Реформа мировоззрения

До начала боевых действий на востоке Украины жизнь Анны ГЕРАЩЕНКО складывалась вовсе не так, как сейчас. Вместе с мужем и тремя детьми она недавно перебралась в Нидерланды. За ситуацией в Украине наблюдала преимущественно через интернет, но не смогла остаться равнодушной. Сначала собирала и передавала на Родину волонтерскую помощь, но потом решила, что может сделать больше. В селе, где жили ее родители, как раз выбирали председателя поселкового совета. Анна подошла к мужу и сказала: «Я поеду на выборы», — и начала собирать вещи.

В 2015-м Анна Геращенко возглавила Введенский поселковый совет, что на Харьковщине. До сих пор имеет много амбициозных планов, но далеко не все удается реализовать.  Она рассказывает «Дню», как изменились села за эти годы и что нужно громаде, чтобы стать успешной.

«СЛОМАТЬ ОШИБОЧНУЮ ПРИВЫЧКУ НЕЛЬЗЯ СРАЗУ»

— Анна, что побудило вас вернуться в Украину?

— Я вернулась потому, что поняла: происходят исторические процессы, в которых я не могу быть просто свидетелем. Возможно, это закодировано в нашей нации. Это такая частица тебя, которую ты не можешь контролировать. Есть понимание единения, есть глубинное чувство родства с этой землей. Даже будучи далеко, ты воспринимаешь то, что происходит, как личную трагедию. Поэтому для меня такие моменты, как, например, Донецкий аэропорт, были весьма травматическими. Я пыталась передавать гуманитарную помощь, но тогда мне казалось, что я могу больше.

— Почему все-таки решили применить использовать силы именно в работе с поселковой громадой?

— У меня всегда была активная гражданская позиция. С 2007 года в родном селе я внедряла экологические проекты. К сожалению, они не имели поддержки местной власти. Тогда с детьми мы делали экопросветительские мероприятия, проводили разные праздники, фестиваль, международный лагерь. Я организовывала толоки, мы установили десяток контейнеров для раздельного сбора мусора. Притом, что в этих селах тогда не было сортировки отходов как таковой. Это была моя попытка спасти замечательный сосновый лес, расположенный вдоль наших населенных пунктов, ведь многие люди из-за отсутствия централизованной системы вывоза мусора сбрасывали отходы просто в лесу. Поэтому, когда вернулась, я остановила выбор на нашем селе. После Майдана и после захвата востока Украины я увидела, что у нас есть большая нехватка людей в управленческих структурах на местах. Поэтому мне показалось, что именно сейчас нужно идти и спасать свою страну.

— Вы долго не жили в родном селе. Как нашли общий язык с односельчанами после возвращения?

— Односельчане отнеслись с предостережением. Я думаю, что если бы я жила постоянно здесь и у меня не было выбора, где жить, я бы тоже смотрела на человека, который приехал из богатой страны в село, как на сумасшедшего. Ко всему еще и СМИ сыграли в нашей коммуникации очень нехорошую роль. Мою работу освещали многие медиа. Я понимаю, что моя история очень интересно выглядит. Вот, я приехала из Нидерландов строить «европу», а жители не благодарны и меня не понимают. Но такая подача картинки создала стереотип, словно я хорошая, а все вокруг плохие и мне мешают. Я понимаю, что после этого люди не слишком рады были моим инициативам. Конечно, у нас возникали недоразумения, но они не были критическими. Годами люди привыкли жить по определенным правилам, например, вывозить мусор в лес. Но я понимаю, что сломать ошибочную привычку нельзя сразу, на это нужно минимум два года. Нужно изменить окружение и систему побуждений. За время моей работы появились люди, которые почувствовали: то, что я внедряю — действительно удобно. Когда можно выставить мусор раз в неделю и его заберут, а не нужно думать, куда вывезти, — это многим нравится.

— А как относительно идеологической составляющей?

— Здесь тоже были расхождения. Я пришла с патриотическими лозунгами, но не все люди это поняли. Дело в том, что у нас у многих жителей есть свои теплицы. Это и было их главным источником прибыли. Поскольку мы недалеко от границы, они годами выращивали овощи для российских рынков сбыта. Понятно, когда закрылись эти рынки, люди потеряли свой заработок. Они не могут радоваться этой ситуации. Поэтому политические вопросы у нас вызвали противостояние.

«МЫ ВЫЛЕЗАЛИ ИЗ ДЫРЫ, КОТОРУЮ СЛОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ»

— Как вам удавалось справиться с новой ролью поселкового головы?

— Когда мы начинали, мне казалось, что было чем кичиться, потому что мы из такой дыры вылезали, что сложно представить. Чтобы вы понимали, я пришла в поселковый совет, где уборщица мыла пол в темных коридорах, потому что не было света. Нам обрезали провода интернета, у нас была старая испорченная мебель. Были два компьютера на весь поселковый совет и один человек, который умеет ими пользоваться. На то, чтобы разобраться с делами, нужно было время. Ты не можешь прийти и сразу начать делать все, как хочешь. Если ты не владеешь информацией, ты не можешь принимать управленческих решений и не можешь ничего менять. Потому что все работает в ручном режиме, и оно не стабильно. У нас не было даже информации о движении населения. Когда ты спрашиваешь работника: «На основании чего вы выдаете справки?». И получаешь ответ: «Потому что я знаю этих людей», — это свидетельствует о полном коллапсе системы. Поэтому, когда я пришла, нам пришлось вылезать из дыры отсутствия информации и условий для работы. У меня даже не было команды. Чтобы ее набрать, мне понадобилось два года. Ведь по трудовому законодательству я не могу избавиться от работников, которые саботируют процессы. Но даже в этих условиях мы смогли много сделать.

