Семья — как церковь

В уютном, светлом доме семьи Мокриков меня встретили чуть ли не все дети. Старшей Христине — 20 лет, Марте — 17 лет, Ульяне — 15, Олегу — 14, Любомиру — 11, Дарчику — 7 и Марии — 4 годика. Сразу пришло осознание, что эта семья совершенно не такая, как мы привыкли воспринимать многодетные семьи.

РОЯЛЬ — ДРУГ СЕМЬИ

Свой дом семья Мокриков перестраивала из подаренной старой хаты, где даже потолок провисал. Десять лет всей семьей обустраивали новое жилье, доделали второй этаж, а специально для рояля в одной из комнат сделали выступ в стене.

Музыка неизменно сопровождает эту семью. Старшая из детей — Христина — окончила музыкальное училище со знаком отличия, поступила в Дрогобычский педуниверситет. По вечерам любит играть на рояле, иногда настолько увлекается, что может больше ничего не замечать. «Как-то читал в гостиной книгу, а Христя исполняла какие-то композиции. Закончила, встала, выключила в комнате свет и ушла, — говорит с улыбкой хозяин семьи отец Орест. — Другие дети также ходят в музыкальную школу. Я немного играю на гитаре и баяне. На Рождество всей семьей одеваемся в национальные костюмы, берем музыкальные инструменты и идем колядовать».

Находясь среди этой удивительной семьи, нельзя не почувствовать атмосферу царящей здесь любви. Дети ухоженные, веселые, в то же время сплоченные и вежливые, с уважением воспринимают сказанное родителями.

Хозяйка дома показывает мне дом. «Вот — гостиная, это большая комната, кухня и гардеробная, много детей, много одежды, и поэтому пришлось на это выделить целую комнату. Потому что знаем по опыту, что иначе будет беспорядок. У каждого есть свои полочки, вешалки. Наверху четыре комнаты: дети спят по двое, самая младшая — с нами», — объясняет она.

ТЯЖЕЛЕЕ ВСЕГО РЕШИТЬСЯ НА ВТОРОГО РЕБЕНКА

Пани Светлана говорит, что когда беременела, знала, что аборт — это убийство, поэтому для себя понимала, что никогда на это не пойдет. По ее словам, тяжелее всего — это решиться на второго ребенка. А потом все идет как естественный процесс. «После рождения первого ребенка меняется режим, все меняется, приспосабливаешься к недоспанным ночам, и становится настолько тяжело, что когда беременеешь вторым ребенком, возникает своего рода шок: как это выдержать снова, — делится пережитым моя собеседница. — Но с другой стороны, по опыту вижу, что материнский инстинкт с каждым следующим ребенком проявляется сильнее».

Мы разговариваем в гостиной. Семилетний Дарчик все время заглядывает из- за двери, и лишь с разрешения родителей заходит в комнату, вежливо садится возле родителей и внимательно прислушивается к нашему разговору.

В семье Мокриков родители разговаривают с детьми как со взрослыми. И если старшую, Христинку, в детстве папа с мамой могли иногда, если она была невежлива, ударить, то с каждым следующим ребенком методы воспитания малышей менялись, приходил опыт. На второго ребенка редко поднимали руку. «Сначала стоит вопрос, рожать или нет, но когда есть поддержка мужа, вопросительный знак становится восклицательным, — говорит пани Светлана. — Мне Президент Украины недавно присвоил почетное звание «Мать-героиня», но я не совсем понимаю, почему отмечают лишь маму? Я между беременностями получала образование в трех учебных заведениях, сейчас работаю (Светлана является членом правления Союза многодетных семей, преподает в школе материнства в Центре семьи при Фонде святого Владимира, учитель христианской этики. — Авт.), но только с поддержкой мужа. Почему здесь мать-героиня, а отец остается без внимания? Папа также присутствует при родах. Он, возможно, еще больше переживает, чем мама. Я считаю, что должно быть почетное звание — «Многодетная семья».

