Сладкоежка в античном интерьере

Вырвавшись из серого мешка киевской зимы в южный Крым, сразу как бы радостно балдеешь от восторга: все зеленое — какая прелесть; цветут розы и жасмин в ботсаду, полянки усыпаны подснежниками; будоражит аромат можжевеловых рощ, а бесстрашие утесов над морем остро усиливает интриующую новизну. Конечно, каждый из январского Крыма увезет на память свои звонкие метафоры, возродившие какие-то нечеткие воспоминания, несуществующие ситуации в твоей реальности. Вдохнув этот воздух, вспомнишь нечто важное, без чего вроде жить можно, но и без подарков не умрешь... да скучно.

Чтобы вывернуться, пусть на время, из контекста киевских проблем, хватило одного взгляда на охапки дивных фиолетовых ирисов — они и на клумбах растут большими букетами. Еще, пожалуй, одной античной руины, имитирующей внутренний дворик древнеримской виллы, датируемой I в. до н. э. — I в. н. э. Копия этого сооружения была создана в ХIХ веке и установлена в бывшем княжьем имен ии Георгия Романова в начале ХХ века. Она и сегодня украшает Харакский парк и будоражит воображение своей загадочностью.

Сама того не замечая, прибегала сюда постоянно, чтобы смотреть вниз на море, гладить величественные колонны, просто молча стоять внутри этого своеобразного светового колодца когда-то глухой и неприступной виллы, и неспешно фантазировать. Ведь, скорее всего, именно внутренний дворик собирал всех домочадцев на беседу или пиршество, для простого общения на свежем воздухе. Сколько страстей пронеслось тут, сколько надежд и разочарований. Всех по-своему врачевала беседка, даря ощущение защищенности, надежности, собственной вечности, как случается только у детей. Похоже, это качество не исчезло, не испарилось, не улетело куда-то за утесы, а поселилось тут навсегда. Иначе чем объяснить собственное желание даже поздним вечером мчать к беседке, чтобы почувствовать ее особую нежность, ласку. Как этого хватает на всех, так и не поняла. Впрочем, может, всем и не нужно тут что-то высматривать, улавливать неясные образы, придумывая ненужные сюжеты.

Самое смешное, что это не я, а старинная беседка использовала меня и как бы написала свой сюжет, шутя, вплела и эти чужие восторги в свою жизнь. Памятным руинам, видимо, тоже подчас хочется разнообразия.

По ходу пьесы, вернее, наших новогодних каникул (а приехала в Крым вместе с друзьями, которые везли своим крымским приятелям аж восемь киевских тортов в подарок. Вся машина была ими заставлена), сюжет изменился, и один торт остался неподаренным, так как адресат, к счастью, уехал в командировку.

Помню, еще в машине удивилась — неужели киевские торты и сегодня так востребованы, как бывало когда-то раньше, когда перроны уходящих из Киева поездов пестрели от привычных коробок с каштановыми листьями. Удивление и незнание ситуации вполне объяснимо — уже почти 10 лет не ела сладостей, чтобы не набирать вес, а еще раньше, когда «Киевский» как бы пошел по рукам, и его начали выпекать все кому не лень, меняя рецептуру, заменяя орехи, выхолащивая шарм, и вовсе забыла о нем. Думала — навсегда.

И вот вдруг случайно оказалось, что один торт остался для нас. Мы его разделили по-братски, и совершенно неожиданно для себя тут же решила — хватит жить без сладкого, что я, рыжая — выпорхнула откуда-то из детства все объясняющая фраза.

Взяв свой кусок прямо с коробкой, отказалась от чая под каким-то предлогом и бегом помчалась к беседке над морем. Было уже совсем темно, казалось, что это не беседка, а древняя античная вилла — ждет меня. Только тут смогу в полной мере насладиться сладким эксклюзивом — отчетливо поняла. Убаюканная морским воздухом, необыкновенным виртуозно воссозданным тортом, мысленно легко полетела над нашей и ненашей эрами, четко и ясно понимая, что меняются только персонажи в бесконечной жизненной пьесе, в декорации приходят все новые и новые актеры, разыгрывая, выстраивая свои жизни, нащупывая, находя и не находя самое главное для каждого — надежность и преданность.

Сидя в беседке, подбирая даже крошки из коробки чудного торта (еле заставила себя поделиться с присевшим напротив шикарным котом. В Крыму, кстати, все коты как бы одеты в норки и соболя — настолько красивы), зачем-то стала проверять себя, что же знаю, смогу ли разобраться по памяти в династических пируэтах семьи Романовых, их крымской жизни. Одно ощущала четко и ясно — страсть и вдохновение изумительного ялтинского архитектора Николая Краснова, который, влюбившись в ландшафт всей территории, вписал в роскошный, созданный им парк и коттеджи и эту беседку — своеобразный символ исторического прошлого Южного берега Крыма.

Радовалась, что и мне достался кусочек пирога и могу быть в харакском великолепии да еще наслаждаться «Киевским тортом».

Только на утро узнала, что в беседке установлены камеры наблюдения и при желании можно было бы посмеяться, как жадно тетенька вгрызалась в торт, как подбирала крошки, как смотрела на луну, будто собираясь и ее надкусить.

Впрочем, надоевшие рекламы, где изнеженные красотки, изображая наслаждение, раскручивают какие-то конфеты, давно не действуют. То, как подбирала ночью каждую крошку, шаря рукой в коробке, намного убедительней. Правда, цели что-то рекламировать вовсе не было.

Низкий сезон в Крыму показался таким ласковым, а этот вечер с тортом — самым что ни есть высоким.

Досада, конечно, присутствует — ведь клялась себе, что сладкого есть не буду, но этот «Рошен»...