Попросить прощения и простить самому

19 апреля христиане восточного обряда будут праздновать праздник Христового Воскресения. Ни в коем случае не преуменьшаем «мирские» приготовления к этому празднику (выпекание пасх, роспись писанок, раскрашивание крашенок...), но, наверняка, духовные — важнее. Особенно сегодня, в Страстную пятницу, когда, как писали Святые отцы, можно встретиться со Страждущим Исусом в тишине своего сердца. Это очень личные моменты. И вообще, у каждого из нас свои теплые детские, юношеские или уже взрослые воспоминания, связанные с Пасхой. А еще с тем, как мы становились более зрелыми, более ответственными и, по-видимому, более счастливыми, все больше осознавая величие и значимость этого праздника. Накануне Светлого праздника Пасхи «День» попросил патриархов и епископов Украинской православной церкви Киевского патриархата, Украинской автокефальной православной церкви и Украинской греко-католической церкви поделиться своими воспоминаниями детства о Пасхе. А также посоветовать, как подготовиться к Пасхе, чтобы прочувствовать ее сердцем.

ФИЛАРЕТ, Патриарх УПЦ КП:

2. Пасха — самый христианский праздник. Мы не просто празднуем личное воскресенье Господа Иисуса, а событие, убеждающее в том, что смерть не властна над нами. Хотя и на некоторое время душа отделяется от тела, но будет общее Воскресенье и вечная жизнь. Именно в этом и заключается величие Пасхи. И именно поэтому мы ее так торжественно отмечаем раз в год, а также каждый седьмой день недели, когда вспоминаем Воскресенье Христово.

Если говорить о приготовлениях к Пасхе, то, очевидно, прежде всего имеем в виду духовное приготовление и, в частности, этому служит Великий пост, в течение которого человек духовно очищается через молитву, собственно пост, покаяние, исповедь, причастие... Великий пост — своеобразная десятина, которую человек приносит от своей жизни в дар Богу, потому что время Великого поста — это даже немного больше десятой части года.

Но также есть приготовления мирские — люди готовятся к тому, чтобы исполнить народные обычаи, традиции, в частности, принесение пасхальных подношений (то, что приносится для освящения в церковь, — крашанки, писанки, пасхи и все другое, что будет поставлено на праздничный стол).

Страстна пятница — строгий пост. Кто может, вообще удерживается от еды. Кто — нет, тот потребляет минимальное количество. Ведь в этот день мы также постом проявляем свою грусть — жалоба из-за смерти Спасителя и Его погребения. В субботу — пост умеренный: еды уже можно больше потреблять. А после полуночи, после Пасхального Богослужения, можно употреблять любую еду. Пасхальную трапезу начинаем с освященного яйца. Яйцо — одно из символов Воскресенья, потому что якобы оно — мертвый предмет, но из него рождается жизнь — появляется новая птичка, так же, как из гроба, куда было положено тело Иисуса Христа, после смерти нам пришло Воскресенье!

Игорь (ИСИЧЕНКО), архиепископ Харьковский и Полтавский, УАПЦ:

1. Я родился в 1956 году и пережил детство в хрущевские времена — времена политической оттепели и новых гонений церкви. Наверное, бывало тогда пасхальное утро и облачным, и дождливым. Но почему-то вспоминается только яркий весенний солнечный свет, льющийся в окна рано утром, когда бабушка поднимала нас всех завтракать.

Уже давно не было в моей родной Балаклее храмов — их все разрушили или превратили в подсобные помещения большевики еще в 30-е годы. Молилась в семье только бабушка — и то украдкой, так, чтобы никто не заметил. О молитвеннике, Библии, вообще религиозной литературе и мысли не было — атеистический режим приучил относиться к ней со страхом, помня, что за хранение «контрреволюционных книг» можно было лишиться работы, а то и свободы. Родители же были в городе довольно известными людьми: отец инженером, а впоследствии начальником большой строительной организации — разумеется, членом партии, кажется, даже райкома, а мать учительницей химии в школе.

