Свет в конце туннеля

Что более всего мы ждем? На что надеемся уже десятилетие? Что каждый год и в каждые выборы нам обещают?.. Отвечаю. Ждем, надеемся, верим, что наконец-то забрезжит, появится СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ...

И не появляется. Хотя бы лучик. Не появляется никакого света, ни в каком конце потому, что в нашем древнем, столичном городе таких тоннелей нет и никто их не роет! Откуда же появиться свету?!

Это удивляет и меня, старого и коренного киевлянина: почему у нас не сооружали удобных для светлого будущего туннелей.

Отсутствие цивилизованных входов и выходов есть особенность нашего города. И правители, и обыватели всегда считали его «вещью в себе». Наша пересеченная местность всегда украшалась укреплениями, крепостными стенами, башнями, чаще всего закрытыми воротами, верхними и нижними валами, железными занавесами, декоративным тыном, рвами и т.д.

Идиотские тупики и страшные пробки — вот чего мы достигли за столетия. Вы уже поняли, что на Подол можно только заехать, но не выехать. Еще в прошлом веке в генплан города была заложена ошибочка. Не была спланирована его главная улица, пересекающая массив. Поэтому все эти Боричевы токи, Межигорские, Юрковские — упираются в гору.

Сколько бы ни реставрировали славный Крещатик, он все равно упирается в гору возле филармонии.

Есть два главных вопроса. В чем смысл жизни? И — как найти выход из тупика? Конечно, у нас есть любители левосторонней езды по разбитым правосторонним магистралям, которым не страшны никакие тупики и крепости. Они поедут на любой «кирпич», ибо и он — оружие пролетариата. Но все же против горы не попрешь. И поэтому они предлагают дать задний ход — в светлое прошлое. Правда, любители задне-левой езды перед тем, как переключить передачу на «задний» и нажать газ, никогда не посмотрят в зеркало заднего вида. А посему — ба- бац — в тех, кто едет по правилам.

Иначе реагируют на тупики, «кирпичи» и горы — хитрые, т.к. хитрый в гору не полезет, не пойдет, а будет еще десять лет сооружать объездные дороги. Или вести политику «постепенности», «маленьких шажков», «Шага вперед — двух назад» и т.д.

Тупик. Хронический, как судьба. И как же ведет себя наше население у стены глухой, под «кирпичом», у крутого склона? Обыкновенно. Скулим. «Когда, когда же, наконец, появится этот треклятый долгожданный свет в конце туннеля». Скулим, но не роем.

Однако десяток с гаком веков тому назад на киевских холмах при зарождении города стали первым делом копать. Пещеры, подземные ходы и времянки для жилья, храмы первые — Печерские. От святых и замечательных обитателей печерских — Антония, Феодосия, Иллариона, Нестора, Алимпия — разлились по этим холмам и далеко окрест и благодать Божья, и наука, искусства, медицина, зодчество. Много чего хорошего начиналось здесь с рытья подземных ходов.

А мы!? Как продолжали?.. Глубоко копать у нас, правда, всегда было небезопасно. И физически, и морально, и идеологически. Слишком умные, мол, которые глубоко копают. Почва у нас была такая — опасная.

Но ведь, если есть киевские горы — значит могут быть туннели, а следовательно — входы и выходы. Если стоит стон в ожидании света в конце туннеля, значит следует этот туннель рыть.