет «взаимоприемлемые» выходы.