И, может быть, пасхальный завтрак проходил на рассвете еще и затем, чтобы не было чужих, чтобы никто не разрушил ту светлую атмосферу, которой наполнялся дом, вместе с яркими крашанками и пасхами. Хотя главным для старших все же было беречь традицию, согласно которой когда-то, еще до безбожнического террора, они на рассвете возвращались из церкви после освящения пасх и садились завтракать.

Воспоминания о счастливых днях открытого исповедания веры непременно звучали за пасхальным столом, придавая этому завтраку более глубокое духовное содержание. Старшие вырывались на несколько часов из всеобщей игры, которую вынуждены поддерживать вне дома. Они становились самими собой — внимательными, искренними, почтительными в отношении обычаев прошлого. Вера не манифестировалась, но жила в семье, проявляясь в придерживающихся традиционных моральных ценностях, в сдержанности речи, во внимании к ближнему. Для меня радостью было почетное поручение отнести пасхальные подарки жившим рядом бабушкиным сестрам.

Сейчас, с расстояния времени и собственного жизненного опыта, я бы мог сказать, что Пасха, как и в целом традиции народной набожности, скрытые в семье, были фактором мощного духовного сопротивления коммунистической системе. Но тогда такое просто не приходило на ум. Далеко, за границей, жила украинская церковь, где-то в Киеве и Львове создавалось диссидентское движение — а в провинциальных городах и селах Востока, еще не русифицированных и люмпенизированных так, как это произошло впоследствии, мы просто пытались сохранить себя, свою скрытую в подполье от чужих глаз христианскую идентичность. И то, что в те времена на уровне повседневного быта человеческие отношения, семейная жизнь оставались здоровее, ближе к евангельскому идеалу, чем в эпоху массового открытия церквей и громких разговоров о духовном возрождении, является постоянным угрызением совести для нас, христиан, которые так и не смогли использовать падение коммуны для реального обращения Украины к Богу, к церкви, к духовному опыту наших дедушек и бабушек, благодаря внутренней стойкости которых мы сохранились как нация.

2. Великий пост, а особенно его последняя, Страстная неделя, — это прежде всего время покоя. Он дарит нам шанс освободиться от постоянного информационного давления: научиться держать выключенными телевизор и аудиоплеер, останавливать руку, механически протянутую к мобильному телефону. Мы можем наполнить свою жизнь необычайной тишиной, в которой легче пережить встречу с самим собой — забытым, заброшенным, затерянным в жизненной суматохе, подмененным стереотипным образом из рекламных программ.

Посреди этой тишины мы начинаем ощущать сложность и неустроенность своего внутреннего мира. Не стоит теряться перед этим открытием и снова убегать от уединения. Наше одиночество поможет почувствовать цену кровавых капель, падавших с чела Спасителя в Гефсиманском саду, и слов «Боже мой, Боже мой, зачем Ты покинул меня!», звучавших на Голгофе перед тем, как Христос молвил: «Свершилось!»

Встреча со страждущим Иисусом, происходящая в тиши сердца, поможет открыть опыт особого общения — молитвенного, необычного для большинства современников. Оно далеко не всегда нуждается в словах, но непременно требует искренности, непосредственности, доверия. И хотя наши уши, наверное, не уловят Господнего ответа, сердцем мы обязательно почувствуем теплое присутствие Того, Кто никогда нас не предаст, не оставит.

Подарив себе эту встречу, мы сможем не только радостно воскликнуть «Воистину воскрес!», когда придет праздничное время, но и пережить это приветствие как удивительное открытие — открытие действительного прихода в нашу жизнь неожиданно близкого Божьего Сына. И тогда Его слово, закрепленное евангельским текстом, Его Тело и Кровь, подаваемые в Святых Таинствах, Его образ на иконах и распятии обретут для каждого из нас смысл дверей к вечности — как учил Сам Господь, напоминая: «Я дверь: когда через Меня кто войдет, спасется» (Ин. 10:9). А праздник Воскресения Христова станет днем нашего личного воскресения от духовной смерти.