Отец Орест воспринимает свою семью как благословенье Божье. А в отношениях с родными исходит из того, что семья — это домашняя церковь. Каждое утро они все вместе молятся, перед завтраком, обедом и ужином тоже, и каждый раз перед тем, как сесть за стол, отец Мокрик благословляет еду. В семье Мокриков не бывает, чтобы кто-то вышел из хаты, не поцеловав всех своих родных.

«По вечерам мы собираемся всей семьей и разговариваем на разные темы, дети о многом нас спрашивают. Когда я был главой Патриаршей комиссии по делам семьи, и мы делали социологический опрос, анкета распространялась среди старшеклассников. Стоял вопрос: от кого вы узнаете о половой жизни, воспитании. И что интересно, родители были на предпоследнем месте, на последнем — учителя, на первом — друзья, потом телевизор, интернет. Мы стараемся с нашими детьми на эти темы говорить», — объясняет отец. По его словам, когда родители откровенны со своими детьми, они могут на первых порах не очень прислушиваться к папе и маме, но когда видят, что эти советы были полезны, с большим желанием потом снова обращаются за советом».

БОЛЬШЕ ВСЕГО БЬEТ ПО КАРМАНУ ОПЛАТА КОММУНАЛЬНЫХ УСЛУГ

Самая сложная для этой прекрасной семьи — материальная сторона. Государственная помощь составляет аж 680 гривен, и это деньги на всех (!) детей, тогда как на питание ежемесячно они тратят больше двух тысяч гривен, а за коммунальные услуги платят свыше четырехсот гривен.

«Одежда у нас почти вся «гуманитарная». В одежде можем себе отказать, потому что знаем, что иначе на следующий месяц не будет за что купить покушать. Харчами особенно не перебираем, что есть — то и едим. Еще год назад варила первое в шестилитровой кастрюле, сейчас — в десятилитровой. Парни растут, больше кушать хотят. У мамы в селе садим картошку, дети во всем помогают. Мясо можем себе позволить разве только по воскресеньям. Молоко, сыр и сметану привозим также от родителей. В Карпаты ездим на грибы...», — рассказывает пани Светлана.

Она с мужем не скрывает, что иногда приходится залезать в долги, особенно осенью, когда дети идут на обучение. Скромных священнической и учительской зарплат не хватает. Больше всего бьет по карману оплата коммунальных услуг. «Тарифы на коммунальные услуги постоянно растут. Пользуемся газом, колонкой, чтобы мыться под душем, утром и вечером. В ванной не купаемся, потому что не можем этого себе позволить. Зимой пытаемся как можно позже включать отопление. Того, что получаю я, Светлана, плюс социальная помощь, хватает, чтобы прокормиться и оплатить коммунальные услуги», — добавляет отец Орест.

Если кто-то нездоров, то болеет вся семья, ведь нет возможности каждого изолировать. Немалые деньги идут на лечение. Поэтому они ищут альтернативные методы, постоянно обливаются холодной водой. «Из детей кто и боится, то лишь во время болезни, если начинается болезнь — ведро воды на голову, и хорошо. Одиннадцатилетний Любко боится, так ему приходится давать уколы, а меньший Дарчик — нет. Это настолько здоровый образ жизни, на таблетки часто есть противопоказания, да и сэкономить помогает. Когда гриппом болели, кору вербы варили, при расстройствах желудка — полынь», — говорит пани Светлана.

Одним из преимуществ столь большой семьи супруги Мокрики признают то, что дети в ней вырастают не только очень работящие, каждый имеет свои обязанности, но и более искренние, они умеют делиться. Знают, что, например, шоколадка, состоящая из восемнадцати кусочков, — на всех, а это каждому по два кусочка. «С рождения пытаемся привить им добро, любовь. Если я приношу домой игрушки, мой Дарчик спрашивает: «А можно я возьму их в школу в игровой уголок?» Радостью, которую он испытывает, хочет поделиться и с другими детьми».