— Какие проекты уже удалось реализовать?

— Мы сделали много того, чего не могут себе позволить села с таким ограниченным бюджетом, как наш. Мы организовали коммунальное предприятие по вывозу мусора. Наше предприятие очень малое, и мы обслуживаем только населенные пункты Введенского поселкового совета. КП полностью на своем балансе, потому в штате всего два человека. Это в действительности чудо, потому что даже сейчас я осознаю, что коммунальные предприятия в маленьких селах не жизнеспособны. Также мы закупили контейнеры для раздельного сбора мусора и стараемся не вывозить на полигоны несортированные отходы. Потом мы увидели, что детям в селе негде заниматься во внеурочное время. Люди считали, что нужно построить дом культуры. Но у нас маленький бюджет, и фактически все деньги громады шли бы на его содержание вместо, например, ремонта дорог. В то же время 70% помещений в поселковом совете пустовали. Шаг за шагом мы сделали там ремонты на средства благотворителей и пустили туда детей. Сейчас действуют всевозможные кружки, например, робототехника. Также мы с нуля сделали освещение в поселке, установили указатели на улицах. Для этого мне пришлось вообще выяснить, где какие улицы. Последний проект — общественное пространство. В селах это большая проблема. Как молодежи, так и людям преклонных лет некуда пойти. Когда люди возвращаются с огородов, они хотят где-то посидеть, пообщаться, а кроме скамеек около дворов, нет места. Мы сделали интересный парк с лавочками и платформой для концертов. Еще хотим установить детскую площадку, сделать музыкальное оформление. Мы боялись, что там будут распивать алкоголь, но этого не произошло, и меня это очень радует. Приятно, что люди с уважением относятся к тому, что они создали, не мусорят и ничего не портят.

— Почему же до сих пор не удалось объединиться в территориальную громаду?

— Наш поселковый совет состоит из пяти сел. Это очень разные по социальной структуре, площади, развитию инфраструктуры населенные пункты. Ими трудно руководить из-за трудностей доступа к определенным селам и вообще вопроса перспективы развития. У нас есть маленькое село Заруддя, где сейчас осталось 70 жителей, и оно очень удалено от остальных населенных пунктов. Большинство наших проблем от того, что мы до сих пор не ОТГ. У нас было шесть общественных слушаний относительно объединения, но безрезультатно. Люди склонны слушать популистов, которые говорят то, что от них хотят услышать, но не разбираются в проблемах. К сожалению, общество руководствуется популизмом, но это проблема нашего времени и не только нашей страны.

«УСПЕХ ГРОМАДЫ В РУКАХ ЖИТЕЛЕЙ»

— Как вы в целом оцениваете реформу децентрализации, в чем ее главные преимущества для громады?

— Реформа децентрализации дает возможность громаде осознать, что ни Киев, ни область, ни район — никто за тебя решать не будет. Ты сам должен оглянуться: посмотреть, какие у тебя есть острые проблемы, как ты будешь их решать, где ты можешь сэкономить. Потом направить средства на первоочередные потребности, развивать какой-то прибыльный для громады вид бизнеса. Это нормальный процесс. Люди привыкли к тому, что нам Киев что-то должен, что должен прийти царь или президент и решить все наши проблемы. А с децентрализацией ситуация совсем другая. Тебе дают ресурсы, на тебя возлагают полномочия и дают механизмы решения проблем. Эта реформа просто меняет мировоззрение. Это изменение от «гомо-постсоветикус» (человека, который ждал, что скажут, и выполнял) до человека, который является активным участником процессов в обществе. Он осознает, что кошелек громады — это его кошелек. Ты сам должен о нем заботиться, добросовестно платя налоги, потому что если ты не платишь — у тебя не будет хороших дорог. Если ты ездишь по разбитым дорогам — тратишь деньги на ремонт авто. Это революционное изменение мировоззрения, и это очень важно.

— Что сейчас мешает эффективному развитию, в частности, вашего поселка?

— Нам критически не хватает средств на все проекты, которые мы хотим реализовать. Наш бюджет очень маленький. В 2015 году мы имели 1,5 миллиона гривен на пять сел. Теперь это 5 миллионов гривен. Эта сумма кажется большой, но соседняя ОТГ имеет бюджет 130 миллионов гривен. А площадь у них такая же, как и у нас. Это два разных мира. Я вижу, как теперь очень быстро развиваются ОТГ, какие они получили ресурсы и полномочия, какие там механизмы управления. Но, к сожалению, у нас люди не созрели к тому, чтобы объединиться, потому что объединение — это доверие. Я вижу, как в соседней громаде делают пешеходные тротуары, как сделали свет. А мы не можем таким похвастаться, потому что у нас просто нет такого бюджета. Я жду, когда будут внесены изменения в законы и нас объединят в принудительном порядке.

— В чем залог эффективного развития громады?

— Все зависит от ее жителей. Люди могут сказать, что они ни на что не влияют и им ничего не нужно. В таком состоянии они будут существовать поколениями, и никаких изменений не будет. Или люди говорят: «Нет, мы можем на что-то влиять». Тогда начинается работа. Ты должен найти эти активные ячейки и поддерживать их. С этой целью мы сделали на платформе нашего поселкового совета ресурсный центр. Он направлен на развитие детей, молодежи, людей, которые могут собираться и обсуждать какие-то идеи, предлагать что-то громаде вместо этого. Никто лучше людей, которые живут на местах, не знает проблемы, никто лучше не считает средства местного бюджета, которые у нас есть.