Прогулка без наушников

В весенней Австрии, особенно в Вене, и в Италии — везде ковровые клумбы из анютиных глазок, сочных, с огромными, размером чуть ли не в пол-ладони, цветами. Куда нашим скромняшкам — впрочем, тоже не лишенным своего провинциального шарма. И что удивительно, анютки-иностранки, чувствуют себя сверхуверенно, наслаждаются своей молодой привлекательностью, откровенно дразня безупречностью, будто и не думают отцветать.

Замирая у очередной клумбы, постоянно ловила себя на мысли, что анютки недолговечны. Как-то не по-хозяйски: столько стараний — и всего на какой-то месяц. Лето только стартует — сколько еще высадить придется, а ведь работа изнурительная, не каждый пойдет, разве что нелегал.

Приятная женщина средних лет, заметив мое пристрастие к цветам, будучи сама страстным садоводом, уточнила — тут особые сорта, цветы в роскошной форме все лето. «В прошлом году я уже купила оранжевые, — продолжала туристка, — и осенью посеяла у себя в саду. В этом году мой первый урожай — дивная клумба. Собираюсь тут еще найти в магазинах сорта белых, коричневых, синих анюток. Выучила даже, как их называют итальянцы. Хочу живой ковер создать дома — никто спокойно пройти мимо не сможет».

Мне тоже захотелось изысканных семян, и она пообещала купить — решила даже не идти на экскурсии, а весь следующий день посвятить семенам. Не знаю, нашла ли нужные, но, уже будучи в Риме, женщина ушла со своей девочкой-подростком и в гостиницу не вернулась. Захотела остаться в Италии, убирать грязь за итальянцами, — пояснила переполошенный гид.

Проблема уж очень не нова, и останавливаться на ней я не собиралась — вроде, не мое дело. Поразило другое — отсутствие видимого мотива. Женщина, имеющая свой дом с взлелеенным садом, куда со всех мест привозила экзоты, и всю дорогу, как никто, сокрушавшаяся, что поехала не в марте, как планировала, до начала сезона, а в мае, в разгар садовых работ, полпоездки скрупулезно охотившаяся за нужными оттенками цветов для дома, где прошла жизнь — куда на самом деле не собиралась возвращаться...

Оформляя документы в эти страны, совсем не заметила разрекламированного упрощения визового режима.

Вопросами и справками, подтверждающими собственную финансовую самостоятельность, каждого раздели чуть ли не донага — и что это дает? Анюта (такое прозвище дала группа новой нелегалке), конечно, имела все нужные справки, но зачем-то осталась.

Хоть я и вернулась без своего экзотического семенного фонда, но с анютиным рецептом, как работать с заморскими цветами, подаренным мне на память.

Основное личное правило, усвоенное не сегодня (пусть простят меня квалифицированные гиды, насыщающие мою голову интересной и плотной информацией) — необходимо вовремя снять наушники. Совсем. Пусть что-то пропущу (потом посижу над литературой), но успею притронуться к городу, уловить мелодию римских развалин, чуть отклонившись от разрешенного маршрута передвижения. Загляну с верхнего этажа во внутренний двор Ватикана — этого высокозвездочного общежития для Пап, оторопев от убранства как бы неземных садов, не последовав покорно, как по школьной программе, от дворика Джульетты в Вероне ко всем соборам. Растворюсь в толпе, смешавшись с Европой, юной и старой, насыщаясь энергетикой туристского сообщества.

Знаю, если полюбила собор Святого Петра в Ватикане (единственный Киевский — Владимирский всегда №1)— то сколько бы не перевидела потом и раньше непревзойденных шедевров — любовь осталась там, в этом нежном, ажурном, непосредственном (и это при такой-то красоте), без всякого высокомерия, храме. Все-таки Петровна — наверное, сказывается. Еще четко усвоила — гиды на перекус водят в быстрые точки, это достаточно тускло и не стоит в них искать эксклюзивы из перечня в 200 сортов пиццы. Быстрые точки везде одинаковы, но стоит, не поленившись, чуть пройти от бойких мест, завернуть за угол — и можно оказаться в том же Риме в прохладном царстве пиний, где даже вид столиков под их кронами действует как оглушительный релакс. Пицца на улице Пиний (название стихийное, мое, так как на пригорке увидела, как рядом стоят, обнявшись, две молодые пинии) была хрустящей, тоненькой, сухой, где сыр лишь слегка пропитал тесто, не навязывая ему излишней податливости, где у каждого овоща и морского деликатеса был свой сюжет, а вместе, обнявшись, как пинии, они подарили гармонию.

В один из дней оказались в маленьком итальянском курорте первой линии. Произошла какая-то накладка, и меня на такси отвезли в другой отель, четырехзвездочный «Максим». Бросив вещи в дивном номере, оставшись на целый вечер одна, кинулась изучать вечерний городок. По улицам, пересекающимся с зелеными островками пальм в скверах, бродили шумные отдыхающие, было ощущение, что тут у всех решены все проблемы и всеобщая благость жаждала еще больших удовольствий. Остановившись перед летним рестораном, где играл гитарист, решила тут отдохнуть. Может, он был и не профи первого отжима, может, он был, как говорится, из позапрошлогодней коллекции или вообще уже лежал на полке как музыкант — не знаю. Мне изменила четкость, и его игра показалась прекрасной. Музыка рассказала о великолепном курорте, куда я попала совершенно случайно, больше, чем если бы тут отдыхала месяц мелодии звучали только для меня, легко унося в прошлое и так же мягко возвращая в изысканный вечер. Не было суеты, и все как бы встало на свои места. Это был тот редкий момент, когда пронзает откровение — истина ведь находится в твоем сердце, а чужестранье только помогает это уловить острее.

Впрочем, и это включено в стоимость поездки, и даже с перехлестом. У каждого агентства свои хитрости, и никто особенно не станет заботиться о твоем кошельке. Эйфория туриста перед поездкой — лучший момент и для решения менеджером своих финансовых проблем. Все вроде в рамках приличий, но невнимательный всегда переплатит. Признаюсь, была слегка невнимательна, но почему-то не жалею.

Истина дороже.