Богдан (ДЗЮРАХ), епископ-помощник Киевской архиепархии УГКЦ:

1. Мои детские и юношеские воспоминания, связанные с Пасхой, можно было бы передать чувствами женщин-мироносиц, о которых в Евангелии сказано, что они возвращались от гроба Спасителя «со страхом и большой радостью». С одной стороны, была определенная тревога, что невозможно свободно праздновать Пасху: давление местной власти, различные мероприятия в школе, запланированные для того, чтобы не допустить участия школьников в пасхальных богослужениях. Но, с другой стороны, витало то неповторимое настроение радости, которое никто никакими административными запретами не мог испортить. Потому, что Христос воистину воскрес! В конце концов, даже мы, дети, знали, что наши учителя, которые в школе приказывали нам не идти в церковь, сами праздновали Пасху в семейном кругу. Их слова воспринимались скорее всего как обременительная обязанность, чем идея и ревностность, возникшие из-за какого-то личного убеждения.

Припоминаю, в одну Страстную пятницу классный руководитель собрала нас на воспитательный час, где убеждала не идти «к Плащанице». Но только лишь закончился урок, мы оставили вещи под церковными ступенями (церковь находилась напротив школы) и пошли поклониться Плащанице. Так что наш классный руководитель еще из окна классной комнаты могла видеть, какими безрезультатными были ее воспитательные усилия.

Село Гирское Николаевского района Львовской области, где я родился, с древних времен славится своими христианскими традициями. И Пасхальные праздники у нас всегда проходили очень торжественно. На рассвете со всех сторон села к церкви сходились целыми семьями, неся праздничные корзины. Потом служилось Надгробное. Помню, эта тишина, которая господствовала между тем мгновением, когда заканчивалось Надгробное и должен был начаться крестный ход вокруг храма, особенно поражала меня. Хор начинал петь тот славный тропарь: «Воскрес Иисус из гроба...» И что-то такое таинственное и величественное волновало душу, когда мы несли зажженные свечи в темноте Пасхальной ночи, а потом заходили в храм, освещенный этим светом свеч, и начиналось Пасхальное Богослужение. После Вечерней службы около храма продолжалось народное празднование. Выводились наши галицкие «гаивки». Дети и молодежь водили хороводы, танцевали и пели. Так длилось до поздней ночи. Заканчивалось празднование торжественным походом, который мы называли «жучок»: какая-нибудь девочка шла по живой цепи, состоявшей из рук участников тех празднований. Ход проходил от церкви до сельского совета. Таким образом мы бросали вызов местной власти. Это был наш способ показать, что мы действительно верим в Христа и радуемся Его Воскресению!

2. Воскресение Христово следует пережить сердцем, глубинами нашего естества. Христос воскрес не ради того только, чтобы мы устраивали громкие празднования, семейные застолья, но чтобы нам принести мир и примирить с Богом. Неслучайно первый дар Воскресшего Спасителя, когда Христос пришел к своим ученикам, это — собственно, дар мира, который является следствием принятого и подаренного прощения. Следовательно, наилучшим приготовлением к Пасхальным праздникам будет принять от Бога это прощение грехов: сердечно покаяться за свои грехи и искренне исповедоваться. А, с другой стороны, великим даром было бы попросить прощения и простить других людей. Особенно важно примириться с нашими родными и ближними, потому что их чаще всего мы раним и обижаем.

Конечно, мы, христиане, должны провести дни, оставшиеся до Пасхи, в говенье, в молитвах. Участвовать как можно более активно во всех богослужениях Страстной недели. И только тогда, когда мы переживем всю трагедию Великой Пятницы, наша радость в Пасхальном рассвете будет полной и длительной. Наконец, я бы очень советовал, чтобы этим прощением и примирением, этой христианской любовью и пасхальной радостью поделиться не только с ближними, но также и с врагами. Даже если кто-то сделал нам большое зло, мы должны во имя Воскресения Христова простить, чтобы таким образом победить силу зла, которая нередко разрушает и наши души, и наше общество.